Питер Чейни - Они никогда не говорят когда

— Спросите о чем-нибудь попроще, дорогая! Слим решил разыграть партию, и играть он будет жестко. Вы же знаете его характер. Но откуда такой азарт, этого я не могу понять. Ведь эта девица, хоть и заставила его подергаться, расплатилась с ним щедро. Свелли нагрел его на четыре штуки, но мы благодаря этой «машке» сумели отыграть тысячу фунтов.

— Кстати о Свелли. Звонил его поверенный, он извинился за это печальное недоразумение и сказал, что Свелли уже подписал новый чек взамен аннулированного. Так что четыре тысячи будут переведены на наш счет, — заметила Эффи.

— Итак, сквалыга Свелли струсил, — констатировал он. — Однако, я сомневаюсь, что это ему поможет: Слим уже закусил удила. Вы знаете, что бывает, когда он заведется. Сдается мне, что его заинтриговала…

— Я поняла.

— Я хотел сказать…

— Что он завелся после того, как увидел подлинную миссис Дэнис. Ясное дело, что это из-за нее. Она что, действительно такая красавица?

— Ну… я не видел ее, так что относительно этого ничего не могу сказать. Но знаю, что она выставила его за дверь, а Слим не из тех, кому такое может понравиться.

— Итак, — констатировала Эффи, — история повторяется: мистер Кэллаген снова ввязался во что-то невообразимое. Николлз, он когда-нибудь доиграется и наживет себе опасных врагов.

— Я всегда говорил, что каждое ваше слово — золото, милочка! — заявил Николлз, а потом, улыбнувшись, добавил: — И вообще сегодня вы очаровательны. Этот костюм потрясающе сидит на вас, и ваш силуэт в нем…

— Мистер Николлз, — прервала его она, — мне пора идти. Я буду в агентстве завтра в девять тридцать. А в заключение я хотела бы заметить, что все, связанное с моим силуэтом, касается только меня и никого больше.

— О, я это знаю, — ответил Николлз со вздохом. — И нахожу это чертовски несправедливым.

Уже открывшая дверь Эффи обернулась и сказала с порога:

— Послушайте, Николлз, у вас никогда не возникало желания поговорить о чем-нибудь другом, кроме женских силуэтов?

Эти слова на несколько секунд ввергли детектива в глубокие размышления, прежде чем он на них ответил.

— Вообще-то такое случается, но редко… очень редко. Видите ли, Эффи, у меня художественная натура. Я художник в душе… Да, я художник!

— Но если это так, то почему вы никогда не посещаете музеи и картинные галереи?

Он взглянул на нее с недоумением.

— Зачем? Что я там буду делать? Целовать картины или обнимать статуи?

Эффи громко хлопнула дверью, оставив в комнате улыбающегося Николлза, весьма довольного собой.

Наступила полночь. Публики в «Китайском Драконе» заметно прибавилось. Кэллаген сидел на прежнем месте за угловым столиком. Откинувшись на задних ножках своего стула к стене, он созерцал пресловутого косого дракона, нарисованного напротив. За вечер он в меру нагрузился виски и теперь чувствовал себя вполне удовлетворенным жизнью.

Метко отправив окурок в урну, стоявшую на изрядном расстоянии от него, он закурил новую сигарету и в этот момент увидел Сайрака — тот прошел в зал не через главный вход, а через боковую дверь, скрытую за портьерой. Он тоже заметил детектива, улыбнулся и направился к стойке.

Кэллаген подождал, а когда Сайрак получил заказанную выпивку, движением головы подозвал его. Сайрак, смотревший в зал через плечо, коротко кивнул, прошел со стаканом в руке к столику Кэллагена и сел. На нем был отличный костюм, однако наметанный взгляд детектива заметил, что талия его пиджака несколько заужена, а плечи — излишне широки.

— Надеюсь, мистер Кэллаген, — сказал он, — вы не начнете наш разговор со слов о том, что у вас есть ко мне еще одно дело?

— Какие уж тут дела! — пожал плечами Кэллаген. — Мне кажется, я знаю о вас достаточно, и нам нет нужды говорить об этом. Эта история с короной… Я полагаю, вы считаете, что кто-то здорово прокатился за ваш счет. Я не ошибся?

Холодные глаза Сайрака не отрывались от стакана.

— Разрешите один вопрос, Кэллаген. На кого вы сейчас работаете?

— У меня нет клиента. Это просто любопытство.

— Ну тогда я вам отвечу. Да, вы правы. В этой истории я свалял дурака.

— Если не секрет, сколько вам принесло это дело?

— Вы этого не знаете? Мне был уплачен аванс — двести пятьдесят фунтов. И это все. Столько же мне должны были заплатить, когда операция будет завершена, однако после случившегося я уверен, что не получу больше ни пенни. — Он взглянул на Кэллагена, улыбнулся и добавил: — В отношении меня все ясно. Но почему вы тоже выглядите недовольным?

Кэллаген мрачно созерцал красного дракона. Эту проклятую косую тварь он мог бы нарисовать по памяти со всеми подробностями. В то же время он торопливо перебирал в уме варианты своего поведения. Ему хотелось использовать Сайра-ка, но для этого нужна была версия, которую тот проглотил бы легко и с удовольствием.

— Видите ли, Сайрак, я не привык к тому, чтобы женщина использовала меня. Я этого не люблю.

— Значит, она и вас надула? Вас?! — Кэллаген подтверждающе кивнул.

— Да, она меня надула. Обвела вокруг пальца. Ну и хитрая же она бестия! Кстати, я готов побиться об заклад, что вы не знаете, что это вовсе не миссис Дэнис!

Брови Сайрака поползли вверх.

— А вы уверены, что у вас не разыгралось воображение? — Он покачал головой и добавил с кривой усмешкой: — Ну что ж, это лишнее доказательство того, что в отношениях с женщиной никакая предосторожность не будет достаточной.

Видя, что Кэллаген не собирается отвечать, Сайрак заговорил снова:

— Значит, вы решили, что не спустите ей этого… Не скажу, чтобы я на ее месте чувствовал бы себя очень уютно. Вы можете причинить ей кучу неприятностей.

— Именно этим я собираюсь заняться.

— Ну что ж, похоже, что к некоторым вопросам мы относимся одинаково, — осторожно заметил Сайрак.

— Это не исключено, — буркнул Кэллаген.

— И что же вы намерены предпринять? — спросил Сайрак, немного поразмыслив.

— Я еще не решил. Может быть, у вас есть идея?

— Возможно… Однако будет лучше, если мы подождем до завтра. Я могу зайти в ваше агентство, но, пожалуй, будет лучше, если вы придете ко мне.

— Пусть будет так, — решил Кэллаген. — Если я приду в восемь, это вам подойдет?

— Вполне. — Сайрак улыбнулся и встал. — Значит, до завтра.

После его ухода Кэллагену незачем было задерживаться в «Китайском Драконе»; он допил виски, закурил и вышел на улицу.

Сунув руки в карманы, он шагал в направлении Хай-маркетс и думал о Паоле Дэнис. В этой женщине было что-то исключительное, присущее ей одной; он не мог выразить словами, в чем заключалось ее очарование, и от этого его еще сильней влекло к ней.

А потом его мысли перешли на другую красивую женщину — на ту, которая приехала в «Звезду и Полумесяц» и выдала себя за миссис Дэнис… В этой особе тоже было что-то особенное, но уже совсем иное. Женщина, которая знает, чего хочет, и умеет достичь желаемого…