Эд Макбейн - Людоед, который объелся (сборник)

В этот момент черные глазки Муна заметили Элисон. Он улыбнулся насмешливой, издевательской улыбкой. Щеки Элисон вспыхнули. Джон уже хотел выразить свое возмущение, как вдруг почувствовал на себе пристальный, изучающий взгляд Муна. Насмешливая улыбка угасла, глаза превратились в узкие щелочки. Потом Мун повернулся и что-то сказал Уилларду Сторму. Тотчас журналист направил на Джона свои очки в роговой оправе.

— Кажется, он меня заметил,— сказал Джон.

— У нас свободная страна,— возразила Элисон. Она сердилась на себя за то, что покраснела.

Джон ждал, но ничего не происходило. Мун отвернулся и стал обсуждать с мистером Кардозой меню завтрака. Сторм вынул из кармана блокнот и начал что-то писать в нем, бросив взгляд на Джона.

— Мисс Барнвелл!

Джон поднял глаза на человека, остановившегося возле их столика. Когда-то он был красив, он и сейчас красив’ в профиль, подумал Джон. На нем были черный пиджак и полосатые брюки, под мышкой он держал папку с бумагами.

— Мистер Амато! Привет! Джон Уилз, познакомьтесь: мистер Амато, наш метрдотель.

Амато поклонился.

— Слышал о вас от Шамбрена, мистер Уилз! Он говорил, что вы интересуетесь устройством пиров и праздников.— Он слегка повернул голову в сторону Муна.— Можно подумать, это современный Гамлет.— . Амато содрогнулся.— Может, сейчас не время, мисс Барнвелл, но Шамбрен сказал, что вас, возможно, интересуют некоторые детали субботнего вечера. Можно к вам присоединиться?

— Конечно,— сказала Элисон.

Амато придвинул третье кресло, уселся и раскрыл папку. ’ "

— Вот тут у меня меню. Может быть, вы используете некоторые подробности в сообщениях для печати?

— С днем рождения! — улыбнулась ему в ответ Элисон.

На лбу Амато выступили крошечные капельки пота.

— Будь он проклят,— пробормотал он.

— Ну, все не так уж плохо, мистер Амато!

— Будет в десять раз хуже, чем вы думаете. Все это возбуждение, вся эта шумиха превратят личный праздник в предмет национального, даже всемирного интереса.

А посему Его Величество постарается сделать для нас это предприятие в двадцать раз труднее. Когда он в центре всеобщего внимания — он просто дьявол! Я-то воображал, что полиция убедит его отказаться от этой затеи.

— Они пытались,— сказала Элисон.— Быть в центре всеобщего внимания — это именно то, чего хочет наш мистер Мун.

— О, Господи,— вздохнул Амато. Он вытащил из нагрудного кармана шелковый платочек и вытер лоб.

— Но, мистер Амато, ваше дело — выбрать нужную еду и вина, вот и все! И, как говорит мистер Шамбрен, никто не сумел бы все это лучше организовать, чем вы.

— Вы не понимаете,— возразил Амато.— Ему невозможно угодить! Тут нечто большее, чем вина и кушанья.— Взгляд, брошенный им в сторону центрального стола, был полон ненависти.— Все должно происходить с точностью хронометра! Закуски — ровно в восемь, ни на минуту раньше или позже. Тарелки должны быть убраны ровно через шесть минут. Должен быть подан сигнал одному из оркестров — музыка заглушит звон посуды. Через шесть минут — подать суп! И так далее, и тому подобное...

— Так вы представьте ему свое меню, он внесет свои исправления, а вы достаньте себе хронометр,— бодро сказала Элисон.— Раз начав, вы уже будете механически следовать установленному распорядку. Меню при вас, мистер Амато?

Амато кивнул и опять вытер лицо платком.

— Мечтаю посмотреть, как человек может потратить тридцать тысяч долларов на банкет для своих друзей,— сказала Элисон.

— Неужели это реальная сумма? — спросил Джон.— Мистер Шамбрен называл эту цифру, но я подумал, что он просто преувеличивает для наглядности.

— Набежит и больше,— ответил Амато,— если включить подарки, устройство бара в фойе перед бальным залом, хор Метрополитен Опера.

Он вынул из папки несколько листков бумаги и протянул им. Джон поймал себя на том, что читает написанное с чувством какого-то благоговейного ужаса.

Большой бальный зал и гостиные.

Приглашение к 7 часам вечера.

Начало обеда в 8 часов вечера.

Около 250 гостей.

Ответственный: мистер Амато.

Далее следовало меню, включавшее:

холодные закуски шести сортов;

горячие закуски трех сортов.

Собственно обед — одиннадцать блюд на выбор, причем каждому блюду соответствовал определенный сорт вина. В качестве первого предлагался суп из хвостов кенгуру с вином «мадера специальная».

В заключение говорилось:

«Во время „Десерта Мун“ будет исполнено „Поздравляем с днем рождения" силами двух оркестров и хора Метрополитен Опера.

Гостям, оставшимся после окончания обеда, в фойе бального зала будут предложены сэндвичи и шампанское».

К этому прилагался примерный подсчет стоимости всего мероприятия — 22 386 долларов.

— Конечно,— сказал мистер Амато, вытирая лицо платком,— если к этому добавить стоимость двух оркестров и хора Метрополитен Опера, золотые зажигалки и компактную пудру для всех гостей, понадобится не меньше тридцати тысяч, чтобы покрыть эти расходы. Да, я забыл еще цветы с Гавайских островов, это по меньшей мере три тысячи долларов, сигареты с Суматры, художественные меню с ручной росписью, по пять долларов каждое. О, даже тридцать тысяч долларов будет мало!

— Вы начали составлять это меню и подсчитывать расходы вчера, в десять часов утра? — спросил Джон.

— Это моя работа,— пожал плечами Амато. Он был доволен произведенным впечатлением.— Но убедить мистера Муна принять все это — совсем другое дело!

— Вы никогда не пытались баллотироваться на пост президента Соединенных Штатов, мистер Амато? — спросил Джон.— Такие способности, такое владение цифрами.— Он восхищенно покачал головой.— Я буду агитировать за вас!

— Дорогой мистер Амато,— сказала Элисон.— А что такое «Десерт Мун»?

— Это праздничный торт, но весьма особого рода,— сказал явно польщенный Амато.— Он будет сделан в форме яхты мистера Муна. Искусственный лед, скрытый в контейнере в центре, создаст иллюзию дыма, выходящего из трубы. Иллюминаторы будут оснащены крошечными электрическими фонариками. Это будет настоящее произведение искусства.

— И в тот момент, когда Великий Человек вонзит в него нож,— продолжала Элисон с ноткой благоговения в голосе,— хор Метрополитен Опера запоет...

— «Поздравляем с днем рождения»,— закончил Амато.

— Вот именно! С днем рождения,— шепотом произнес подошедший неслышно Кардоза:— Вас требуют пред Очи, Амато!

— Что? — Амато, как ужаленный, подскочил в своем кресле.

— Вас увидели и зовут. Прежде чем меню подвергнется огласке, он может внести в него какие-нибудь изменения. Вы, мисс Барнвелл, будьте любезны сопровождать Амато. Великий Человек приглашает вас выпить с ним стакан коктейля, прежде чем он приступит к завтраку.