Иван Козлов - Ошибка «белого стрелка»

— А за что Насонов убил Крашенинникова?

— На этот счет у нас только версия: Крашенинников, напуганный, кстати, вами, чем-то пригрозил Насонову. В ночь, когда бежал от вас, он встретился с Насоновым и сказал, что выдаст милиции Анастасию, которая хранит оружие.

— Это вам Володарский поведал? Он что, на всех работал?

— Парчушка, — кивнул Костя. — Ссученный, чтоб понятней было. Зеки так говорят.

Бен развел руками:

— Ну что значит «на всех»? Милиция его давно уже прижала, он делился информацией, не всей, конечно, но и ценное кое-что выбалтывал.

— Про мину в машине Толика Шиманова он действительно сообщил?

Наставший хмыкнул:

— Олег Иванович, мы как-то перескакиваем с одного на другое. Последовательности в разговоре нет, понимаете?

— Простите, Бронислав Евгеньевич. Но мы с Толиком были друзьями, и такая вот смерть… Если вы знали о мине и не спасли его…

Бен перебил Макарова:

— Шиманов и нам был не посторонний, но это — тоже другой уровень, о нем речь впереди. Здесь-то все ясно?

Олег кивнул:

— Кажется. После вчерашнего взрыва вы начали следить за Насоновым, увидели, что он сегодня поехал ко мне, вот потому-то и оказались здесь. Не дали, так сказать, помереть. Я прав?

— В целом, да.

— За правоту надо выпить, — сказал Костя. — Я уже налил.

Бен поморщился:

— Ты забываешь, я пью один раз. Потому и просил в стакан наливать. Но шутки в сторону. Знаешь, Олег Иванович, почему так перепугался тебя Насонов и стал заметать следы?

— Чего ж тут не знать. Кому охота в тюрьму садиться.

Бен ответил без улыбки:

— Я думаю, этот человек как раз бы с удовольствием и сел. Тюрьма не могила, все ж в живых остался бы. Но суть в том, что до скамьи подсудимых дойти у него шансов нет. Его уберут прежде, чем он уляжется на тюремные нары: не допустят, чтоб дал хоть какие-то показания.

— Тихонин уберет? — спросил Олег. — У него такое влияние и такие связи, что вы не можете ничего с ним поделать?

Костя не слишком весело засмеялся:

— Мы-то как раз можем, Олег Иванович.

— Мы можем, — повторил Бен. — Только дело не в Тихонине. Тех стволов, что хранятся на квартире его дочери, хватит на какую-нибудь некрупную московскую банду. Насонов занимался их продажей на свой страх и риск. В Приднестровье он воевал вместе с добровольцами из Омска, вот те и познакомили его с Тихониным. Но это — семечки. А вот уже через свою фирму Насонов приложил руку к тому, чтоб шли в ту же Чечню и партии нового стрелкового оружия, и боевая техника, и «Мухи», и мины. Все то, чем нас там лупили, Олег Иванович. Вы не задумывались, откуда у «волков» столько боеприпасов? Федералам нечем было рожки автоматов снаряжать, а чеченцы позволяли себе и в воздух салютовать не холостыми. Бывало, конечно, и у них трудности случались, но тогда быстренько наступало перемирие, при котором вы кое-как зализывали раны, а они довооружались.

Макаров помолчал. Эта тема была больной для него. Официально бытовала версия, что в Чечне остались склады с оружием с тех времен, когда войскам пришлось покинуть республику, — это в начале девяностых произошло. Но уже в ходе боевых действий его ребята не однажды обнаруживали тайники с автоматами, минами, на которых стояла свежайшая маркировка. Находили у чеченцев и оружие новейших разработок, еще не поступавшее спецназовцам.

— Что, Насонов такой великий человек, который заведует у нас арсеналами? — спросил Олег.

— Он «двенадцать на два», Олег Иванович, — ответил Костя. — Мальчик на побегушках.

— Ну нахватался словечек, как блох, — Бен даже поморщился. — Впору спросить, в какой колонии срок мотал… Но по сути Костя верно сказал. В госпитале Насонов сошелся с одним офицером. Фамилия его… Впрочем, это не обязательно. Суть в том, что офицер сделал твоего вояку одним звеном длинной-длинной цепочки. Оружием распоряжаются политики и генералы, тут спору нет, но чернорабочие, исполнители им, крути не крути, нужны. Бумаги, деньги взять, передать… Свои же руки пачкать не хочется.

Бен отставил опустевшую чашку, шумно выдохнул, потянулся:

— Уж и не знаю, что еще к сказанному добавить. Эти, которые с чистыми руками, при таких погонах и должностях, что их ни одно наше силовое министерство побеспокоить не может. Пешки иногда нам попадаются, как, к примеру, тот офицер, что Насонова завербовал. Но с ним товарищи всего пару дней и имели честь беседовать, на третий он скоропостижно окочурился: проглотил цианид. Только не спрашивайте, как яд в изолятор попал, ладно? И какими путями он попадет туда же, если вдруг на нары сядет Насонов.

— Что значит «вдруг»? — не понял Олег. — Насонова могут не арестовать? Он же не только оружие продавал, не только бизнес на мертвых солдатах делал. На нем — кровь Шиманова.

Бен непонятно улыбнулся, сузил глаза, помолчал. Потом сказал решительно:

— Ладно, и эту карту открою. Не знаю, может, вам говорил Шиманов: в Чечне он самостоятельно вышел на странные вещи. К примеру, установил факт переговоров полевого командира и гостя из Москвы в генеральских эполетах. Переговоры касались поставок оружия и, естественно, огромных денег. Шиманов — омоновец, у него своя специфика и свой круг обязанностей, потому, после возвращения из командировки, обратился в соответствующие инстанции и сам, к великому сожалению, кое-что копать начал. Выяснил, к примеру, что тот генерал патронирует небольшую фирму, в которой как раз и работает Насонов. И мы эту фирму уже разрабатывали. Так пути наши и пересеклись. Но когда Толик еще в одиночку работал, он засветился. Мы это вовремя поняли.

Макаров покачал головой:

— Когда вовремя понимают, люди остаются в живых, Бронислав Евгеньевич.

Бен кивнул:

— Мы вовремя поняли, я же и говорю. Мы знали, в какой день Насонов подложит мину в машину Анатолия. Все так и случилось.

— Не успели предупредить самого Шиманова?

Бен опять улыбнулся:

— Я думал, вы будете задавать вопросы… Скажем так, более общие. Ну, например, каким образом пересеклись пути омоновца, на свой страх и риск взявшегося разыскивать продавцов оружия, и частной фирмы, занимающейся торговлей окорочков, круп, прочей снеди и готовящей секретарш и телохранителей… Вы выпейте с Костей-то, водка от стояния в рюмках вкуснее не становится.

— Нет, мне тоже пора на чай переходить. Я действительно не пойму… Ваш бизнес, значит, тоже как-то связан с оружием?

Бен потер подбородок:

— Наш бизнес, как я уже сказал, связан с окорочками. Но тут дело не в нем. Скажите, Олег Иванович, будь вы до сих пор в погонах и при должности, увезли бы Крашенинникова в лес за город, а? Записки бы Анастасии Тихониной в дверь подсовывали?

Макаров понял, к чему клонит Наставший. Значит, предпринимательство — это вывеска, а фирма работает под патронажем одной из силовых структур. Так у нее руки развязаны: может пройти и туда, куда «пущать не велено».