Дэй Кин - Моя плоть сладка (сборник)

Я рискнул всем. Я рассказал ей все, о чем услышал в эту ночь. Если она поверит, что Галан решил расстаться с клубом, тогда все в порядке.

— Таким образом,— заключил я,— если здесь есть сейф и вы знаете его шифр, вам надо только открыть его и посмотреть, лежат ли там заготовленные для газет письма.

Мари Огюстен сидела спокойно, пока я рассказывал, но теперь лицо ее снова стало суровым и приняло опасное выражение.

— Подождите здесь.

Она вышла через дверь в другом конце комнаты.

Я лежал. Все получилось шиворот-навыворот. Они ищут меня, а я лежу в их логове, в уютном шезлонге, и курю. Ситуация отменная! Если Мари Огюстен действительно найдет письма, тогда я спасен.

Она вернулась меньше чем через пять минут. Резко захлопнув за собой дверь, она привалилась к ней спиной. Глаза ее зло блестели, и я увидел, что в руках она держит бумаги. Как бы решившись на что-то, она шагнула к камину, бросила в него бумаги и чиркнула спичкой. Веселый огонек побежал по листкам. Потом огонь разгорелся. Мари стояла неподвижно и смотрела в огонь, как жрица. Когда огонь погас, она выпрямилась.

— Я готова идти к мсье Бенколину и поклясться, что я видела, как мой друг Галан заколол эту девушку.

— А вы видели?

— Нет.— Она медленно шла ко мне. Каждый мускул ее тела был напряжен.— Но,— прибавила она,— я гарантирую, что рассказ прозвучит достаточно хорошо.

— Не знаю, будет ли он необходим. И откуда эта внезапная решимость? Вы говорили, что боитесь, если ваш отец узнает...

Я опустил ноги на пол и сел. Голова закружилась, в глазах потемнело.

— Он знает,— сказала она.— Всему конец. Мое имя может прозвучать на страницах газет ничуть не лучше, чем другие. И я думаю, что мне еще надо радоваться.

— Кто ему сказал?

— Мне кажется, он давно подозревал это. — Но я... Кроме того, я хотела бы посмотреть, как Галан будет сидеть в камере смертников.

Ярость, прозвучавшая в ее голосе, заставила меня задуматься о том, связывало ли ее с Г аланом что-либо еще, кроме бизнеса. Но я продолжал молчать; Говорила она.

— Я закончила свою карьеру рабыни. Я буду путешествовать. У меня будут драгоценности, комнаты в отелях с видом на море и джентльмены... вроде вас, они будут говорить мне комплименты. И будет кто-то один, похожий на вас, которого я не смогу прогнать... Но,— она зловеще улыбнулась,— сперва я кое-что сделаю.

— Вы хотите сказать,—спросил я,—что готовы признаться в полиции обо всем, что знаете?

— Да. Я поклянусь, что видела Галана...

— Я снова повторяю: вам незачем давать ложные показания! С теми доказательствами, которые есть у меня и у мадемуазель Прево, мы арестуем его. Вы поможете нам гораздо больше, если будете говорить правду!

— О чем?

— О фактах, которые вам известны. Бенколин убежден, что вы видели убийцу Клодин Мартель.

Мари широко раскрыла глаза.

— Так вы не верите мне! Я настаиваю...

— О, вы могли не знать, что это убийца. Но Бенколин уверен, что убийца вошел вчера вечером в музей до того, как его закрыл ваш отец, что убийца спрятался в музее. Больше того, что убийца был членом клуба и вы его знаете. И теперь вы можете нам помочь. Просто скажите, кто именно из членов клуба проходил в ту ночь через музей.

Мари Огюстен изумленно смотрела на меня. Потом засмеялась, присела рядом и положила руку мне на плечо.

— Вы хотите сказать,— воскликнула она,— что великий Бенколин, великий, непогрешимый король логики так глупо попался на удочку? Вот это да!

— Хватит смеяться! Что вы имеете в виду, говоря «попался на удочку»?

Я впился взглядом в ее лицо,

— Что? Если убийца был членом клуба, он не проходил ночью через музей, дорогой мой, но я видела всех, кто в течение дня: был в музее. Членов клуба среди них не было, бы думаете, Бенколин всегда прав? Я бы могла давно вам это сказать.-

Я едва слышал ее смех. Все теории рухнули, как карточный домик.

— Послушайте,— продолжала Мари Огюстен,— мне кажется, я была бы лучшим детективом, чем любой из вас. И я могу вам сказать...

— Подождите! Убийца не мог пройти никаким другим путем, кроме как через музей! Все двери...

Она снова засмеялась.

— Дорогой мой, я не говорила, что убийца прошел другим путем. Но вы неправы, думая, что это был член клуба. А теперь я вам скажу кое-что.

— Ну?

Она глубоко вздохнула. Лицо ее светилось торжеством.

— Да, я вижу, парижская .полиция не так уж и сильна. Ну, ладно! Во-первых, я знаю, где спрятано оружие.

— Что?

— А во-вторых, я знаю, что это преступление почти наверняка совершила женщина.

Я почувствовал, как начала кружиться моя голова. Ничего подобного я не ожидал.

— А...— пробормотал я после долгой паузы,— а... ну... это... я...

— Вас это удивляет? — резко спросила Мари.

— Черт возьми! Вы шутите?

— Нет! — заявила она, поправляя волосы.— Мне жаль, но после дешевых полицейских трюков в прошлую ночь я не смогла сообщить вам об этом сразу. Однако удовольствие я получила.

— Но вы сказали, что нашли оружие?

— Да, я знаю, где оно. Я его не уничтожила. Скажите, как вас зовут?

— Марль. Но говорите же!

Скажите, полиция обыскала весь музей, коридор и все, что было возможно?

— Да, да! Продолжайте! Я знаю, что вы торжествуете, но...

— Они ошиблись, мсье Марль, потому что забыли одно древнее правило. Нож все время был перед ними, но они не видели его. Вы спускались в галерею ужасов?

— Да, незадолго до того, как нашел труп.

— Вы обратили внимание на мастерски выполненную группу возле лестницы? Я имею в виду убийство Марата. Марат лежит в ванне с ножом в груди, а с ножа капает кровь. Так вот, дорогой мой, эта кровь была настоящей.

— Вы хотите сказать...

— Я хочу сказать, что убийца была там и вытащила нож из восковой груди Марата. Когда папа лепил эту фигуру, он использовал длинный и острый нож. Воск никогда не застывает до конца, и нож легко вытаскивается. Совершив убийство, убийца снова сунула нож в грудь Марата. Полиция всю ночь рыскала в музее, сегодня сотня людей была там, но никто не заметил ножа.

Я вспомнил эту мрачную сцену, выполненную с потрясающим реализмом. А потом вспомнил еще об одной вещи, которая заставила меня тогда дрожать от страха. Это там, возле Марата, я слышал, как что-то капает. Позже, увидев Сатира, в руках которого находился труп, я забыл об этом. Но звук падающей капли доносился из группы Марата...

— Ну, а как вы это заметили?

— А! Я снова под подозрением! Дайте сигарету. Нет, нет, я не могла ничего бояться. Я всю жизнь прожила в музее восковых фигур, мсье Марль. Я знаю там каждую кнопочку...

— Да?

— Когда я зашла туда утром, то заметила дюжину маленьких изменений. Фигура Марата сдвинута на четверть дюйма влево. Кофта Шарлотты Корде помята. Большинство изменений были незначительны.