Сара Парецки - Тупик

— А тебе они что, платят или как? Семья Келвина и так нам покоя не дает. Если нас без конца дергать, быстрее мы работать не станем.

Смотря кто вас дергает, подумала я, но приберегла этот комментарий на будущее — мне нужна была информация, а не нервные вопли Бобби. Поэтому я сочувственно поцокала и сказала:

— Я прочитала про труп, найденный в парке Костюшко. Ты знаешь, этот Мэттингли играл с Бум-Бумом в «Черных ястребах». Надеюсь, у них хватит запасных игроков — если дело и дальше так пойдет, команда долго не продержится.

— Послушай, Вики, я не люблю, когда ты звонишь мне, чтобы поболтать о преступлениях. И надеюсь, ты не хочешь меня просто подразнить. Значит, у тебя есть в этом деле какой-то свой интерес? Какой?

— Нет-нет, никакого особого интереса у меня нет, — поспешно сказала я. — Просто я знакома с женой Мэттингли. Она еще совсем ребенок и должна вот-вот родить. Для нее это будет страшное потрясение.

— Да, утром она уже родила. Скажу тебе между нами, девочке здорово повезло. Слава Богу, что она избавилась от этого типа. Он был изрядный мошенник, без конца ввязывался во всякие грязные делишки. К тому же играл. В общем, рыльце у него было в пуху.

— Ты думаешь, что кому-нибудь из кредиторов надоело дожидаться денег и он разделался с должником?

— Ничего я не думаю. Сколько раз я тебе говорил: перестань играть в сыщика. Рано или поздно нарвешься. Предоставь это занятие...

— ...полиции. Полиция знает свое дело, — в унисон с ним закончила я. — Слышала это от тебя уже миллион раз. Спасибо. Поцелуй от меня Айлин. — Тут Мэллори повесил трубку.

Потом я позвонила Мюррею Райерсону. В редакции его не оказалось, но я поймала его дома, можно сказать, вытащила из кровати.

— Какая еще Ви.Ай.? — проворчал он. — Рань несусветная. Одиннадцать утра!

— Просыпайся, солнышко. Мне нужно с тобой поговорить.

— Ах, Вик, если в ты только знала, как давно я мечтал услышать от тебя эти слова! Сколько раз мама повторяла мне: «Мюррей, эта женщина тебя использует, ей нужно от тебя только одно — информация». Но в глубине души я чувствовал, в одно прекрасное утро ты ответишь взаимностью на зов моего сердца.

— Мюррей, я отлично знаю, в чем состоит зов твоего сердца: пиво и сенсации. И я тебя за это не осуждаю. Давай сходим на бейсбол, посмотрим, как наши «Кабсы» продуют очередной матч. А заодно получишь эксклюзив о взрыве на «Люселле».

— Что ты об этом знаешь? — резко спросил Мюррей.

— Все. Я — живой свидетель. Видела все собственными глазами. Возможно, я даже видела того, кто подложил глубоководную бомбу.

— Господи, Вик, не могу в это поверить. Настоящая сенсация! Кто же подложил бомбу? Где ты его видела? В шлюзе? Ты меня не надуваешь?

— Ни в коем случае, — с достоинством ответила я. — Ну как, встретимся?

— Конечно. Только позвоню Майку Силчуку, чтобы он прихватил камеру. Нужно тебя сфотографировать. Давай начнем с самого начала. Как ты оказалась на «Люселле»?

— Мы идем на бейсбол или нет?

— Хорошо, пойдем. Но мне будет тяжело смотреть, как эти мясники из Атланты разделывают наших славных парней.

Мы договорились встретиться у кассы стадиона в двенадцать сорок пять. Напоследок Мюррей спросил:

— Послушай, Вик, к чему эти хитрости? Скажи прямо, чего ты от меня хочешь?

— Встретимся на матче, — засмеялась я и повесила трубку.

