Бретт Холлидей - Обратный отсчет

— Не мути воду, Анна, — раздраженно сказал Литтл. — Конечно, мы не составляли письменного соглашения, но уговор был предельно ясен. Я не собираюсь тебя обманывать. Сначала секс, потом разговор. — Анна крепко поцеловала его.

— Заткнись, — прошептала она. — Храни свои проклятые секреты при себе.

Литтл оттолкнул ее.

— Ты сама этого хотела, — сказал он. — Теперь ты узнаешь обо всем, с самого начала. Но предупреждаю: многое покажется тебе невероятным.

Он не удержал сигарету и быстро смахнул ее с простыни на пол. Неуклюжая попытка вновь вернуться к курению показалась ему символичной и одновременно смешной. Литтл засмеялся. Его смех был похож скорее на квохтанье и звучал истерично даже в его собственных ушах. Он никак не мог остановиться. Смех, как и секс, был нечастым гостем в его жизни.

— Самое смешное в этом деле вот что, — наконец сказал он. — Если бы я знал заранее, что еще способен на такие вещи, то, вероятно, ничего бы не случилось. Но теперь уже поздно. Теперь ничего не поделаешь.

Патрульная машина подъехала к доку. За рулем сидел Ян Камерон — резкий, иногда даже жестокий полицейский. С другой стороны, он был из тех немногих копов, которые считают, что преступники — тоже люди.

Камерон перегнулся к заднему сиденью, взял бумажный пакет с бутылкой коньяка и вручил его Майклу Шейну.

— Сувенир с Бермудских островов. Очень сожалею, Майк, что все так кончилось.

— Я тоже.

Частный детектив — высокий, крепко сбитый человек с рыжей шевелюрой и грубыми чертами лица — так ни разу и не успел переодеться с тех пор, как приехал на остров. Последние пять, часов он провел в полицейском участке, отвечая на вопросы. Шейну иногда казалось, что большую часть жизни он провел в этих одинаковых служебных кабинетах: те же сигары, те же архивные шкафы, те же невозмутимые лица.

Два человека были мертвы. Один из них — женщина, которую Шейн знал больше десяти лет, обладавшая даром совершать непредсказуемые поступки. На этот раз она внезапно решила отправиться в двухнедельный отпуск на Бермуды с человеком, которого только что встретила. Она почти ничего не знала о нем: не знала, например, что человек этот едет на Бермуды с целью получить партию героина.

Но она не должна была умереть. Все принимавшие участие в инциденте согласились с тем, что произошла ошибка.

— Мы должны были поручить расследование тебе, — сказал Камерон. — Извини, я не хотел говорить этого при комиссаре полиции.

— Это моя вина, — проворчал Шейн.

— Нет, Майк. Это была нечестная игра. Наш комиссар привык думать о протоколе, а не о людях. К тому же у тебя не было выбора, верно? Я сам слышал, как он говорил тебе, чтобы ты держался подальше от полиции. В конце концов, это его остров, он здесь хозяин.

Шейн открыл дверцу.

— Я всегда думал, что у меня есть выбор, — сказал он. — В следующий раз я не буду спрашивать ничьих советов.

Двое репортеров, узнавших, что Шейн в последний момент изменил свои планы и решил ехать в Майами на теплоходе, поджидали его на пристани. Как только Шейн вышел из машины, один из них моментально щелкнул затвором фотоаппарата.

— Мистер Шейн, — мягко обратился к нему второй репортер. — Скажите, правда ли, что женщина, убитая сегодня утром, была вашей клиенткой?

— Она была моей клиенткой и моим другом, — сказал Шейн. — Можете поговорить об этом с копами.

— Мы уже пытались. Они отказались делать какие-либо заявления по поводу вашей связи с расследованием. Что вы можете сказать о работе полиции? Вы довольны тем, как они вели дело?

— Они просрали это дело, — коротко сказал Шейн.

— Можем ли мы процитировать ваши слова, мистер Шейн?

— Напечатайте их самым крупным шрифтом.

Шейн стал подниматься по трапу. Через несколько минут после того, как он взошел на борт теплохода, матросы убрали трап, и несколько буксиров начали транспортировать судно от причала на рейд.

Шейн спросил, как пройти к торговому пассажу на верхней палубе. По пути он ощутил на себе несколько неприязненных взглядов. Пассажиры, судя по всему, были твердо убеждены в том, что плата за проезд первым классом на знаменитом океанском лайнере избавляет их от необходимости лицезреть небритых субъектов, которые тому же спят одетыми.

В небольшом магазинчике Шейн приобрел кучу мелочей, включая такие необходимые вещи, как бритвенные принадлежности и плавки. В своей каюте он переоделся, через стюарда отдал старый костюм в чистку, попросив не обращать внимания на расплывшиеся пятна крови. Затем он выпил рюмку бермудского коньяку, прощального подарка Камерона, и лег спать.

Рыжеволосый детектив решил ехать на «Куин Элизабет» под влиянием внезапного импульса, но имелась и другая причина: ему нужно было подготовиться к встрече с газетчиками из Майами. Уже несколько лет Шейн не путешествовал на теплоходах такого класса.

Проснувшись, он первым делом направился в сауну и провел там пятнадцать упоительных минут. Последовавший за сауной обильный завтрак с лихвой вознаградил его за двое суток вынужденного воздержания от еды. Затем Шейн нырнул в бассейн и плавал там добрых полчаса, наслаждаясь возможностью разрядить накопившееся в мышцах напряжение. Краешком глаза он заметил очень хорошенькую девушку, но про себя решил, что еще не готов к подобным развлечениям.

К шести вечера бутылка коньяка незаметно опустела, и Шейн отправился на поиски бара. Не успел он взять бокал и отойти от стойки, как к нему подсела та самая хорошенькая девушка, которую он видел в бассейне. Она держалась уверенно, словно у них была заранее назначена встреча.

— Как мне сказали, вы и есть тот самый Майкл Шейн? — спросила она.

— Не могу этого отрицать.

— Частный детектив из Майами, не знающий поражений? Я думала, вы совсем рыжий, оранжевый, а вы скорее медно-красный. По всем остальным статьям вы в точности соответствуете описанию. Меня зовут Анна Бладен, и я в восторге от того, что видела вас в бассейне. Но откуда у вас столько шрамов?

— Накопились со временем, — Шейн сделал глоток, коньяку и запил из высокого бокала холодной водой. Девушка придвинулась ближе. Длинные темные волосы свободно падали ей на плечи. Ее руки и лицо были покрыты ровным коричневым загаром, который, однако, не мог скрыть рассыпь мелких веснушек на щеках и на крыльях носа. На ней было простое белое платье и туфли с очень высокими каблуками, такими, что она почти доставала Шейну до подбородка. Она без смущения выдержала взгляд детектива и улыбнулась.

— Я пью «дайкири», — сказала она.

Шейн подозвал бармена и положил купюру на стойку.

— «Дайкири» для леди, Гарри. Возьми свой лучший ром.

В глубине салона прозвучал гонг. Шейн допил коньяк и пошел обедать.