Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– А! Вы подозреваете кого-нибудь?! – вскричал барон.

– Да, маркиза Шомбсрга, – ответил Киприан. – Я еще ничего не выяснил наверное, но я его знаю и не доверяю ему. Ваше назначение главнокомандующим королевской армией – очевидный удар для маркиза.

Барон запротестовал:

– Но он поздравлял меня так же горячо, как и другие присутствующие.

– Это ничего не доказывает, – возразил Киприан и с этими словами вышел.

Через несколько минут и Губерт выбрался из смежной комнаты и спустился в подземелье через одну из потайных дверей, которых было так много в этом страшном месте.

В замке быстро распространилось известие о том, что брак королевы с Родольфом совершится на следующий день. Утверждали, будто молодая королева добровольно согласилась на меру, предписываемую ей политикой. Однако Елисавета по-прежнему не покидала своих комнат под предлогом, будто еще не оправилась от утомительного путешествия.

Замок переполняли необыкновенное движение, одушевление и смех: приказания начальников солдатам, веселый хохот гостей порождали повсюду эхо, давно смолкнувшее в старой крепости. Здесь катили бочки с вином на двор, там тащили пушки на валы. Подъемный мост стонал под тяжестью телег с провизией, отряды вооруженных вассалов прибывали со всех сторон. Словом, повсюду царствовала радостная суматоха.

Вечером в банкетной зале собралось блистательное общество. Гости только сели за стол, как слуга доложил о баронессе Гамелен.

Баронессу приняли дружески. Родольф был представлен ей со всеми надлежащими формальностями. Многие из присутствующих знали баронессу лично, но только членам трибунала Бронзовой Статуи было известно, какова она в действительности.

– Какому случаю обязаны мы неожиданным удовольствием видеть вас? – спросил барон.

– Жижка грозит привести гарнизон в мой замок, – ответила баронесса. – Разве я могла положиться на орду дикарей? Потому и приехала искать убежища под вашей гостеприимной кровлей.

– Добро пожаловать, – промолвил барон. – Но что же сталось с теми людьми, которым вы давали приют?

– Позвольте прежде всего поздравить вас с приближающимся браком вашего сына с королевой.

Барон Родольф поблагодарил баронессу, но маркиз Шомберг не сумел прогнать тучи, омрачавшей его лоб, когда его любовница заговорила с тем, кого он считал теперь своим соперником. Зоркие глаза Киприана, устремленные на него, в выражении, промелькнувшем на лице маркиза, приметили подтверждение всех подозрений монаха.

Пир продолжался, но дамы ушли довольно рано.

Баронесса Гамелен удалилась первой, и Киприан тотчас последовал за нею.

Монах догнал баронессу и спросил, настоящую ли причину своего побега из Праги назвала она или существовала другая, тайная. Баронесса успокоила его, прибавив, что Жижка начал энергично готовиться к войне.

– Ехала я так скоро, – продолжала баронесса, – что чувствую решительную потребность отдохнуть. Но завтра, отец мой, мы обязательно поговорим о наших планах и интересах.

– Да, ведь я еще должен рассказать вам о неких странных вещах, – заметил Киприан, – особенно о Марьете.

– Итак, до завтра.

С этими словами баронесса оставила монаха и торопливо зашагала к комнате, приготовленной для нее.

Дорогою она проверила под корсажем платья, не потеряла ли документ, спрятанный на груди. Он был на месте, но баронесса не приметила, что, отнимая руку, выронила бумагу и та упала на пол. Через минуту баронесса вошла в свою комнату и, смертельно усталая, скоро заснула. Киприан увидел бумагу, поднял ее и отправился в свою комнату. К его величайшему удивлению, в бумаге он прочел следующее:

«Дано баронессе Гамелен, взамен ее обязательства выдать мне принцессу Елисавету и ее сокровища. Условия, перечисленные далее, должны быть исполнены только после исполнения обещания, данного баронессою Гамелен.

1. Не приводить гарнизон в замок Гамелен.

2. Обеспечить баронессе владение ее домами и землями, что ни случилось бы.

3. Даровать ей полное прощение за все интриги, заговоры и козни, в которых она участвовала до сих пор.

4. Распространить условия второго пункта на одного вельможу, которого она назовет впоследствии.

Жижка».

Лицо Киприана приняло дьявольское выражение, когда он увидел это доказательство измены баронессы. Он понял, зачем она приехала в замок Альтеидорф, и без труда угадал, что она хотела сделать своим сообщником маркиза Шомберга, которому, очевидно, и вымолила прощение. Вспомнив о своих подозрениях, монах уверился, что маркиз разделял намерения любовницы.

Монах сразу же послал пажа к барону Альтендорфу просить у него немедленного свидания. Барон тут же поспешил к Киприану, и трудно описать, как он удивился, когда монах подал ему важный документ.

– Без этого положительного доказательства, я назвал бы низким клеветником всякого, кто сказал бы, что баронесса изменяет нам, – вымолвил барон. – Но что делать? Очевидно, она рассчитывала на свое влияние на горничных принцессы Елисаветы, а также на преданность многочисленных служителей Бронзовой Статуи. Благодаря их содействию, она вполне могла бы исполнить свои вероломные планы, и наше дело погибло бы навсегда. Как нам поступить, отец мой? Что посоветуете вы?

– Остается только одно, – произнес монах с мрачным видом.

– Что? – выговорил барон, стараясь прочесть в глазах монаха ответ на свой вопрос.

– Бронзовая Статуя и «поцелуй» Девы, – заявил Киприан. – Эта женщина продала нас Жижке и теперь должна умереть. Неужели мы оставим ее вершить свои козни, пока сами не сделаемся их жертвами, ка какую пощаду можем мы тогда рассчитывать?

– Ни на какую, – согласился барон. – Да, она должна умереть. Но как этот документ попал к вам в руки?

– Она уронила его нечаянно, отправляясь в свою комнату, – ответил монах, – а я поднял.

– Возможно, она уже приметила его исчезновение, – сказал барон. – В таком случае она испугается и тайно покинет замок.

– Распорядитесь, чтобы никого не пропускали без пароля, – перебил Киприан. – Когда пробьет урочный час, три палача явятся в комнату к баронессе и отведут ее к Бронзовой Статуе.

– Будь по-вашему, – кивнул барон. – А маркиз Шомберг?

– Надо подумать, – сказал монах. – Я уверен, что до сих пор ей не представлялось случая говорить с маркизом наедине; стало быть, он еще не знает о соглашении с Жижкой и своей роли в этом деле. Если он так и останется в неведении, то сохранит себе жизнь. Но если ему станут известны планы этой женщины, он тоже погибнет, ибо в теперешнем расположении духа маркизу достаточно будет услышать о существовании средства вступить в сговор с Жижкой и спастись, пожертвовав своими друзьями, чтобы решиться на подобную сделку с предводителем таборитов. Теперь половина одиннадцатого, – прибавил монах, глядя на часы, стоявшие на столе, – в час вы найдете меня здесь с тремя палачами.