Джеймс Чейз - У меня четыре туза

Не обладающий компетенцией, чтобы поддержать разговор, Гренвилл обошел машину вокруг.

– Бензина, как понимаю, кушает много?

– Если вам посчастливилось стать владельцем такого авто, сэр, то стоит приготовиться к расходам на бензин, – ответил Хинкль, по-прежнему холодно и отстраненно.

– Да. – Гренвилл пустил в ход все свое обаяние. – Мадам Рольф рассказывала, как преданно вы заботитесь о ней, Хинкль. Я тоже хочу заботиться о ней.

Управляющий смерил его взглядом, но никаких эмоций на его лице не отразилось.

– Да, мистер Гренвилл.

– Я хочу сделать ее совершенно счастливой, как это удавалось вам, – предпринял Крис еще одну попытку.

Она явно провалилась, потому как Хинкль молча открыл багажник и убрал тряпку, которой протирал пыль.

Гренвилл понял, что столкнулся с серьезной проблемой, – Хинкль держался с откровенной враждебностью.

Тут появилась Хельга.

– Ну что, едем? – Она подошла к Гренвиллу и чмокнула его в щеку. – Хинкль, все в порядке?

– Чемоданы в багажнике. Мы можем отправляться, когда скажете, мадам.

– Тогда вперед. Не могу дождаться той минуты, когда покажу тебе свой швейцарский дом, Крис!

Примерно за десять лет до этого Герман Рольф купил у одного американского режиссера виллу в Кастаньоле, близ Лугано.

Дом был оборудован всем, чего только мог пожелать изобретательный и богатый делец из Голливуда: крытый бассейн с подогревом, открытый бассейн, обширная терраса с видом на Лугано и озеро. Тут имелось четыре спальни, каждая с роскошной ванной комнатой; сауна, комнаты для прислуги, миниатюрный лифт, доставлявший поленья из подвала к большому камину, два кресельных подъемника, которые перевозили жильцов к главной дороге, если те хотели прогуляться, но не желали спускаться сто пятьдесят шагов по саду, залитому в ночное время светом прожекторов. Была тут и кухня, оборудованная по последнему слову техники, позволявшая приготовить обед на два десятка человек. Стоило нажать нужную кнопку – и любую комнату наполнял стереозвук радио или проигрывателя грампластинок. В каждой комнате стоял цветной телевизор. Большая морозильная камера питалась от собственного генератора, и потому отключение электроэнергии никого не пугало. Проложенные через всю виллу телефонные сети позволяли, не вставая с кресла, звонить куда угодно из любой точки виллы. Качество связи обеспечивалось такое, что было слышно дыхание собеседника, находящегося в Токио или в любом другом городе мира. Имелся также кинозал на двадцать мест с мягкими креслами и широким экраном.

Хельга радостно водила завороженного Гренвилла по своим владениям.

Дело шло к обеду. Хинкль удалился на кухню. Все комнаты были готовы к приезду хозяйки.

Хельга завела Криса в свою спальню.

Это была уютная комната, устланная белым ковром, со стенами, обшитыми кожей абрикосового цвета, с зеркалами и мебелью из мореного дуба. Главным предметом мебели была громадная кровать.

– Крис, милый! – обратилась к нему Хельга. – Хинкль в курсе. Мы спим здесь!

Гренвилл, хотя и бодрившийся, был все же слегка подавлен этой роскошью и спросил, нельзя ли ему поплавать.

– Какой бассейн, Хельга! – воскликнул он. – Просто восхитительный! Можно?

– Делай все, что хочется, Крис. Ты дома!

Напевая вполголоса, она оставила его и пошла на кухню, где Хинкль, облачившийся в белое, готовил обед.

– Я так счастлива, Хинкль! – воскликнула женщина. – Разве он не чудо?

– Должно быть, так, – проворчал Хинкль.

Хельга расхохоталась:

– Ах, Хинкль, я хочу выйти за него замуж! Но вы всегда будете с нами.

– Надеюсь, что так, мадам.

Со смехом она ухватила его и закружила в старомодном вальсе. Не касаясь хозяйки, управляющий повторял ее шаги, и так они протанцевали по кухне. Наконец Хельга чмокнула его в щеку и упорхнула. Лицо Хикля погрустнело, и он принялся разделывать курицу.

В спальне Хельга сбросила с себя одежду, надела шапочку для плавания, обернула нагое тело простыней и сбежала по лестнице к бассейну.

Гренвилл нежился в воде, закрыв глаза.

Хельга нырнула, доплыла до него под водой, вынырнула рядом, а затем неожиданно потащила с собой под воду. Перепуганный Крис вырвался и, отплевываясь, наблюдал, как обнаженная женщина рассекает воду с легкостью и скоростью дельфина.

Он сразу понял, что в умении плавать ему с ней не сравниться, и он просто следил за ней со стороны. «Вот это класс!» – думал он, когда она четырежды пересекла бассейн на внушающей зависть скорости; потом она подплыла к нему и обвила руками и ногами. Их губы слились, его руки скользнули по ее телу, крепко прижимая к себе.

Чуть позднее они расположились на террасе, созерцая закат. Когда небо стало багровым, как пламя в топке, Хельга взяла Гренвилла за руку.

– Я всегда надеялась найти такого, как ты, Крис, – сказала она.

– Но хорошо ли это, дорогая? – произнес тот, приступив к исполнению своей партии. – Сейчас все чудесно, но надолго ли?

– Что ты имеешь в виду? – Ее взгляд впился в него.

– Я и ты, наши отношения. – Гренвилл не мог припомнить, сколько раз произносил эту фразу. – Это невозможно, Хельга. Миг влюбленности пройдет. Если бы ты не была так богата…

Она вырвала свою ладонь из его руки и развернулась так, чтобы смотреть прямо ему в глаза. Этот пристальный взгляд его тревожил.

– Объяснись, Крис! – Металл в ее голосе лишний раз напомнил Гренвиллу, что он имеет дело не с какой-нибудь глупой старушкой.

– Но, Хельга, это же очевидно. Не будь ты так богата, я предложил бы тебе выйти за меня. Это сделало бы меня самым счастливым человеком на земле, но англичанину не подобает жить за счет жены.

– В жизни не слышала подобной чепухи! – заявила Хельга. – Кто сказал, что ты станешь жить за мой счет? У тебя масса достоинств. Работая вместе, мы образуем сокрушительный тандем!

Гренвилл поерзал на стуле.

– Достоинствами я не обделен, – согласился он, – но умение делать деньги в их число не входит. Мы только испортим друг другу жизнь. Давай насладимся этими минутами блаженства, а потом я уйду. На самом деле мне…

– Крис, очнись! Ты говоришь, как дешевый актеришко! – Голос Хельги звучал резко. – Несешь настоящий вздор! Мы ведь говорим не о деньгах, а о любви! – Она твердо посмотрела на него. – Я люблю тебя. Теперь скажи честно: любишь ли ты меня?

«Господи, эта женщина опасна! – запульсировала в мозгу Гренвилла мысль. – Все старые сучки упивались такими разговорами. Эта же говорит, что я несу вздор!»

– Люблю ли я тебя? Ты еще спрашиваешь! – Его изворотливый ум напряженно работал. – Ты самая прекрасная в мире!

– Не в оценках дело! – взорвалась Хельга. – Я хочу знать: ты меня любишь или нет?

Гренвилл судорожно вздохнул. Он понял, что загнан в ловушку и выхода нет.