Раймонд Чэндлер - Прощай, красавица

– В помощи я не нуждаюсь. Мне нужно подумать. Немного побыть одному.

– Я… ладно.

Издав горлом какой-то звук, она свернула на бульвар. Мы подъехали к заправочной станции на приморском шоссе и свернули налево, к Монтемар-Виста и кафе на бульваре. Оно было освещено, как первоклассный лайнер. Девушка подъехала к склону, я вылез и задержался у распахнутой дверцы.

Выудив из бумажника свою визитную карточку, я протянул ее мисс Риордан:

– Возможно, вам когда-нибудь понадобится помощь. Дайте знать. Только если это будет работа для мозгов, ко мне не обращайтесь.

Мисс Риордан постукала карточкой о руль и неторопливо сказала:

– Меня вы отыщете в телефонной книге Бэй-Сити, Двадцать пятая стрит, восемьсот девятнадцать. Приезжайте, приколите мне на грудь картонную медаль за невмешательство в чужие дела. Кажется, вы еще не оправились от удара по голове.

Она быстро развернула машину, и я смотрел, как хвостовые огни удаляются в темноту.

Пройдя мимо арки и кафе к стоянке, я сел в свою машину. Прямо напротив находился бар, и меня снова пробирала дрожь. Но я решил, что лучше преодолеть искушение, и двадцать минут спустя вошел в полицейское управление Западного Лос-Анджелеса, холодный, как лягушка, и зеленый, как оборотная сторона новенькой долларовой бумажки.

Прошло полтора часа. Тело было увезено, место происшествия обыскано, и я пересказал всю историю три или четыре раза. Мы сидели вчетвером в кабинете дневного дежурного. В здании было тихо, только пьяный, ждущий в камере утра, чтобы отправиться в суд, время от времени издавал клич австралийских аборигенов.

Резкий белый свет рефлектора падал на стол, где лежали вещи из карманов Линдсея Марриотта, как бы напоминая своей безжизненностью и сиротливостью об участи владельца. Напротив меня сидел лейтенант Рэнделл из центрального отдела расследования убийств Лос-Анджелеса – худощавый спокойный мужчина лет пятидесяти, с приглаженными седыми волосами, холодным взглядом и суховатыми манерами. На нем был темно-красный галстук в черную крапинку, и крапинки плясали у меня перед глазами. Позади него, развалясь, сидели двое здоровенных верзил, похожих на телохранителей: один глядел на одно мое ухо, другой – на другое.

Я повертел в руках сигарету, закурил, но вкус дыма мне не понравился. Тогда я стал смотреть, как она тлеет у меня между пальцами. Чувствовал я себя так, будто мне восемьдесят лет и я быстро сдаю.

– От повторений ваш рассказ кажется все нелепее, – холодно произнес Рэнделл. – Этот Марриотт, несомненно, вел переговоры о выкупе в течение нескольких дней, а потом за несколько часов до встречи звонит совершенно незнакомому человеку и берет с собой в качестве телохранителя.

– Телохранителя – не то слово, – сказал я. – Он даже не знал, что я вооружен. Просто за компанию.

– Где он слышал о вас?

– Сперва сказал, что от общего знакомого. Потом – что случайно наткнулся на мою фамилию в телефонном справочнике.

Рэнделл осторожно порылся среди вещей на столе и с таким видом, будто касался чего-то нечистого, вытащил белую карточку. Придвинул ее ко мне.

– У него была ваша визитная карточка.

Я поглядел на нее. Она лежала у Марриотта вместе с другими бумагами, которые я не потрудился просмотреть в Пуриссима-каньоне. Действительно, это была одна из моих карточек. К тому же она казалась слишком грязной для такого аккуратного человека, как Марриотт. В одном углу было какое-то круглое пятно.

– Да, – сказал я. – Я раздаю их при любой возможности. Естественно.

– Марриотт согласился, чтобы деньги находились у вас, – сказал Рэнделл. – Восемь тысяч долларов. Поразительная доверчивость.

Я затянулся сигаретой и выпустил дым к потолку. От света стало больно глазам. Заныл затылок.

– Восьми тысяч у меня нет, – сказал я. – К сожалению.

– Будь эти деньги у вас, вы сейчас находились бы далеко отсюда. Или как?

Теперь на лице Рэнделла была холодная усмешка, но она казалась наигранной.

– Ради восьми тысяч долларов я готов сделать многое, – сказал я. – Но если б я хотел убить человека дубинкой, то ударил бы его от силы два раза – по затылку.

Рэнделл легонько кивнул. Один из сыщиков за его спиной сплюнул в мусорную корзину.

– Это и странно. Похоже на дилетантскую работу, но грабители могли умышленно работать под дилетантов. Деньги принадлежали не Марриотту, так ведь?

– Не знаю. Мне показалось, что нет, но лишь показалось. Он не захотел сказать мне, что за женщина связана с этим делом.

– О Марриотте мы ничего не знаем – пока что, – неторопливо произнес Рэнделл. – Не исключено, что он сам хотел присвоить эти восемь тысяч.

– Как так?

Я не верил своим ушам. Вид у меня, наверное, был ошарашенный. На спокойном лице Рэнделла ничего не отразилось.

– Вы сосчитали деньги?

– Нет, конечно. Марриотт просто дал мне конверт с деньгами, и, похоже, немалыми. Сказал, что там восемь тысяч. Зачем ему было похищать их у меня, если они были у него в руках еще до встречи со мной?

Рэнделл глянул в потолок, уголки его губ опустились. Пожал плечами.

– Вернемся немного назад, – сказал он. – Марриотта с дамой кто-то ограбил, взял нефритовое ожерелье и еще кое-что, а потом предложил его выкупить, можно сказать, по дешевке, если это действительно ценная вещь. Вручать выкуп должен был Марриотт. Ехать на встречу он собирался один, и мы не знаем, настояла на этом другая сторона или этот вопрос не затрагивался. Обычно в таких делах грабители бывают очень предусмотрительны. Но потом Марриотт, очевидно, решил, что можно взять с собой вас. Оба вы понимали, что имеете дело с организованной бандой и что шутки с такими людьми плохи. Марриотт побаивался. Это вполне естественно. Ему захотелось поехать в компании с кем-то. Компанию составили вы. Но ведь вы для него совершенно незнакомый человек, всего лишь фамилия на карточке, взятой у неизвестного человека, которого он назвал общим знакомым. Однако Марриотт в последнюю минуту решает, что вы возьмете деньги и встретитесь с бандитами, а он будет отсиживаться в машине. Вы говорите, что это ваша идея, но, возможно, он надеялся, что вы ее предложите, и, если бы не предложили, подал бы ее сам.

– Сначала эта идея ему не понравилась, – сказал я.

Рэнделл снова пожал плечами:

– Сделал вид, что не понравилась, но сдался. Итак, наконец ему звонят, и вы отправляетесь к тому месту, которое он вам назвал. Все это исходит от Марриотта. Самому вам ничего не известно. Прибыв на место, вы никого не обнаруживаете. Нужно спуститься в лощину, но вам кажется, что большой машине там не протиснуться. Собственно говоря, так оно и есть, потому что слева она сильно поцарапана. Тогда вы идете в лощину пешком, никого и ничего не обнаруживаете, ждете несколько минут, потом возвращаетесь к машине, и кто-то оттуда бьет вас по затылку. Теперь предположим, что Марриотт хотел присвоить эти деньги, сделав из вас козла отпущения, – разве он действовал бы не именно так?