Эд Макбейн - Людоед, который объелся (сборник)

вид человека, не привыкшего тратить время на пустые разговоры: открытое лицо под львиной гривой волос, очки с толстыми линзами, крупный крючковатый нос, тонкие губы.

Сидя за своим столом, он молча переводил взгляд с детективов на Денниса Сакса, предоставляя кому-нибудь из них право заговорить первым.

Нам хотелось бы знать, что вы здесь делаете, мистер Сакс? — начал Мейер.

— Я пациент,— ответил Сакс.

— Это правда, доктор Леви?

Доктор с минуту поколебался, потом покачал своей крупной головой:

—- Нет, неправда!

— Ну что ж, начнем сначала? — спросил Мейер.

— Мне нечего вам сказать,— ответил Сакс.

— Почему вы считали необходимым звонить каждую неделю доктору из Аризоны? — задал вопрос Клинг.

— Кто вам сказал, что я звонил сюда?

— Мистер Уолтер Блаунт, управляющий отелем «Майор Пауэлл» в Рэнсфилде.

— Он лжет!

— Зачем бы это ему понадобилось?

— Я не знаю этого,— сказал Сакс.— Спросите у него сами.

— Да нет, это можно сделать гораздо проще,— возразил Клинг.

— Доктор Леви, скажите, звонил ли вам мистер Сакс из Аризоны каждую неделю?

— Да.

— По-видимому, вы здесь несколько расходитесь во мнениях,— усмехнулся Мейер.

— Зачем он вам звонил? — спросил Берт доктора.

— Доктор, не отвечайте! — крикнул Сакс.

— Деннис, но что же вы пытаетесь скрыть, она же мертва?

— Вы — врач и вовсе не обязаны им рассказывать... Вы все равно что священник! Они не могут вас принудить...

— Деннис, она же мертва!

— Эти звонки имели отношение к вашей жене? — обратился Клинг к Саксу.

— Нет.

— Да,— ответил Леви.

— Тинка была вашей пациенткой, не так ли, доктор?

— Да.

— Доктор Леви, я запрещаю вам рассказывать о моей...

— Да, Тинка Сакс была моей пациенткой,— прервал его Леви.— Я стал лечить ее в начале этого года.

— В январе?

— Да. Пятого января. Более трех месяцев назад.

— Доктор, клянусь моей покойной женой, что, если вы будете продолжать, я обращусь в Американскую ассоциацию врачей и...

— Чепуха,— сказал Леви с яростью.— Ваша жена мертва. Если мы можем помочь полиции найти убийцу...

— Вы им все равно ничем не поможете! Только испачкаете память о ней этими мерзкими полицейскими расследованиями...

— Мистер Сакс, не знаю, известно вам или нет, но ее память все равно уже испачкана таким расследованием, и в ваших силах, возможно, свести его к минимуму.

— Зачем она пришла к вам? — спросил Клинг.— Что у нее было не в порядке, доктор?

— Она сказала мне, что в Новый год приняла решение. Сказала, что твердо решила, наконец, прибегнуть к помощи медицины. На самом деле, все это звучало очень патетически. И потом, она была так одинока, так беспомощна и так красива...

— Я просто не мог с ней больше оставаться! — крикнул Деннис Сакс.— Ведь не железный же я! Просто не в силах был выносить это. Я не виновен в том, что с ней произошло! Моей вины в этом нет!

— Никто вас и не думает обвинять,— сказал Леви.—-Ее болезнь началась очень давно, еще до встречи с вами.

— Чем она была больна? — спросил Мейер.

— Доктор, заклинаю, не говорите им!

— Деннис, но я должен!

— Ничего вы им не должны! Пусть все остается как есть. Пусть она останется в памяти у всех как прекрасная, волнующая женщина, а не как...

Деннис резко оборвал свою речь.

— А не как кто? — спросил Мейер.

В комнате вдруг стало очень тихо.

— А не как кто? — настойчиво повторил Мейер.

Леви тяжело вздохнул и качнул головой:

— А не как наркоманка...

В тот же день, вернувшись в управление, Клинг и Мейер расположились за столом в дежурной комнате и углубились в регистрационный журнал доктора Леви.

«5 января

Пациентку зовут Тинка Сакс, точнее, Тина Карин Сакс. Она разведена, имеет дочь пяти лет. Живет в городе и ведет весьма деятельную жизнь. Это связано с ее профессией и было до сих пор одной из причин, мешавших ей обратиться за врачебной помощью. Она заявила мне, что в новогоднюю ночь приняла решение и намерена приложить все силы, чтобы побороть в себе пагубную привычку. С семнадцати лет она принимает наркотики, а в настоящее время постоянно употребляет героин. Я объяснил ей, что наиболее эффективными методами отлучения от наркотиков, по крайней мере в моей практике, являются морфиновый и метадоновый методы. Оба эти препарата, по моим наблюдениям, служат отличными лекарственными средствами от любых наркотиков или их комбинаций, какими бы мои пациенты раньше ни пользовались. Я сказал ей также, что сам лично предпочитаю морфиновый метод.

Она спросила меня, насколько болезненным будет лечение. Очевидно, она когда-то пыталась резко оборвать прием наркотиков, но это оказалось слишком мучительным, так что она не выдержала.

Я объяснил, что ей, конечно, придется выдержать все неприятные симптомы отлучения, какой из названных методов она бы ни предпочла. В случае с морфином, однако, процесс будет протекать болезненнее, однако ей станет легче уже через неделю. При метадоновом методе симптомы менее мучительны, зато ее будет бить сильная дрожь в течение месяца после начала лечения.

Она ответила мне, что хотела бы все обдумать и что позвонит мне, когда примет окончательное решение.

12 января

Я и не думал, что когда-нибудь увижу или услышу Тинку Сакс снова, но она пришла ко мне сегодня и спросила у моей ассистентки, не смогу ли я уделить ей десять минут. Я, разумеется, согласился, и ее проводили ко мне в кабинет. Мы проговорили сорок пять минут. Она сказала, что все еще не решила, как ей поступить, и хочет поэтому все подробности обсудить вместе со мной.

Ее профессия — демонстрация дамских туалетов. Она манекенщица высшего класса и получает большие деньги. Поэтому ее особенно беспокоит, что лечение повлечет за собой такое значительное недомогание и она будет вынуждена на время оставить работу, а это может пагубно отразиться на ее карьере.

Я возразил ей, что пристрастие к героину практически уже отразилось на ее карьере потому что она тратит большую часть доходов на покупку наркотиков.

Ей как будто не понравилось тс, что я сказал, и она резко возразила, что очень высоко ценит все остальные блага своей профессии: славу, признание и так далее...

Тогда я задал ей вопрос, действительно ли она может ценить что-то, кроме героина.

Мой вопрос вызвал в ней бурную вспышку гнева, и мне даже показалось, что она сейчас же уйдет. Но она осталась и сказала, что я, наверное, не представляю себе всего ужаса такого существования. Она же надеется только на мое понимание, ведь употреблять наркотики сна начала в семнадцать лет, когда ее впервые угостили марихуаной в одной компании ка пляже Малибу. С тех самых пор она в течение года курила марихуану. Может быть, она так никогда и не попробовала бы «настоящего дерьма», если - бы не один фотограф, который дал ей понюхать героина вскоре после того, как она стала манекенщицей. После этого он попытался изнасиловать ее, и это потрясение чуть было не отвратило Тинку от профессии манекенщицы навсегда. Но оно нисколько не помешало ей с того самого раза при всяком удобном случае курить марихуану и нюхать героин.