Росс Томас - Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры

– Пять или шесть лет тому назад.

Он покачал головой.

– Надо бы повторить.

– Благодарю.

Он открыл дверь.

– За советы я денег не беру, – и отбыл.

Бетти прогулялась в спальню и вернулась с двумя подушками, простынями и одеялом. Начала стелить постель на кушетке, что-то бормоча себе под нос.

Я подошел к Сильвии, опустился на одно колено. Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях.

– Вам надо поспать.

Сильвия подняла голову.

– Вы уходите?

– Да.

– Я бы хотела повидаться с ним... хотя бы один раз.

– Я ему скажу.

– Боюсь, я не усну.

– А вы попробуйте.

Она кивнула. Я встал, шагнул к Бетти.

– Спасибо за помощь.

Она посмотрела на меня, усмехнулась.

– Когда увидите Хардмана, передайте ему, что мне нужна служанка.

Улыбнулся и я.

– Обязательно передам.

– Идите сюда, Сильвия, – позвала она девушку. – Пора бай-бай.

Открыв дверь, я оглянулся.

– Все будет в порядке, – заверила меня Бетти. – Я пригляжу за ними обеими.

– Благодарю.

Я закрыл дверь и спустился по лестнице.

«Кадиллак» Хардмана я поставил на Ай-стрит. От отеля «Роджер Смит» меня отделяли два квартала, которые я собирался пройти пешком. Я взглянул на часы. Два ровно. До выезда кортежа Ван Зандта на Пенсильвания-авеню оставалось как минимум сорок пять минут. Интересно, подумал я, сможет ли старик любоваться достопримечательностями Вашингтона, зная, что жить ему осталось меньше часа.

Я подходил к перекрестку Эйч-стрит и Восемнадцатой улицы, когда из арки выступил человек.

– Ты припозднился.

Падильо.

– Дела, знаешь ли. Они требуют времени.

– За углом бар. Там ты мне все и расскажешь.

Мы обогнули угол, зашли в уютный, отделанный дубом зал. Официантка усадила нас в отдельную кабинку. Я заказал шотландское с водой, Падильо – «мартини». Мы молчали, пока она не поставила перед нами полные бокалы и не отошла.

– Мы отключили селекторную связь, как только Хардман сказал, что ты везешь Фредль и Сильвию к Бетти, – сообщил мне Падильо.

– Вы поторопились.

– В каком смысле?

– Сильвии пришлось помочь мне убить Магду.

Я рассказал ему о том, что произошло после ухода Хардмана. Слушал он, как обычно, с бесстрастным лицом, словно речь шла о купленных мною акциях, стоимость которых по каким-либо причинам покатилась вниз.

– Куда Хардман отвез этого охранника?

– Не знаю.

– Как Фредль?

– Вроде бы нормально.

– Сильвия?

– В шоке. Она хочет тебя видеть. Хотя бы один раз. Он кивнул, посмотрел на часы.

– Если мы хотим выйти из игры, сейчас самое время.

– Другого случая не представится, так?

– Последующее нас, в общем-то, не касается.

– Это точно. Фредль на свободе. Сильвия цела и невредима.

– До салуна мы можем пройтись пешком. Или взять такси.

– С этим проблем не будет.

– Поедим, выпьем бутылку хорошего вина.

– А обо всем узнаем из завтрашних газет.

Падильо взглянул на меня.

– Но тебя это не устроит.

– Нет.

– Почему? Из-за того, что девчушка с большими глазами спасла тебе жизнь?

– Какая разница, в чем причина? Главное, что она есть.

Падильо положил на стол пару купюр.

– Пошли. Маш ждет в вестибюле.

– На чью сторону встанет Филип Прайс?

– Понятия не имею.

– Что нам предстоит?

– Постараемся удержать Димека от убийства Ван Зандта.

– Каким образом?

– Начнем с уговоров.

– А получится?

– Поживем – увидим.

К отелю «Роджер Смит» мы подошли в двадцать минут третьего. Маш сидел в вестибюле и читал «Уолл-стрит джорнэл». В черных очках. Он дважды кивнул, пока мы пересекали вестибюль, держа курс на лифт. На нас он даже не посмотрел.

Я оглядел вестибюль. Ни одного знакомого лица. Вместе с нами в кабину вошел мужчина. Нажал кнопку с цифрой 3 и вышел на третьем этаже. На десятый этаж мы поднялись вдвоем.

– Я описал Машу и Димека, и Прайса, – пояснил Падильо. – Двойной кивок означает, что Димек уже наверху. Прайс еще не показался.

На десятом этаже мы вышли из кабины лифта и направились к двери с надписью «Сад на крыше». Золотые буквы сияли на красном фоне. Открыли дверь, переступили порог и остановились, ибо увидели нацеленные на нас два пистолета.

Один, как мне показалось, «кольт», сжимал в огромном кулаке Хардман. Второй, размером поменьше, Прайс. Дверь за нами закрылась.

– Сад на крыше не работает, – нарушил затянувшееся молчание Хардман. – Сезон кончился.

Падильо посмотрел на меня.

– Твой протеже.

– Утром он был на нашей стороне, – ответил я.

Мы стояли на небольшой площадке перед лестницей, что вела на крышу. Хардман и Прайс – на пятой или шестой ступени, занимая, как говорится, господствующие высоты.

– Расслабьтесь, – посоветовал нам Прайс. – Держите руки перед собой и не спрашивайте, можно ли вам закурить.

– Я этого не понимаю, Хардман, – я смотрел на здоровяка-негра.

– Деньги, дорогой. Пятьдесят тысяч на дороге не валяются.

– Мы решили объединить наши усилия, – пояснил Прайс. – А наши африканские друзья согласились существенно увеличить положенное нам вознаграждение.

– И очень существенно, – добавил Хардман. – Я не смог устоять, – в голосе его звучали извинительные нотки.

Прайс глянул на часы.

– Ждать осталось недолго.

– Мы рассчитывали, что эта маленькая брюнетка задержит вас, Мак, – продолжил Хардман. – Почему вы здесь?

– Я ее убил.

Он понимающе кивнул, посмотрел на Прайса.

– Значит, наша доля увеличится.

– Похоже, что да.

– А как ваша жена? – спросил Хардман.

– С ней все в порядке.

– Фредль мне нравится. Я бы не хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Можете не волноваться.

– А что случилось с вами, Прайс? – подал голос Падильо. – Я-то думал, что вариант с письмом вас полностью устроил.

– Письмо мне ни к чему.

– Хватает одних денег?

Прайс улыбнулся.

– Когда их много, то да.

Падильо отступил к стене, привалился к ней спиной. Руки он держал перед собой.

– Твой приятель Хардман никогда не попадал под суд за убийство?

– Тебе придется спросить об этом его самого.

– Так как насчет обвинения в убийстве, Хардман?

– Меня ни в чем не заподозрят, уверяю вас.

– Значит, с Машем вы все уладили?

– Маш работает на меня, не забывайте об этом.

Падильо хмыкнул, всмотрелся в Хардмана.

– Что должен был привезти Маш из Балтиморы? Героин?

– С героином я не балуюсь. Маш ездил за ЛСД. Пятьсот граммов.

– Крупная партия. Но зачем тащить ЛСД из Африки? Я-то думал, что эту отраву можно приготовить даже дома.

– Не все так просто. Полиция не дает проходу. А готовый товар расходится быстро. Пятьсот граммов вполне достаточно для приготовления пяти миллионов доз. При оптовой продаже за каждую можно взять тридцать центов.