Иван Козлов - Ошибка «белого стрелка»

— Я на деньги не жадный, — сказал Зырянов.

Лис эту его фразу никак не прокомментировал, достал из холодильника нарезку мяса, свежие помидоры, петрушку, налил по полрюмки водки.

— С соседями тоже контактируй поменьше. Они тут, правда, не любопытные, но если придется, скажешь то, что есть почти на самом деле: квартиру тебе выделила войсковая часть, в Москве занимаешься оформлением пенсии по инвалидности. В город выходи пореже: тут есть целая видеотека, около сотни кассет на самые разные вкусы, так что смотри и в любую минуту жди телефонного звонка. Порой и день, и два никому не понадобишься, но если шефу приспичит, а тебя не будет на месте… В общем, сиди в квартире, хотя бы первые дни, пока не привыкнешь к нашему укладу. Это, пожалуй, единственное неудобство в твоей новой службе…

Женька не скрыл улыбки:

— Я мечтал отлежаться. И потом, неудобство — это когда по тебе стреляют, когда на пятки наступают. Зачем вам понадобилось обкладывать меня вчера красными флажками?

Лис, как показалось Женьке, с недоумением посмотрел на него, пожевал губами, выпил водку и только потом сказал:

— Чтоб ты знал: я отныне являюсь твоим непосредственным начальником, а с начальством у нас говорить можно на любые темы, но вопросы задавать не надо. Однако… Что ты имеешь в виду? Какие красные флажки?

Зырянов коротко рассказал о прошедших событиях. Лис ни разу не перебил его, сидел, сощурив глаза, глядя в темное окно. Выслушал до конца, смачно выругался, потом сказал:

— Можешь в деталях описать этого, в сером? Жаль, что не разглядел остальных. После моего ухода этим займешься: бумага, ручки в столе лежат… Послушай, если за тобой организован «хвост», то мы могли его сейчас привести и сюда?

— Я утром, когда от таксиста ушел, специально по всему городу помотался: был и на рынках, и в магазинах, из автобуса в автобус пересаживался. Если кто-то меня сегодня и пас, то он скорее всего сбился со следа. Но кому же я все-таки понадобился, а?

Лис встал из-за стола, подошел к окну, зачем-то задернул плотные шторы.

— Не знаю, Зырянов, в курсе ли ты… В общем, погиб наш общий знакомый, за которым мы охотились под Калугой: Пилявин. Слышал об этом, нет? Кто-то пристрелил его возле того самого сарая, где мы в последний раз встречались.

— А разве Пилявина — не вы?..

Опять недоуменный взгляд:

— С чего ты взял?

— Но ведь возле трупа нашли пистолет, тот китайский ТТ, который ты у меня взял!

— А, да, в газете так было написано. Ты газету читал? Ты еще веришь газетам?

Женька развел руками:

— Но журналисты же не могли выдумать про этот ствол? Про то, что убийца был левша? Милиция же нашла ТТ с отпечатками моих пальцев? Тот самый ТТ, который принадлежал когда-то Крашенинникову?

— Тот самый? — Лис словно неожиданно вспомнил о чем-то, прошел быстрым шагом в коридор, где оставил свой кейс. — Тот самый… Я его так никуда и не пристроил, представь себе. — Он открыл кейс, и Зырянов увидел в нем лежащий среди бумаг и газет пистолет. — Ты о нем ведь говоришь?

— О нем.

Зырянов не мог ошибиться, это был действительно тот самый ствол, с чуть заметной царапиной на рукоятке.

— Забирай, если хочешь, стирай отпечатки своих пальчиков, можешь вообще его уничтожить, как вещдок. Только возле трупа Пилявина он не лежал, ты имей это в виду. И так же имей в виду, что кому-то ты страшно небезразличен, а поэтому меры безопасности, о которых я тебе толкую, — не простые слова. Пока не выясним, кому и зачем ты понадобился — никаких встреч и разговоров с Макаровым. Ты ведь понимаешь, что можешь просто подставить его. И с женщиной своей тоже на время завяжи. Не терпится — найдем тебе подружку. Но близкими рисковать не надо, это, если хочешь, наш неписаный закон.

Зырянов кивнул.

— Теперь вот что. Я тебя предупредил насчет вопросов, ты и молчишь, но наверняка хочешь знать, чем занимается спецотряд, и долго будешь над этим ломать голову. Поскольку голова эта тебе еще пригодится, скажу… Хотя, нет, прежде спрошу. Ты веришь, что наши любимые власти всерьез борются с коррупцией и хотят покончить с мафией?

— Если они сами воруют…

— Это полдела. При власти ведь есть и люди честные. Они бы, может, и рады хоть немного порядок навести, арестовать бандитов, да кто же им это позволит сделать? Пойдет процесс за процессом, пойдут такие признания и обличения, что наверху никто не удержится. Это с одной стороны. А с другой — связи криминала с партией власти настолько очевидны, что у людей тоже интересненькие вопросы скоро могут возникнуть. И что же остается делать?

— Что? — спросил Зырянов.

— Тебе, военному, и непонятен ответ? Как вы с врагами в горах поступали? Или ты считаешь, что те, кто народ обворовывает, в страхе его держит, не враги? И не надо с ними бороться?

Женька промолчал.

— Короче, решено применить к врагам нетрадиционные методы наказания: только так можно обезглавить верхушку преступных группировок и тех, кто занимается экономическим разорением страны. Вот зачем создан наш спецотряд «Белый стрелок». Работенка опасная, неблагодарная, о нашем существовании не знают массы, но знает уже криминальный мир. Не исключено, что кто-то из его представителей внедрен в отряд, идет утечка информации… Видишь, я лишь с руководством о тебе переговорил, а за тобой уже слежка установлена.

— Знали, что ты меня хочешь устроить к себе, только Савва и Никита.

— Не только, Зырянов. Повторю, что я с начальством разговаривал, причем в присутствии некоторых лиц… В общем, ты должен понять, что не в бирюльки играть тебя приглашаем, и потому решай сейчас: или остаешься, или отдаешь ключи.

— Это дело по мне, — сказал Женька. — Не пойму только, что такое «нетрадиционные методы».

— Без привлечения адвокатуры, — хмыкнул Лис. — А подробней потом растолкую. Сейчас бежать домой надо, бывай.

Зырянов провожать гостя не вышел, но прильнул к окну и видел, как тот прошагал тротуаром до угла дома и скрылся за ним. За углом, Женька знал это, была остановка трамвая.

Но Лис пошел не к ней. Он сел в припаркованную, ничем не приметную машину с тонированными стеклами, и водитель тотчас услужливо протянул ему трубку телефона:

— Шеф уже на проводе.

Лис взглянул на часы: нет, с докладом он не опоздал, все идет пока четко по графику.

— Что у тебя? — спросила трубка.

— Встретился. Подождал, пока он занервничал, собрался уже сматываться, и только тогда вышел к нему…

— В деталях завтра расскажешь. Дай мне общую картинку.

— Все прошло, как я и предполагал. Наивный болванчик, лапшу на уши вешать позволяет, моей версии по Пилявину поверил. Вчерашний хвост, естественно, заметил, так что не совсем дурак.

— Он очень даже не дурак, ты имей в виду, что в спецназе дураков офицеров не держат.