Иван Козлов - Ошибка «белого стрелка»

Володарский покраснел:

— Зачем вы так? Я ведь действительно рискую. Я когда узнал, что в машину вашего сотрудника бомбу подложили, сразу позвонил, сказал…

— Какого сотрудника? — Боль сразу же подкралась к затылку, притихла, но Макаров ощущал ее, чувствовал, что она готова в любой миг броситься в атаку.

— Как какого? Шиманова. Насонов мне сказал: «Взлетит этот гад не сегодня-завтра на воздух, лезет не в свои дела». Я поначалу думал, что Анатолий пошутил, но все-таки позвонил, предупредил. И не моя вина, что подполковник не поверил, взорвался.

Боль пока не выстрелила, голова еще не отказывалась соображать.

— А разве Насонов и ты знали, что Шиманов интересовался документами Сокольцова?

— Да нет, документы тут ни при чем. Просто Насонов на днях спросил, знаю ли я подполковника Шиманова, который начал вроде бы проявлять интерес к его фирме. Толя ведь в курсе, что я с ментами, так сказать, контачил. И ему кто-то шепнул про Шиманова.

Олег удивился:

— В курсе того, что ты всех и всем закладываешь? Это интересно.

У Володарского опять зарделись щеки:

— Нет, он знал, что я работал у Бена, а там почти все бывшие из органов. Кого выгнали, кто сам ушел. Ну, естественно, разговоры и службы касались, и люди в погонах часто к нам заходили. Шиманов — тоже, уж не знаю, зачем.

— Давай лучше о Насонове поговорим. Чем он занимался раньше?

— О, у него было занятие. У сербов воевал, в Приднестровье, в Абхазии, в Чечню добровольцем пошел. «Солдат удачи». Только не надо смотреть, что солдат, у него в знакомых и генералы ходят. Он мне сам говорил, что в нынешнюю фирму его пристроил один из тех, кто двери в кабинет министра обороны ногой открывает.

— А чем эта фирма занимается?

— Откуда мне знать? Насонов, правда, обещает, что как только немного раскрутится, к себе возьмет. Потому я пока и не спешу на работу устраиваться. Так, мелочами перебиваюсь, все больше в качестве посредника. Сегодня, к примеру, помог одной женщине товар пристроить.

— Панталоны, небось?

— А почему бы и нет? Товар есть товар.

Женщины и товары Макарова не интересовали. Так и не прикоснувшись ни к кофе, ни к бутылке, он пошел к выходу.

— Я тоже спущусь, — сказал Володарский. — Так ведь и не успел гараж замкнуть. Послушайте, может, вас подбросить на машине?

— Спасибо, на троллейбусе и метро доеду. Мне еще в магазин заскочить надо…

— Как знаете. Хотя, я возле любого магазина бы остановился.

— Пешком надежней.

— Напрасно отказываетесь. По нашему маршруту троллейбусы плохо ходят.

— Подожду.

— Вам виднее. Но все-таки скажите: почему вы меня стукнули?

— На всякий случай. Чтоб разговорчивей был. Да, нелегкая у тебя жизнь…

— В каком плане?

— Всех вокруг продаешь. Неужто этот твой талант никто не раскусил?

— Если бы раскусили, я бы имел жилье не здесь, а на кладбище. И потом… Не надо так. Я ведь в действительности бескорыстно сотрудничаю только с вашей фирмой.

— Ну еще бы ты с милиции деньги брал!

В лифте они уже не разговаривали, молчали. Без всяких прощальных слов Олег повернул за угол дома и направился к остановке троллейбуса.

Он успел только подойти к ней, как сзади раздался взрыв.

Олег побежал назад.

Во дворе заснеженного дома факелом горел гараж. Чуть дальше, отброшенное взрывной волной, лежало нечто черно-красное, дымящееся, развороченное, которое даже нельзя было и назвать телом.

Створки окна были приоткрыты, через них хорошо просматривался дворик у входа в то помещение, которое Жук назвал баней.

— А почему там никакой вывески нет? — спросил Зырянов.

— Хорошие вещи в рекламе не нуждаются. А что это хорошая вещь, ты сейчас убедишься. Для нас там готовят пар.

Женька парился в бане теперь регулярно, изматывал себя на физподготовке, а потом восстанавливался на самой горячей полке и в прохладной воде бассейна. Сейчас, намерзшись на холодном ветру — он с Жуком обошел все соседние дворы, примыкающие к бане, изучал обстановку, — Зырянов с удовольствием бы повторил понравившуюся процедуру…

Он уже знал, что у Жука за спиной был факультет журналистики. В свое время он мечтал стать спортивным комментатором, и это была не просто мечта: еще студентом ездил на соревнования. Писал он неважненько, в эфир вообще боялся выходить, но зато в спорткомитете работал на высокой должности дядя. В ходе перестройки дядю «списали с корабля», Жук, лишившись поддержки, поменял профессию — пошел в бармены. Потом занялся мелкой коммерцией: открыл свой тир, где пацаны стреляли из воздушек. Отсюда и пригласил его к себе Лис…

Баня… По сути, Зырянову делают сейчас идиотское предложение: «засветиться». Хотя и до этого они с Жуком поступали неумно: хождение по дворам, где у каждого подъезда торчат женщины с острыми любопытными глазами, с точки зрения военного разведчика, тоже прокол…

«Или я стал паниковать?»

Женька еще раз прикинул: а и действительно, ну что страшного в том, что его увидит, к примеру, сегодня банщик? Этот банщик ведь не будет знать, кто в ближайшую среду займет место у окна холодного чердака.

Жук спросил:

— Ну что, остановимся на этом варианте? С чердака хороший обзор, есть шансы быстро и незаметно уйти. Мне все это нравится.

— Пожалуй, остановимся.

В операции должно быть задействовано трое: водитель, стоящий с машиной на параллельной улице, Жук и Зырянов. Первый выстрел будет за Женькой. Жук в это время занимает позицию справа: там веером расходятся старые трухлявые доски, ствол сквозь них можно просунуть и стрелять с упора.

Тихонин, конечно, негодяй и смерти заслуживает. В бою Женька, не задумываясь, загрузил бы его свинцом, но вот так, из укрытия бить по безоружному…

«Или я стал паниковать?» — опять возникла та же мыслишка.

Он взглянул на часы:

— Спускаемся и быстро топаем к машине. Засекаем время.

Металлическая лестница тоже была ветхой, но нагрузку еще выдерживает, не подведет. От земли она заканчивается сантиметрах в восьмидесяти, тут надо спрыгивать. Высота пустяковая, но под снегом оказываются разбитые тарные ящики, битые бутылки… Надо будет завтра все прибрать, потому что по закону подлости в среду можно поскользнуться на стекле или споткнуться о вмерзшую доску.

Да, уходить надо именно этим маршрутом, пусть он не самый короткий, не по прямой пролег, но зато минует «улитки»-гаражи, где всегда торчат автолюбители, и тротуар, где гуляют мамаши с колясками. Бежать не стоит, крики от бани сюда уже вряд ли донесутся, спокойненько надо вышагивать, ничем не привлекать внимания местных…

— Ну чего она тебе сделала!

Жук совершенно неожиданно снежком запустил в бегающую лохматую собаку, ризеншнауцера. Взвизгнули пес и хозяйка, все в радиусе действия крика повернули в их сторону головы.