Эллери Куин - Смерть в театре (сборник)

— Вы преступница, мисс Тауэрс! Вы убили Рекса, не подумав, что тем самым убиваете своего сына. А сначала убили бабушку, опасаясь, что она их спасет. Дрожите и кайтесь, почувствуйте хотя бы сейчас, как они, несчастные, страдали все эти долгие годы.

Шанс осторожно поднялся на площадку, с которой регулировали освещение на сцене. Отсюда виден весь зрительный зал, сцена и переход.

Полхэм от него не отставал.

— Тут он нас не видит и не слышит! — сказал Шанс.

Бев и Люси стояли в десяти шагах один от другого.

Вытянув вперед руку, старик размахивал револьвером. Люси, уцепившись за балюстраду, склонилась в сторону Бева, который не умолкал ни на минуту.

Шанс пояснил капитану:

— На переход можно попасть прямо из моей квартиры, но Бев, к сожалению, остановился возле самой двери, так что этот путь для нас отрезан.

— Отсюда я не смогу как следует прицелиться,— пожаловался Полхэм.— Самое простое — ранить его в руку, но не исключено, что я попаду в мисс Тауэрс: они на одной линии.

— Может, попробуете пройти вдоль стены, пока не найдете удобной позиции, а? Я же, чтобы отвлечь его внимание, спущусь на сцену, сделав вид, что ничего не замечаю. Даже заговорю с ним. Кто знает, вдруг вам удастся проскользнуть незамеченным?

— Но он может выстрелить в вас.

— Согласитесь, у нас пятьдесят шансов из ста, что мой план удастся,— засмеялся Шанс,— недаром меня называют «счастливчиком»! К тому же, когда он будет целиться в меня, вы сможете выстрелить ему в руку.

— Хорошо,— согласился Полхэм, вытирая рукавом пот со лба, — только быстрее, а то как бы не было поздно.

Капитан крадучись двинулся вдоль стены. Бев сейчас стоял к нему спиной, продолжая выкрикивать всяческие обвинения, угрозы, перемешанные с жалобами на свое полное одиночество. Шанс понимал: это был своеобразный смертный приговор Люси. Старик безумно волновался, револьвер ходил ходуном в его дрожащей руке.

Шанс находился примерно в таком же состоянии, но он с самым безразличным и одновременно занятым видом двинулся наискосок по сцене, руки у него были засунуты в карманы, он ухитрился даже что-то насвистывать. Так он добрался до середины сцены и оттуда посмотрел на переход.

— Эй, наверху, что вы там делаете?

Старик Бев молниеносно повернулся и взглянул вниз, на Шанса. На какое-то мгновение Шансу показалось, что сейчас последует выстрел. Но все получилось иначе: Бев подскочил к Люси, а потом уж прицелился в него:

— Вот вам сенсационный материал для ваших проклятых газет,— закричал он в исступлении.— В наше время не приходится ожидать справедливого суда, каждый человек может рассчитывать только на самого себя.

Но я хочу, чтобы она почувствовала на своей шкуре, что такое безнадежный страх, когда неоткуда ждать спасения.

— Бев, послушайте меня, она не виновата в смерти Рекса! — страшным голосом закричал Шанс.

Лицо Люси превратилось в застывшую маску. Наверное, она заметила на сцене Полхэма и поняла, что предпринимаются энергичные меры для ее спасения.

— Возможно, она его действительно не убивала,— согласился Бев,— но ведь погиб-то он, в конечном счете, по ее вине! Да, да, удар могла нанести и не ее рука, однако мой мальчик погиб из-за этой размалеванной куклы... Убирайтесь, пока не поздно, сейчас туг будет жарко!

— В таком случае я поднимусь к вам и покурю там,— заявил Шанс, для правдоподобия доставая из кармана портсигар.

— Не вздумайте приближаться, мой друг,— завопил Бев,-- иначе я буду вынужден всадить пулю в вашу бедную голову, а мне вовсе не хочется этого делать. О себе я не думаю! Когда я покончу с этим делом, по мне хоть трава не расти! А теперь исчезайте, если только не хотите присутствовать при казни убийцы. Для нее вы ничего не можете сделать, как и ваш приятель, который стоит позади вас. Она убила замечательного парня, героя, которым должна была бы гордиться Америка! При чем тут алиби? Есть старое справедливое правило: око за око, зуб за зуб!

Шанс обливался холодным потом.

Вдруг в конце прохода медленно открылась дверь, и в ее темном прямоугольнике появилась как всегда подтянутая, застегнутая на все пуговицы фигура советника. На голове — шляпа, в руке обязательный зонтик.

Видимо, он не понимал, что здесь творится, но его неведение могло стоить жизни Люси.

— Пусть ваша честь не двигается с места! — заорал Бев.— Вы отец этой девки! Вот и познакомились... Я тоже был отцом моему Рексу. Прекрасно! Вы можете присутствовать при акте возмездия, потому что вы тоже виноваты в случившемся. Это вы воспитали такое чудовище, сделав из обыкновенной женщины эгоистку, которая не любит никого на свете, кроме самой себя.

Вдруг голос Бева осекся, он заговорил робко, нерешительно:

— Уходите... Бога ради, уходите!

Шанс заметил, как в тени перехода за советником появилась миниатюрная, изящная фигурка Шерри Шанс.

Бев закричал в полном отчаянии:

— Шерри, уходите же!

А Шерри, улыбаясь, шла прямо на Бева и весело говорила:

— Вот это мне нравится! Не прошло и двух часов, как вы сделали мне предложение, говорили всякие приятные вещи, я вообразила, что вы и правда без меня жить не можете. Но проходит какой-то час, и вы исчезаете неизвестно куда! Ну-ка, отдайте мне это нелепое оружие, и поедем домой.

— Назад, Шерри, назад! — с отчаянием закричал Бев.

Но Шерри уже обошла советника и приблизилась к Беву.

Шанс затаил дыхание. Он не знал, что может прийти в голову спятившему старику.

— Ну что вы, Бев, если бы я не вмешивалась в ваши дела, это показало бы, что они меня совершенно не интересуют. И, значит, вы ошиблись, делая мне предложение.

— Шерри, Шерри!..— молил Бев.

Но если дело обстоит так, то есть я вас недостойна, я не смогу утешиться до конца своих дней... Уходите скорей! — скомандовала она Люси тихим голосом и тут же спокойно заговорила очень громко: — Мне необходимо поговорить с Бевом, уходите все отсюда!

Она протянула к нему руку и спокойно забрала оружие. Быстро, как стрела, Люси скрылась за дверью. Не выдержав потрясения, Бев Уотсон рухнул к ногам Шерри.

В театр со всех сторон вбегали люди.

Шерри стояла на коленях возле Бева и поддерживала его, чтобы он не свалился с перехода. Только сейчас она посмотрела вниз и крикнула Шансу:

— Поднимайся скорее, дорогой, наверх, у меня силы на исходе...

В ее голосе слышались и смех, и слезы.

Некоторое время театр «Темпест» походил на настоящий сумасшедший дом, в котором царили невероятный шум и суматоха. Здесь метались не только все члены семьи Тауэрсов, но и полиция, работники «скорой помощи», приехавшие за раненым Вудом Мейером, санитары, которые прибыли за Беверли Уотсоном.

Сам Бев стал тихим и покорным и как ребенок соглашался на все, поскольку в лечебницу его поехала проводить Шерри.