Росс Томас - Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры

– ЛСД вез англичанин?

– Вроде бы да.

– Но его положили в морозильник. Наверное, вместе с ЛСД.

– Я этого не знаю.

– Позвольте еще один вопрос, Хардман. Как Маш узнал, кто я такой?

– Он этого не знал. Лишь нашел в вашем кармане адрес Мака.

– Вы слишком много говорите, Падильо, – вставил Прайс.

– Вы – профессионал, Прайс. Как по-вашему, можно ли найти в моем кармане клочок бумаги с адресом?

– Разумеется, нет. Но все равно, замолчите.

– Если бумажки с адресом в моем кармане не было, скажите мне, Хардман, откуда Маш узнал обо мне и Маккоркле?

– Понятия не имею, – ответил негр.

– Вы не так глупы, чтобы не понять, в чем тут дело, – внес в разговор свою лепту и я. – Даже мне по силам сообразить, что к чему.

– Как давно работает на вас Маш? – добавил Падильо.

Хардман спустился на одну ступеньку.

– Вы хотите сказать, что Маша ко мне заслали?

– ЛСД вы не получили, не так ли? – Падильо пожал плечами. – Вместо наркотика к вам попал я. Почему?

– ЛСД у Маша?

– Замолчите вы наконец, – разозлился Прайс. – Мы уйдем отсюда через несколько минут, тогда и займетесь розысками вашего ЛСД.

– Товар стоит миллион, – возразил Хардман. – Я хочу знать, что с ним произошло. ЛСД у Маша? – спросил он Падильо.

– Нет.

– Тогда у кого?

– В казначействе Соединенных Штатов [11] Ценности, конфискованные федеральными правоохранительными учреждениями, подлежат сдаче в министерство финансов (казначейство) США. .

Красная дверь за нашей спиной распахнулась, и на площадку перед лестницей влетел Маш. Падильо, судя по всему, только этого и ждал, потому что метнулся на ступени и сшиб Прайса с ног. Хардман взмахнул ногой, целя Машу в голову, но промахнулся, и Маш проскочил мимо него. Я схватил здоровяка-негра за вторую ногу и дернул изо всех сил. Он упал, выпавший из руки пистолет загремел по ступеням. Прайс уже бежал наверх, Падильо – следом за ним. На спине Хардман пролежал не более секунды. Для своих габаритов он обладал завидной подвижностью. Я и в подметки ему не годился, хотя и весил на пятнадцать фунтов меньше.

В итоге я так и остался на площадке, а Хардман на шестой ступеньке. Он достал из кармана нож, раскрыл его. Прайс, Падильо и Маш уже преодолели лестницу и скрылись из виду.

– Вам туда не пройти, Мак. Вы останетесь со мной.

– Мне нужно на крышу.

– Я вас не пропущу.

– Хардман, у вас еще есть возможность выйти сухим из воды. Уходите. Я вас не задержу.

Негр рассмеялся.

– Вы джентльмен, не так ли? Он меня не задержит. Дерьмо собачье.

– Уходите, Хардман. У вас еще есть время.

– Никуда я не уйду, да и вы тоже.

– Мне нужно на крышу.

– По этой лестнице вы не пройдете.

Я сунул руки в карманы пальто, левой достал нож, правой – пистолет.

– Вы ошибаетесь, Хардман. Я – не джентльмен. Будь я джентльменом, я бы пошел на вас с ножом. Но я отдаю предпочтение пистолету, а потому – прочь с дороги.

– Стрелять вы не решитесь, Мак. На выстрел сбежится полиция.

– Стены и дверь звуконепроницаемы, – возразил я. – Громкая музыка не должна нарушать покой постояльцев.

– Вам не хватит духа выстрелить в меня.

– Довольно болтать.

Хардман спустился на одну ступеньку, чуть отставив правую руку. Нож он держал параллельно полу. Наверное, для того, чтобы лезвие без помех вошло между ребер.

– Дайте мне ваш пистолет, Мак, – теперь нас разделяли только две ступени.

– Вам придется меня пропустить, Хардман.

– Нет, – с улыбкой он поставил ногу на следующую ступеньку.

И все еще улыбался, когда я выстрелил в него. Только вторая пуля стерла улыбку с его лица.

– Дерьмо, – пробормотал он, сполз с последней ступеньки на площадку и затих.

Я бросился наверх. Падильо и Прайс сошлись друг с другом у раздевалки. Пистолет Прайс где-то потерял, но нож сберег, и теперь он блестел в правой руке англичанина. Падильо стоял ко мне спиной, а Прайс медленно надвигался на него, не сводя глаз с правой руки противника. Я догадался, что в ней зажат нож. Похоже, в этот день холодное оружие было в чести.

– Если ты отойдешь, я его застрелю, – предложил я.

– Я упаду на пол, а ты сможешь его застрелить, – уточнил мой план Падильо.

Я нацелил пистолет на Прайса.

– Как только он упадет на пол, я вас застрелю. У меня еще четыре патрона. Скорее всего мне хватит и одного.

– Едва ли он хочет, чтобы его застрелили, – Падильо убрал нож в карман.

Прайс посмотрел на свой, пожал плечами и бросил его на пол.

Падильо мотнул головой в сторону стеклянных дверей, ведущих в сад.

– Идите туда, Прайс.

– Хорошо, – не стал спорить тот.

– Держи его на мушке, – предупредил меня Падильо и двинулся к стеклянным дверям.

Пистолетом я указал Прайсу направление движения. Сквозь стекло дверей мы могли видеть смертельный танец Димека и Маша. Сцепившись, они кружили по мраморному полу. Ружье лежало у края танцплощадки. Наконец Машу удалось вырваться, он выхватил пистолет, нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало: осечка. В следующее мгновение ударом ноги Димек выбил пистолет из руки Маша, а затем выхватил нож.

– Подпусти его к себе, – пробормотал Падильо.

– Кому ты даешь советы? – полюбопытствовал я.

– Машу.

Димек двинулся на негра. Тот отпрянул назад. Поляк имитировал удар, Маш попытался схватить его за правую руку, но дело кончилось тем, что нож поляка пронзил пальто и бок Маша. Тот опустился на колено, распахнул пальто, видать, хотел понять, почему ему так больно.

Димек же подхватил ружье и побежал к парапету, выходящему на Пенсильвания-авеню, на ходу поглядывая на часы.

– Я думал, Маш его прикончит, – вздохнул Падильо. Посмотрел на часы и я. Без двадцати три.

– Мы еще успеем остановить его.

– Я справлюсь один, – ответил Падильо.

Димек проверил, заряжено ли ружье, положил его на парапет, прицелился. Падильо, как заправский спринтер, помчался через танцплощадку. Димек услышал шум, обернулся, но не успел снять ружье с парапета, как Падильо в прыжке ударил его в бок обеими ногами. Ружье упало на пол, Димек оказался на четвереньках. Посмотрел на Падильо, что-то сказал и, поднимаясь, выбросил вперед левую руку. Падильо поймал ее, попытался вывернуть, но Димек предугадал его намерения и правой рукой ударил Падильо по левому боку. Тот побледнел, как полотно, начал складываться вдвое, и Димек взмахнул ногой, целя ему в голову. Падильо, однако, перехватил ногу и рывком дернул ее вверх. Димек упал, ударившись головой о бетонный парапет. И застыл. Падильо наклонился над ним, достал из кармана пальто конверт кремового цвета. Выпрямился, дал мне знак подойти.

Маш все еще стоял на коленях посреди танцплощадки. Я повел к нему Прайса. Падильо, естественно, нас опередил.