Перед уходом еще раз позвонила Филлипсу. Трубку взяла Жанин.

— Здравствуйте, миссис Филлипс. Это Ви.Ай. Варшавски. Я работаю с вашим мужем. Могу ли я с ним поговорить?

Филлипса опять не было дома. Жена не знала, когда он вернется. По-моему, врала. В ее голосе явно звучал страх. Я попробовала выудить из нее еще что-нибудь, но не вышло. Тогда я спросила, когда мистер Филлипс ушел из дома. Жанин бросила трубку.

Парни из Атланты, разумеется, задали «Кабсам» взбучку. Один лишь Кейт Морланд чего-то стоил — он так отбил мяч, что тот отлетел прямо в руки мальчишке, сидевшему в девятом ряду, прямо под нами. Паренек чуть не закричал от счастья. День был солнечный, хоть и прохладный. Болельщики вели себя активно. Мы с Мюрреем с удовольствием съели по несколько сосисок. Я позволила ему выпить пива — без меня, я не люблю это пойло.

Фотограф Майк Силчук сделал несколько моих снимков перед кассами стадиона. К сожалению, мои раны находятся в таких местах, которые как-то неудобно выставлять напоказ посреди Эдисон, поэтому пришлось ограничиться выражением благородного мужества на лице. Мюррей быстро, во время первых трех подач, задал мне интересующие его вопросы, а во время четвертой передал свой эксклюзив По телефону в «Геральд стар».

Ближе к концу матча, когда наши продувались уже со счетом 5:0, я спросила про Мэттингли.

— Он мелкий мошенник, Вик. Почему ты этим интересуешься?

— Кто его убил?

Как и лейтенант Мэллори, Мюррей сразу подумал, что я работаю на жену, мать или братьев погибшего, но я держалась той же версии, что и в разговоре с Бобби.

— Пусть Бум-Бум плохо относился к этому типу, но он жалел бедняжку Элси. Я знаю, что время от времени он втихомолку совал ей несколько баксов на хозяйство. Скорее всего Мэттингли потом отбирал эти деньги у жены и тратил их на игру.

— Зачем она вообще с ним жила? — раздраженно спросил Мюррей.

— Когда ты только вырастешь, Мюррей? Почему один человек живет с другим? Элси — почти ребенок, совсем девчонка. Когда она вышла замуж, ей и восемнадцати не было. Все ее друзья и близкие остались в Оклахоме. Знаешь, давай не будем вдаваться в вопросы психологии брака. Скажи мне, есть ли в деле о смерти Мэттингли какие-нибудь зацепки?

Мюррей покачал головой:

— Его не было в городе три или четыре дня. Элси не знает, куда он ездил. Полиция тоже ничего выяснить не сумела. Конечно, они допросят товарищей Мэттингли по команде, но, судя по всему, те относились к покойному не лучше, чем твой брат.

Итак, связь Мэттингли с Бледсоу по-прежнему остается тайной. Точнее, с его самолетом.

— А он случайно был не в альпинистских «Арройо» двенадцатого размера? — спросила я.

Мюррей поглядел на меня с удивлением:

— Ты имеешь в виду отпечаток, оставшийся в квартире Бум-Бума? Не знаю... Надо будет выяснить.

Я сконцентрировала внимание на игре. Мой любимый Билл Бакнер промазал. Увы, такова жизнь. Со мной такое случается нередко.

После матча Мюррей отправился ко мне домой, чтобы пообедать поосновательнее. Сосисками он не наелся. Я нашла на пустых полках рыбные консервы, оливки и макароны. Мы выпили бутылку итальянского вина «Бароло» и на время забыли о жизни преступного мира. Оказалось, что больное плечо не мешает мне предаваться некоторым физическим упражнениям.

Мы с Мюрреем не только конкуренты по части криминальных сенсаций, но еще и друзья, а время от времени — и любовники. Правда, наши отношения как-то буксуют на месте. Возможно, мешает соперничество.