Эд Макбейн - Людоед, который объелся (сборник)

— Я не понимаю, о чем вы говорите,— взмолилась девица.

— Какой в этом смысл, ну, какой? Люди, парень... Я могу тебе все рассказать про этих людей! Ты даже себе представить не можешь, сколько я знаю про этих людей...

— Мне и самой кое-что известно,— сухо сказала девица.

— Ты не имеешь права ни в чем меня обвинять! — вдруг сказал Паркер.

— Что?

— Ты не имеешь права меня обвинять! Я тут ни при чем!

— Ну, конечно!.. Послушайте, мистер, мне ведь надо работать. Хотите вы или не хотите? Потому что, если...

— Заткнись, ты, шлюха вонючая! Не указывай мне, что надо делать!

— Но кто...

— Я могу тебя забрать куда следует, и тогда тебе не поздоровится! Ты, маленькая потаскушка, не забудь, что твоя жизнь в моих руках!

— Не совсем так! — сказала девица с достоинством.

— «Не совсем, не совсем...» Брось болтать чепуху!

— Вы пьяны,— сказала девица.— Мне кажется, что вы не имеете права...

— Не твое дело! К тому же я вовсе не пьян... Впрочем, ладно, я пьян,— он покачал головой.— Но тебе-то какое дело до этого, черт побери! Думаешь, ты меня очень интересуешь? Мне на тебя плевать! Ты ничтожество, и больше никто...

— Так зачем же вы тогда здесь?

— Заткнись,— сказал он и, помолчав, добавил: — Все дети кричат мне каждый день «Доброе утро!».

Потом он замолчал надолго. Глаза его были закрыты. Девица решила, что он спит, и стала подниматься. Паркер грубо поймал ее за руку и притянул к себе.

— Оставайся здесь, я тебе сказал!

— О’кей! Но мы не могли бы, наконец, покончить с этим делом? В самом деле, мистер, у меня впереди долгая ночь. Мне необходимо заработать хоть что-то, ведь у меня есть расходы.

— Вонь,— сказал Паркер.— Сплошная вонь и дерьмо!

— О’кей, все понятно: вонь и дерьмо. Но хотите вы, наконец, или не хотите?

— Он был хорошим кодом,— внезапно сказал Паркер,

— Что?

— Он был хорошим коном...

Паркер быстро отвернулся, засунул голову под подушку и моментально уснул.

В 7,30 утра, после того как искореженный автомобиль был обнаружен, через день, в среду, Берт Клинг снова отправился в то здание на Стаффорд-Плейс, где жила Тинка Сакс, в надежде еще раз переговорить с Циклоном — Эрнестом Месснером. В вестибюле никого не было.

Странные мысли обуревали Клинга. Он отлично помнил, какое горькое чувство одиночества испытал он в тот день, когда, в книжном магазине была убита Клэри Таунсенд, в тот момент, когда она упала ему па руки, изрешеченная пулями,

Мир внезапно стал для него холодным и бессмысленно жестоким. И теперь он испытывал что-то странно похожее и в то же время совершенно отличное от тех чувств. Погиб Стив Карелла...

Последние слова, с которыми он, Берт Клинг, обратился к тому, кто был его другом, продиктовала ему злость... Конечно, он не мог их взять теперь обратно, не мог принести извинения покойнику...

В понедельник он ушел из управления раньше, чем имел на это право, и в ту же ночь Карелла встретил смерть! И теперь Клинга съедало новое горе и чувство беспомощности, к которому примешивалось и даже начинало преобладать надо всем огромное желание все исправить. Для Кареллы, для Клэри... Он даже сам не понимал, почему. Клинг отдавал себе отчет в том, что ему, в сущности, не в чем себя винить. И все же он не переставал это делать.

Нужно было еще раз переговорить с Циклопом. Может быть, старик сообщит ему что-нибудь важное? Может быть, Карелла виделся с ним в тот злосчастный вечер? Получил какую-то новую информацию, которая и заставила его броситься на розыски в одиночку?

Дверь лифта отворилась. Циклопа там не было.

— Я ищу мистера Месснера,— сказал Клинг.— Я из полиции.

— Его нет,— ответил незнакомый лифтер.

— Он говорил, что обычно работает в ночную смену.

—- Да, это верно. Но сейчас его нет.

— Но ведь сейчас только полвосьмого?

— Мне отлично известно, который теперь час...

— Ну хорошо! Может быть, вы мне скажете, где он сейчас находится?

— Он живет где-то в городе,— пожал плечами лифтер.— Я не знаю, где именно.

— Спасибо,— сказал Клинг и вышел из подъезда.

Было еще очень рано, поэтому в автобусах и метро не было обычной толпы служащих. Только заводские рабочие спешили на работу к восьми, катили по делам фургоны с товарами да редкие автомобили.

Клинг шел быстро, по пути разыскивая телефонную будку. День обещал быть хорошим. Уже целую неделю в городе стояла чудесная погода. На ближайшем углу он увидел открытую аптеку, табличка у дверей указывала, что здесь есть телефон. Он вошел и схватил телефонную книгу.

Циклоп, то есть Эрнест Месснер, жил в доме номер 1117 по Гейнсборо-авеню в Риверхеде, недалеко от Кантри-Билдинг. Тень железнодорожного моста нависла пял, домом, а тишина улицы то и дело нарушалась грохотом поездов. Но в остальном это был вполне приличный район; жили в нем люди среднего и небольшого достатка. Дом, в котором жил Месснер, был самым новым в квартале.

Клинг поднялся по ступеням, вошел в холл и нашел в списке жильцов фамилию Циклопа. Он позвонил в звонок под почтовым ящиком, но ответного зуммера не последовало. Он попробовал еще раз. Раздалось жужжание, и механизм, открывающий дверной замок, наконец сработал. Клинг толкнул входную дверь, вошел и стал подниматься на седьмой этаж.

Было начало девятого, и в доме, казалось, все еще спали. Пожалуй, он собирается нанести чересчур ранний, визит. Эта мысль заставила его замешкаться на площадке, но затем он все-таки пошел по коридору, высматривая квартиру № 71.

Подойдя к двери на другом конце площадки, он позвонил. Ответа не было. Он опять позвонил и уже собирался сделать это в третий раз, когда рядом открылась дверь и какая-то молодая особа выскочила на площадку, тревожно вглядываясь в циферблат наручных часиков, и едва не столкнулась с Клинтом.

— Ох, простите! — вскрикнула она.

— Все в порядке!

Он снова потянулся к звонку.

Девушка пронеслась мимо и стала спускаться по ступенькам, но вдруг обернулась.

— Вы ищете мистера Месснера? — спросила она.

— Да.

— Его нет.

— Откуда вы знаете?

— Да просто он обычно работает, то есть не возвращается раньше девяти,— ответила она.— Он работает по ночам.

— Он живет здесь один?

— Да. Его жена умерла несколько лет назад. Он ведь здесь очень давно — я его знаю с детства.

Она снова взглянула на часы.

— Послушайте, я опаздываю. А вы, собственно говоря, кто такой?

— Я из полиции.

— Ах вот как? — девушка улыбнулась.— Меня зовут Марджори Герман.

— Вы не знаете, Марджори, где я могу его найти?

— А вы не искали его на работе? Он работает в фешенебельном доме на...

— Знаю. Я как раз оттуда.

— И его там нет?

— Нет.

— Интересно,— сказала Марджори.— Хотя, если вспомнить, то и мы не слышали, то есть вчера вечером мы тоже не слышали, чтобы он был дома.