Росс Томас - Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры

– Привет, Бурмсер.

Он улыбнулся, и морщины исчезли. Правда, дружелюбия в улыбке было не больше, чем в пятом по счету письме банка, напоминающем о просрочке платежей.

– Я ищу Падильо.

– Вы у цели, – я отступил назад, держа дверь открытой. – К тебе некий мистер Бурмсер, – предупредил я Падильо.

Он не поднялся с дивана, не произнес ни слова. С непроницаемым лицом наблюдал за приближающимся Бурмсером. Тот остановился перед Падильо, засунув руки в карманы. Покачался на каблуках, сверля Падильо взглядом.

– Два дня тому назад нам сообщили о вашем возвращении.

Падильо кивнул.

– По-прежнему дружите с ФБР.

– Вот-вот. И вы решили заглянуть ко мне с утра пораньше, чтобы лицезреть меня лично. Вы опоздаете в воскресную школу.

– Я католик.

– Странно, по вам этого не скажешь.

– Все те же старые шуточки.

– Привычка – вторая натура, знаете ли.

– А я припас для вас новую. Такую хорошую, что мне не терпелось поделиться ею с вами. Потому-то я и заявился к вам.

– Я слушаю.

– Вас внесли в черный список, Падильо.

– Что тут нового. По-моему, я числюсь не в одном списке и не один год.

– Но в этот вы попали впервые. Англичане приговорили вас к смерти.

– Если в они это сделали, то не стали бы ставить меня в известность.

– Вы не единственный, кто перевербовывал агентов.

– Разумеется, нет.

– В этом-то самое забавное.

– Держу пари, сейчас вы поделитесь с нами самым смешным.

Ухмылка Бурмсера стала шире.

– Совершенно верно. Поделюсь. Они поручили пристрелить вас агенту, которого вы перевербовали. Филипу Прайсу.

– А чего они так обиделись на меня? – спросил Падильо. Волнения в его голосе не чувствовалось. С той же интонацией он мог спросить, почему автобус останавливается здесь, а не кварталом дальше.

– Не знаю. Да и какое мне, собственно, дело.

– Тогда почему же вы приехали в такую рань из Маклина?

– Я живу в Кливленд-Парк.

– Осенью там, должно быть, чудесно.

– Прайс – профессионал. Вы с ним работали. И знаете, что он способен на многое.

– Он также работает и на вас.

– Правильно, работает.

– Вы можете зажечь перед ним красный свет.

– Могу, но тогда англичане засыпят его вопросами, интересуясь, почему он не выполнил поручение. То есть велика вероятность его разоблачения. А он приносит немало пользы. И нам бы не хотелось что-либо менять.

– А от меня толку нет, – покивал Падильо.

Бурмсер перестал улыбаться.

– Для нас вы не существуете, Падильо. В архивах нет ни единого упоминания о нашем сотрудничестве. Мы об этом позаботились.

– Неужели ни одного?

– Будьте уверены.

Теперь заулыбался Падильо.

– Вам пришлось перелопатить кучу бумаг. За те годы я много чего понаделал под вашим чутким руководством. А зачем вы мне все это говорите?

– Выполняю указание.

– Должно быть, в вашем заведении у меня еще остались друзья.

– Максимум один.

Падильо пожал плечами.

– Хорошо, Бурмсер, сегодня вам поручили сыграть роль старого слепого Пью и вручить мне черную метку. Что-нибудь еще?

– Только одно: мы никогда о вас не слышали. Если вы попадете в беду, выпутывайтесь сами. Не будет ни телефонных звонков, ни подмоги. Никто нигде никогда не замолвит за вас и словечка. Вы давно этого хотели, Падильо, и вот добились своего. Для нас вы – мексиканец или испанец, незаконно проникший в страну, хотя мы не уверены и в этом, ибо, повторюсь, мы вас знать не знаем, – на том Бурмсер и закончил, тяжело дыша.

Падильо повернулся ко мне.

– Нет ли у тебя вопросов к посыльному?

– Надо бы узнать, что произошло с твоими взносами в пенсионный фонд.

Бурмсер одарил нас прощальной улыбкой.

– Я восхищен вашим самообладанием, господа. На этом позвольте откланяться, – у двери он обернулся. – В одно время, Падильо, вы знали свое дело. И вам еще и везло. Теперь вам потребуются и мастерство, и везение.

– Всем нашим глубокий поклон, – напутствовал его Падильо.

Брови Бурмсера взлетели вверх.

– Они никогда о вас не слышали.

С тем за ним и закрылась дверь.

– Роль эта ему понравилась, – прокомментировал я.

– Но он раскрыл Прайса.

– Получается, Прайс сказал англичанам, что ты собираешься застрелить Ван Зандта, а они поручили ему прикончить тебя.

– Вроде бы да.

– Неужели Прайс хотел, чтобы его похвалили и погладили по головке?

– Скорее он хотел получить денежки.

– От кого?

– От англичан. Он говорит им, что я готовлю покушение на Ван Зандта, они требуют, чтобы он меня остановил, что он и делает. Сверхплановая работа влечет за собой и дополнительное вознаграждение.

– А что потом?

– Он войдет в долю с Димеком, и они прикончат старика.

– А теперь скажи мне, как это все сочетается с нашим планом? Тем самым, что ты начертал на обратной стороне спичечного коробка.

– Более-менее, – Падильо отнес на кухню пустую чашку с блюдцем.

– В каком смысле менее? – спросил я его, когда он вернулся.

– Я не собирался делать из Прайса героя. Теперь придется.

Сильвия Андерхилл вышла из спальни для гостей до того, как Падильо успел познакомить меня с коррективами, которые следовало внести в наш план. Он замолк на полуслове, и мы оба поздоровались с ней.

– Я услышала, что вы с кем-то говорите, и решила, что проспала.

В то утро она надела голубой костюм из тонкой шерсти, глаза сияли, лицо дышало умиротворенностью, и едва ли причиной тому был всего лишь шестичасовой сон.

– Заходил наш давний знакомый, – пояснил Падильо. – Как видите, ненадолго.

– Давайте я приготовлю завтрак, – предложила Сильвия.

– Мне только гренок, – определил я свое меню.

– Мне тоже, – поддержал меня Падильо.

– Вы не будете возражать, если я сварю яйцо или два? – Сильвия улыбнулась. – Умираю от голода.

– Яйца в холодильнике.

Падильо последовал за ней на кухню, и вернулись они с гренками, яйцами, ветчиной и кофе. Мы уселись вокруг кофейного столика. И Падильо первым делом познакомил Сильвию с распорядком дня.

– В одиннадцать часов у нас встреча. Вы останетесь здесь. Закроетесь на все замки. Дверь никому не открывать, кроме меня и Маккоркла. Если зазвонит телефон, трубку не снимайте.

– Когда мне вас ждать?

– Примерно в три... после того, как мы переговорим с Хардманом и его парнями, – он посмотрел на часы и повернулся ко мне. – Пожалуй, нам пора. Я оставил твою машину в подземном гараже. Поедем на ней?

– Почему бы и нет.

– Закройтесь и на цепочку, – потребовал Падильо от Сильвии.

Подхватил «дипломат», и мы вышли в коридор. Подождали, пока скрипнули все замки и Сильвия закрыла дверь на цепочку.

– Тех, кто захочет войти, мои замки не остановят, – заметил я.

– Не остановят, – согласился Падильо, – но задержат, и она успеет выхватить из сумочки тот маленький пистолетик.