Джоди Здрок - Спектакль

– Я предпочла бы не рассказывать.

– Не буду настаивать, – сказал он, переступая с ноги на ногу. – Хорошего дня, мадемуазель Боден. Полагаю, до встречи в морге. Вы же туда ходите каждый день.

– Я…

– Вас можно понять, – сказал он. – Там есть на что посмотреть.

С этими словами он развернулся на каблуках и пошел прочь.

– Месье Ганьон, разве вы не на почту собирались зайти?

Он снова повернулся к ней лицом.

– А, да, – сказал он и закатил глаза в нарочито забавной манере. – Приятного вечера.

Натали ухмыльнулась, когда он прошел мимо нее внутрь почтового отделения. Она не знала, что и думать о нем, но была весьма рада, что он замечает ее.

Когда мама принесла ей письмо от Агнес три дня спустя, Натали разорвала конверт с такой спешкой, что Стэнли аж подпрыгнул. Она и не помнила уже, что написала Агнес – насколько детально рассказала о своих видениях – и с нетерпением ждала ее ответа последнюю пару дней.

Сердце ее бешено колотилось, пока она читала.

Дорогая Ната,

да, я слышала об убийствах и просто потрясена. Сначала Пранзини, а теперь это. Что стало с нашим любимым Парижем?

В Байе все шепчутся об этом, и папа получает воскресный выпуск Le Petit Journal по почте раз в неделю. Как ты можешь так просто об этом всем говорить? Я представить не могу ничего более захватывающего, особенно для журналиста, который пишет репортажи из морга. К слову, твои статьи великолепны:написаны ясно и вдумчиво, без погони за сенсацией. Считай, что тебе повезло как журналисту. Меня бы тошнило от вида убитых, но ты… Ната, у тебя для этого подходящий склад. Разве ты не в восторге?

Здесь жара, но мы всего в паре километров от океана, так что наслаждаемся океаническим бризом. На пляж мы ходили пока только дважды: раз – на ближайший и другой – в поход до Довиля, где останавливались на две ночи. Я познакомилась с рослым кудрявым парнем из Руана и пофлиртовала с ним. В первый день мы вместе пообедали, и он мне пел на итальянском. Ты знаешь, что со мной делает пение, – я так скучаю по хору собора Парижской Богоматери, – так что это меня весьма впечатлило. Я была действительно очарована и разрешила бы ему меня поцеловать. А потом он назвал меня Анастасией. Я спросила, кто это, и после долгих расспросов он выпалил, что Анастасия – это девушка, с которой он познакомился на курорте на прошлой неделе. Он меня заверил, что она уже уехала домой. Но я все равно ушла, гордая тем, что не бросила в него горсть песка, хотя очень хотелось, и весь остаток поездки читала Достоевского.

Что касается океана, то он великолепен, как всегда. В том-то и дело, правда? Океан никогда не меняется, как и его способность внушать благоговение. Полагаю, что твой отец мог бы рассказать сотню историй на эту тему. Скорее бы посмотреть на твое лицо следующим летом, когда ты впервые в жизни увидишь океан.

Байе маленький, уютный и наполнен историей. Здесь плетут кружево, я впервые в жизни увидела столько кружева (больше сил нет смотреть на него). Собор выглядит снаружи впечатляюще, но он не настолько выдающийся, как некоторые из тех, что мне посчастливилось посетить. Здесь бывали викинги, можешь себе представить? И еще есть гобелен, изображающий битву при Гастингсе. Я его видела пару лет назад. Интересная вещь, конечно, но тот, кто вышивал лошадей, не особо озаботился реалистичностью изображения.

Здешний диалект необычный, но я уже привыкла. Есть несколько англоговорящих лавочников, так что я практикуюсь. Нечасто удается использовать знания немецкого и английского, но я все равно рада, что мы их учим. Надеюсь освоить оба. И тогда смогу подслушивать, что говорят туристы.

О, и еще тут есть кондитер, который делает вкуснейшие фиалковые сладости. Они одновременно мягкие и хрустящие, с начинкой вроде джема. Представь себе, Роже со мной поделился – ему их подарили на день рождения. Наверное, он все-таки не абсолютно ужасен. Только большей частью.

Ты участвуешь в празднествах по поводу Дня взятия Бастилии?

Расскажи мне побольше об этих убийствах – то, что не можешь рассказать в своей колонке. Можешь мне прислать парочку газетных статей, старых и новых, чтобы я узнала, в чем там дело? Раз в неделю – слишком уж редко.

Пока она дочитала, бешеный стук ее сердца, кажется, услышали даже мама и Стэнли. Она выдохнула.

Итак, она не рассказала Агнес о видениях. Значит, была часть жизни, по крайней мере, одна, не затронутая ими.

Пусть так оно и остается, во всяком случае, пока.

Натали вложила письмо обратно в конверт и села. Потом прочла письмо Агнес еще раз (разумеется, та встретила юношу на курорте: парни ее обожали) и, перед тем как вернуться в течение дня, позволила себе пару минут помечтать об океане.

Париж затаил дыхание или даже судорожно вздохнул на следующие семь дней.

Жертва номер два навсегда ею останется, безымянная скульптура смерти: ее тело так и не было опознано. Ее пришлось убрать с виду в морге, несмотря на приходившие поглазеть толпы, потому что зов природы неумолимо тянул ее к земле.

Она стала разлагаться.

Le Petit Journal и другие газеты делали все возможное, чтобы поддерживать интерес к этой истории всю неделю, даже во время суда Анри Пранзини (приговоренного к смертной казни на гильотине за тройное убийство, о чем Натали была рада прочитать). Месье Патинод назвал нового убийцу «Темным художником» в своей редакторской колонке, и передовицей воскресного приложения была иллюстрация, изображавшая того в виде ужасного, злобно хохочущего дикаря. Рука художника поместила лицо его в тень, и Темный художник на картинке стоял один в демонстрационной комнате морга, держа нож и палитру.

Прозвище прижилось даже в других ежедневных газетах. Кажется, оно понравилось и самому убийце, который третье письмо подписал уже новым псевдонимом:

Париж,

затишье, знаю. Я запоздал с выполнением обещания.

Я решил о своем следующем произведении писать заранее, чтобы желающие могли своевременно занять место в очереди у морга. Я вас не заставлю долго ждать.

Натали будто щекотку ощутила изнутри каждой своей косточки, когда это прочла. Газета опубликовала письмо через пару дней после того, как она отправила свою анонимку. Вдруг она оказалась рядом с Темным художником на почте? Или стояла за ним в очереди? Как тогда, в день первого видения, когда убийца был с ней в одной комнате.

Она поверила это наряду с другими мыслями своему дневнику (уже простив его за провал в памяти). И записывала все, во что верила и не верила. Ничего не вышло из ее письма в префектуру полиции, и хотя она другого и не ожидала, все равно хотела детально все записать на случай, если что-то еще вспомнится. Наблюдения из морга. Догадки по поводу личности убийцы. Фрагменты разговоров, подслушанные в морге и на улицах города. Собственные страхи и опасения по поводу видений. Приняв уже решение помогать издали и не доверять собственной памяти, она стремилась ничего не упускать. На всякий случай.