Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– Кто вы? – прокричал он.

– Я прошу приюта до завтрашнего дня, – ответил незнакомец. – Я еду по особому поручению Альбрехта

Австрийского, при мне письма, доказывающие правоту моих слов.

– Барон Альтендорф отсутствует, – произнес караульный почтительным тоном. – Но его сын, господин Родольф, примет вас. Как о вас доложить?

– Меня зовут Эрнест Кольмар, – представился путешественник. – И я заслужил рыцарское звание на поле битвы.

– Пожалуйте, господин рыцарь, – поклонился сторож, опуская мост и отворяя настежь ворота. Про себя он удивился, что человек с таким титулом, да еще служащий Альбрехту Австрийскому, разъезжает без сопровождения.

– Двое моих слуг, – объяснил Эрнест Кольмар, спрыгивая с лошади уже во дворе замка, – будут здесь завтра утром. Они задержались исполнить некоторые мои поручения.

Конюх, вызванный караульным, увел лошадь с собой, а Эрнеста проводили в обширную залу, освещенную лампой из массивного железа, спускавшейся с потолка. В одном конце залы располагалась высокая готическая дверь, ведущая, очевидно, в капеллу, в другом была широкая лестница, на которую и поднялся караульный, направляясь к левому флигелю.

Добравшись до первого этажа, они долго шагали по длинным многочисленным коридорам, пока проводник не отворил какую-то дверь и не доложил:

– Рыцарь Эрнест Кольмар!

Комната, в которую попал Эрнест, была обширна, высока и меблирована с величием, полностью гармонировавшим с общей наружностью замка. На столе, стоявшем по центру ее, располагались бутылки с вином, стаканы, бисквиты и фрукты, но за столом никто не сидел.

Единственным лицом, находившимся в комнате, когда рыцарь показался на пороге, был молодой человек, метавшийся взад и вперед в сильном волнении. Но, едва услыхав доклад о приезжем, он прогнал облако, омрачавшее его лоб, и, приняв любезный вид, подошел встретить гостя. Как только свет лампы, свисавшей с потолка, позволил сыну барона Альтендорфа разглядеть рыцаря, он вздрогнул, побледнел и точно застыл в припадке ярости и изумления. Однако он так быстро оправился, что Эрнест Кольмар не приметил ничего.

– Добро пожаловать, рыцарь, – промолвил хозяин самым приветливым тоном.

– Вы, наверное, извините мне бесцеремонность, с какою я являюсь к вам, – поклонился Кольмар. – Хотя я здесь приезжий и вы, возможно, не знаете моего имени, я отважился попросить у вас приюта на одну ночь, каковой при подобных обстоятельствах буду рад предложить вам в Австрии.

– В дверь замка Альтендорф никогда не стучатся напрасно, – заметил Родольф. – Жаль только, что отец мой уехал в Прагу.

– Я и сам туда еду, – сообщил Кольмар. – Альбрехт Австрийский, которому я имею честь служить, дал мне секретное, особое поручение. Я с удовольствием отвезу вашему отцу письмо от вас.

– Благодарю вас, рыцарь, – отвечал Родольф. – Хотя мой отец уехал только неделю назад, я с радостью воспользуюсь вашей любезностью.

В эту минуту появились слуги, и пока они накрывали на стол и подавали ужин, Родольф и рыцарь продолжали беседовать о разных предметах.

Единственному сыну и наследнику барона Альтендорфа был, как сказал Эрнесту Кольмару лесничий Вильдон, двадцать один год. Высокий, хорошо сложенный, неоспоримый красавец, с глазами такими большими, черными и сверкающими, что порой они ослепляли своим необыкновенным блеском, выражение лица тем не менее он имел неприятное. Отчего это происходило, трудно определить, но когда глаза его устремлялись на кого-нибудь, они порождали мучительное чувство беспокойства в душе. Смуглая кожа и ярко-алые губы показывали темпераментную натуру. Лоб у него был низкий, брови часто нахмуривались, несчастье уже отягощало его голову. Волосы его, черные как ночь и немного жесткие, вились от природы; зубы были очень ровные и ослепительно белые.

Он проявлял исключительную сдержанность, холодность и надменность в обращении, а с теми, кто находился у него в подчинении, даже деспотичность. До крайности злопамятный, он не прощал и не забывал оскорбления. Для того чтобы расправиться с врагом, он не пренебрегал никакими средствами, но в случае надобности умел скрывать свои чувства и даже выказывать дружбу тем, к кому питал неутолимую ненависть.

Таков был Родольф, единственный сын и наследник барона Альтендорфа.

В чем бы ни заключалась причина волнения, охватившего его при виде Эрнеста Кольмара, он, вероятно, совсем забыл свои переживания, до того откровенной казалась вежливость, вытеснившая прочие эмоции.

Мы не станем описывать подробностей ужина, сообщим только, что Кольмар, аппетит которого крайне возбудил продолжительный переезд, воздал трапезе должное. Родольф, напротив, ел мало и время от времени погружался в какие-то раздумья, которые, похоже, не мог прогнать. Но, очнувшись, он всякий раз снова становился весел и даже остроумен.

Осушив несколько стаканов вина, Родольф встал из-за стола.

– Извините меня, рыцарь, – промолвил он, – но я должен отлучиться: надо отдать приказания приготовить для вас приличную комнату. Я желаю, чтобы вы ни в чем не испытывали недостатка и чтобы вам было здесь удобно.

Эрнест Кольмар поблагодарил, и Родольф удалился, сделав знак одному из пажей следовать за ним.

Прошагав по длинному коридору, Родольф вошел в маленькую комнатку, соседствующую с его собственными апартаментами. Там он бросился в кресло и сказал пажу:

– Ступай скорее в людскую и передай управляющему Губерту, чтобы он немедленно явился сюда.

Мальчик поклонился и исчез.

Через несколько минут в комнату вошел старик с волосами белыми как снег. Тело его держалось совершенно прямо, а движения почти не лишились юношеской гибкости. Но у него было одно из тех бледных и сморщенных лиц, по которым трудно определить сущность человека, ибо если во взгляде маленьких, живых и вечно бегавших глаз светилось что-то зловещее, то на губах читалось доброжелательство, и если лоб говорил о мрачности и строгости, то подобные качества смягчались бесстрастием улыбки. Голос его звучал кротко и почти грустно, а обращение было приятным, но не раболепным.

– Губерт, – начал Родольф, едва завидев управляющего, – вы знаете, что у нас в замке гость?

– Разве вы недовольны ужином, который я велел подать? – спросил Губерт, приметивший что-то особенное в тоне своего молодого господина.

– Напротив, очень доволен, – ответил Родольф. – Ужин был достоин Альтендорфов… но я хочу, чтобы моего гостя устроили на ночь столь же пышно.

– Конечно, как вы прикажете, – поклонился Губерт, заметив теперь непонятную злость в глазах молодого человека. – Я распорядился приготовить Дубовую комнату для рыцаря… Он, по-моему, посланник принца Альбрехта Австрийского?