Владимир Жуков - Шкатулка с жемчугом

– Уведите в ИВС, – приказал следователь.

А между тем Белозерцев вечером набрел на Кузина. В защитного цвета кителе он сидел за столиком в кафе «Экспресс» вблизи железнодорожного вокзала. Перед ним рядом со скудной закуской стоял стакан недопитого вина. Плечи его были спущены, как под свинцовой ношей. Прежнюю офицерскую осанку, словно ветром сдуло.

– Полковник! – окликнул его майор. Старик вздрогнул, поднял тяжелую с ершистой сединой голову. Попытался встать со стула, видимо, намереваясь отдать честь, но вспомнил, что без головного убора. Фуражка лежала на столе. Он спешно сгреб ее рукой и прижал к груди.

– Давно жду, – едва заметная усмешка коснулась его губ. – Я… я Анфиску порешил. Вот поминаю, как полагается. Давай, капитан, выпьем за упокой грешной души…

Он подвинул стакан и замолчал. Белозерцев заметил, как в его глазах сверкнула слеза.

Он стыдливо смахнул ее рукой и продолжил:

– Правду мне говорили – загуляла Анфиска, как кошка. Я все не верил, пока сам не застал. Я же ее любил, как дочку, ни в чем не отказывал… И наряды, и косметика, и парфюм…

– Выходит, прав поэт – любви все возрасты покорны, – посочувствовал ему Василий. – Почему вы, Иван Андреевич, в милицию не сообщили? Явка с повинной облегчила бы вашу участь.

– Как же, сообщил. Не захотел вас беспокоить, обратился в линейный отдел милиции, – возразил Кузин. – Говорю дежурному лейтенанту, мол, порешил я Анфиску, пришел покаяться, а он в ответ: иди, дед, проспись, не морочь голову, наверное, хватил лишку. Обиделся я – не верят, пусть поищут. Теперь мне все одно, где век доживать. Взял на душу грех. У меня, кроме нее, никого не было, а она…

– С кем вы ее застали?

– Какой-то Ара, кавказец, – старик горестно махнул рукой. – Он замахнулся на меня топором, но я совладал. Бог силой не обидел. Хотел и его стукнуть, но передумал. Его-то какая вина, если Анфиска сама согласилась? Сбежал Ара, как будто корова языком слизала. А жену я… сам не помню, как получилось. Если бы не топор в руке, может быть, опосля и пожалел, простил ее… Баба-то ведь молодая, я уж в годах, как не понять. Ей постоянно хочется…

Кузин уронил голову на стол.

– Пошли, Иван Андреевич, – тронул его Белозерцев за плечо. – Машина ждет.

Под любопытными взорами посетителей он помог подвыпившему Кузину выйти из кафе и сесть в ми лицейский УАЗ. Щеглов по радиостанции сообщил, что задержан Мелконян, один из ухажеров Анфисы, и велел доставить полковника к нему в кабинет.

Хотя версия полностью подтвердилась, на душе у Белозерцева было пасмурно. Он не испытывал морального удовлетворения от раскрытия преступления. “Возможно, ли предотвратить человеческие драмы, особенно на почве ревности? – размышлял он. —

Или это неизбежные явления бытия, без которых оно пресно и однообразно? Слишком велика цена, отданная в жертву страсти”. Он тщетно искал ответ на этот вопрос, сознавая, что Кузин не закоренелый убийца-рецидивист, которого срочно надо изолировать от общества. Он стал фатальной жертвой обстоятельств и собственных иллюзий. Подлежит ли он наказанию, если уже наказан, хотя и сомнительно, что совершил преступление в состоянии аффекта? Действительно, чужая душа – потемки.

Постскриптум: Суд приговорил Кузина по статье 95 Уголовного кодекса за умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, к четырем годам лишения свободы в ИТК общего режима. Мелконяну удалось избежать наказания, а для Кузина колония оказалась последним пристанищем перед уходом в лучший из миров. Бог ему судия.

КРУТЫЕ НАЕЗДЫ

События, о которых пойдет речь, происходили в период разгула криминалитета, когда организованная преступная группировка под названием «Дом быта» наводила страх на керчан. Она обложила данью предпринимателей, продавцов на рынках, водителей «такси» и маршруток, всех тех, кто попадал в ее широко раскинутые сети. Производя «рыночный сбор» в виде валюты, гривен, спиртного, продуктов питания и других товаров, нагло изымаемых у запуганных разными карами граждан.

Пополняя общак и личные кубышки, бандиты не ограничивали только этим свою деятельность. Активно осваивали и другие сферы приложения своих крутых кулаков для обогащения. В частности, занимались вымогательством квартир, автомобилей, дач, гаражей, валюты, ювелирных изделий и других материальных ценностей . При этом угрожали физической расправой, калечили строптивых....

Уплыл краснюк

Попал в крутой переплет и Алексей Марченко (фамилия изменена), когда решил выступить в роли посредника между рыбаками из рыбколхоза «Жемчужина моря» и покупателями.

Впрочем, ему и было поручено отыскать состоятельных покупателей, которые бы оптом приобрели несколько тонн рыбы осетровых пород. Если бы он только мог предвидеть, чем обернутся для него эти хлопоты, то наотрез бы отказался от предложения.

В предвкушении навара за услугу, он с азартом взялся за дело, понимая, что многие сейчас занимаются посредничеством и немало зарабатывают. Это прежде такие сделки назывались спекуляцией и сурово карались законом, а нынче их именуют предприимчивостью : купил подешевле, продал подороже. «Может, и мне повезет, сколочу капитал», – подумал он.

Обрадовался, когда под руку подвернулся один из покупателей, им оказался двадцатидевятилетний Эдуард Даренко, работавший заместителем директора одной из коммерческих фирм. Выслушав Алексея, он властно произнес:

– Я не привык кота в мешке покупать. Еще какую-нибудь тухлятину всучишь. В наше время мошенников и аферистов, хоть пруд пруди, надо ухо востро держать.

– Обижаешь, рыба свежая – объедение,– заметил Марченко. – Вот только хранить ее долго нет возможности, может испортиться. Рыбаки торопят, за новым уловом нацелились в море.

– Надобно взглянуть на товар,– сказал Эдуард.

– Хоть сейчас, – воодушевился посредник. Не откладывал в долгий ящик, Даренко вместе с парнем по кличке Лимон, а Алексей с приятелем и представителем рыбаков, выехали в село Заветное, расположенное на побережье Черного моря.

Там в подсобке одного из дворов хранилась рыба. Эдуард придирчиво, с видом знатока осмотрел рыбу. Пощупал, понюхал и к радости Алексея и представителя рыбаков изрек:

– Годится, весь берем товар. Сейчас же еду в город за деньгами, оформлю документы на перевозку краснюка и дело в шляпе. Может, у вас, где и икра черная и красная, где припрятана? Так мы и ее охотно заберем. Сколько запросите, столько за нее бабок и выложим? А, ну что притихли, как рыбы?

– Икры нет, ни черной, ни красной,– развел руками Марченко и пошутил. – Разве что кабачковая…

– Кабачковую сам, деревенщина, лопай! – не разделив его юмора, велел Даренко.