Эд Макбейн - Людоед, который объелся

Телланд больше не вернется.

Так в ожидании, прошло около получаса. Мне до безумия хотелось курить, но зажигать огонь было опасно. Положив магнитофон под сосну, я вернулся в кусты и осторожно щелкнул зажигалкой. Медленно выкурил сигарету и вернулся на свой пост. Партия в бридж была закончена. Все четверо исчезли в маленькой прихожей, и через несколько минут вернулся только один человек. Должно быть, это была миссис Кеннон.

В тот же момент я услышал, как от парадной двери отъехали две машины. В доме один за другим гасли огни. Потом зажегся свет в правом крыле дома. Там, видимо, находилась спальня миссис Кеннон. Свет горел минут двадцать, потом погас, и весь дом погрузился в темноту. Она легла спать. Одна? Вероятно, да. Даже если Телланд и был среди играющих, он уехал, а если и вернется – то позже. Я снова посмотрел на часы. Десять минут первого.

Да, нужно еще подождать. Вокруг меня вились мошки, кусали руки и лицо. Внезапно вспыхнул свет в небольшом окне рядом со спальней. Наверное, ванная комната… Может быть, появился Телланд? Свет погас так же неожиданно, как и появился. Вероятно, она вставала, чтобы выпить воды или принять снотворное. Если голова у Кеннона после удара Телланда была похожа на голову Пурвиса, то она должна принимать снотворное лошадиными дозами.

Медленно текли минуты, и им не было конца… Час… Половина второго… Никаких признаков Телланда. И теперь вряд ли появится. Странный тип. Я бы на его месте давно уже был у нее. Я попытался представить себе, как она выглядит в постели. Интересно, как она спит – нагой или в одной из этих воздушных сорочек… Я тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и тихо выругался. Думая о ней, я начинал испытывать волнение в крови.

А может быть, она просила его не приходить? Такие вещи тоже случаются время от времени…

Я начинал нервничать, но тем не менее продолжал терпеливо ждать – если меня поймают, все будет потеряно. Надо подождать по крайней мере до трех часов. К трем часам она наверняка заснет, если вообще заснет в эту ночь… Я вспомнил о запоре на двери и забеспокоился. А что если они заметили, что дверь не заперта? Возможно, но маловероятно – ведь после игры в бридж к двери никто не подходил.

Наконец в три часа ночи я решил, что пришла пора действовать. Положил магнитофон на стену, перемахнул через Нее и очутился во дворике непосредственно перед домом. Забрав магнитофон, я стал медленно продвигаться к двери, стараясь в темноте не натолкнуться на садовую мебель. Ботинки на резиновой подошве не производили ни малейшего шума. Найдя дверь, я потянул ее на себя… Она не открылась.

Я застыл и невольно выругался. Подумать только – очутиться перед дверью и не знать, почему она не открывается. Может быть, ее все-таки заперли изнутри? Вряд ли… Но что же тогда делать? Я в сердцах дернул дверь посильней, и она внезапно открылась.

В гостиной было прохладнее, чем на улице. Но абсолютно темно. Какое-то время я стоял неподвижно, потом включил карманный фонарик и дошел до кушетки. Быстро отодвинув ее, принялся за работу. Вскоре магнитофон был подключен к сети и подвешен к задней стороне спинки кушетки таким образом, чтобы можно было дотянуться в нужный момент до кнопки записи.

Вздохнув с облегчением, я вытер лицо носовым платком, выскользнул за дверь и осторожно отправился к машине. Было двадцать минут четвертого.

Я сел в машину, опустил стекло и закурил сигарету. Впереди у меня около пяти часов, а потом наступит самый трудный момент. Заснуть мне сейчас все равно не удастся, поэтому в домик на озере возвращаться не было смысла. Сейчас самое лучшее – никому не попадаться на глаза и постоянно быть в движении. Так я и сделал.

Ведя машину по проселочным дорогам и куря сигарету за сигаретой, я обдумывал все детали предстоящей встречи с миссис Кеннон…

Около восьми утра я остановил машину у дома миссис Кеннон. Солнце поднялось достаточно высоко и сильно пригревало. На улице было по-утреннему пустынно и только лохматая дворняга совершала свой обычный обход дворов.

Я быстро прошел по дорожке. На ступеньках веранды лежала сложенная газета. Подняв ее, я нажал звонок. В доме было тихо. Я стал звонить настойчивее. Наконец дверь открылась.

Вне всякого сомнения, я поднял ее с кровати. Волосы ее были спутаны, на ней было домашнее голубое платье, сильно стянутое в талии. В больших глазах, еще сонных, появилось раздражение, когда она увидела меня.

Она постаралась взять себя в руки, на это ей плохо удалось.

– Ах, это вы, мистер Харлан? Вам не кажется, что еще слишком рано?

– Мне нужно срочно поговорить с вами, – сухо ответил я, делая шаг вперед. Она испуганно отступила, давая мне пройти. Я закрыл за собой дверь и незаметно задвинул защелку. Она этого не видела, так как не отрываясь смотрела мне прямо в глаза.

Мое поведение ей, видимо, совсем не понравилось.

– Может быть, вы все-таки…

– Помолчите лучше! – оборвал я ее.

Ее глаза округлились от удивления, она отступила еще на шаг, но сразу же взяла себя в руки, и удивление уступило место злости.

– Нам не о чем говорить…

– Прислуга уже пришла? – прервал я ее на полуслове.

– Уйдите из моего дома, или я вынуждена буду обратиться в полицию!

– Ай, бросьте! – сказал я. – И слушайте внимательно. Если прислуга уже здесь, пошлите ее куда-нибудь. Если она должна прийти сюда в ближайшее время, позвоните ей и скажите, чтобы она не торопилась. Ей совсем не следует знать, что я буду вам говорить.

Теперь уже она испугалась, но старалась скрыть свой страх.

– Можете не беспокоиться, – продолжал я. – В настоящий момент я думаю не о сексе. Свидание будет числ о деловым. Итак, что с прислугой?

– Она приходит в девять часов, – прошипела она сквозь зубы.

– Что ж, отлично! – Я цинично ухмыльнулся прямо ей в лицо. – Если не возражаете, мы пройдем в гостиную. Вы, кажется, забыли об элементарной вежливости.

Она все еще не могла прийти в себя. Накануне она решила, что я просто деревенский увалень, и была испугана моим сегодняшним тоном и решительностью. И тем не менее я должен признать, что, пока мы шли в гостиную, она успела полностью овладеть собой. Для нее я был лишь назойливым визитером, чье присутствие приходилось терпеть, пока он не сочтет нужным уйти.

– Сигарету? – спросил я, протягивая ей пачку.

Она покачала головой.

– Советую все-таки закурить. Это успокаивает нервы. А наша беседа будет очень неприятной для вас.

– Может быть, вы сразу сообщите мне, что заставило вас так по-гангстерски ворваться сюда?

– Разумеется! У меня есть одна бумага, и я хочу, чтобы вы ознакомились с ее содержанием.

Я вытащил копию своего письма. Она внимательно за мной следила.

– Прошу! – сказал я.