Раймонд Чэндлер - Детектив США. Выпуск 9

— У вас работает доктор Холомэн? Интерн? — спросил я.

— Да.

— Мне очень нужно повидать его. Очень бы просил вас помочь.

— Он как раз дежурит. Минуточку, я думаю, до него можно дозвониться. Простите, вас как зовут?

— Лэм. Дональд Лэм.

— Он вас знает?

— Да.

Она сняла с рычага трубку, набрала номер коммутатора и попросила телефонистку соединить ее с интерном Холомэном. Спустя минуту она жестом указала мне на телефонную будку.

— Можете говорить с ним оттуда, мистер Лэм, а хотите — по моему телефону.

Я решил говорить из будки. Я понимал, что в разговоре с ним нужно быть очень осторожным. У него ни в коем случае не должно возникнуть впечатление, будто я блефую. Лучше всего, пожалуй, подумал я, дать ему понять, что мне все известно о том спектакле, который они разыграли.

— С вами говорит Дональд Лэм, доктор. Мне бы хотелось выяснить у вас кое-что по одному конкретному вопросу. Дело касается обстоятельств, при которых вчера вечером вручались судебные бумаги Моргану Бирксу. И еще: мне бы хотелось удостовериться в правильности вашего диагноза по поводу травмы, полученной Блити. Я бы просил вас спуститься вниз, если это вас не затруднит, конечно. Меня ждет в такси миссис Кул.

— Простите, я не расслышал ваше имя.

— Лэм, Дональд Лэм. Ну, из сыскного агентства. Вы должны меня помнить.

— Нет, мистер Лэм, что-то я вас не припоминаю.

— Мы встречались однажды, когда вы накладывали шину Блити в квартире Сандры Биркс.

— Да нет, вы явно ошибаетесь, — сказал он. — Вы меня с кем-то перепутали. Я пока не практикую выезды.

Так я и думал, он боится, что в больнице узнают о его самостоятельной практике.

— Прошу меня извинить, — сказал я, — видимо, я и впрямь ошибся. И все-таки, доктор, я хотел бы с вами переговорить. Много времени, обещаю, я у вас не займу. Очень прощу вас спуститься вниз, потому что вопросы мои будут носить сугубо конфиденциальный характер. — Он явно колебался, поэтому я поспешил добавить: — Меня ждет такси. Мы могли бы поговорить на улице.

— Хорошо, я спущусь, — сказал он, — чтобы выяснить, что все это, черт возьми, значит.

Я поблагодарил его, положил трубку, вышел в холл и стал смотреть через высокое — под потолок — зеркальное окно на наполненную утренней свежестью городскую окраину. Через несколько минут я услышал, как погромыхивает спускающийся лифт, и сделал несколько шагов в его сторону, чтобы поприветствовать мистера Холомэна. Из лифта вышел какой-то молодой человек, который направился сразу к столику дежурной медсестры. Я отвернулся к окну. Спустя какое-то мгновение я услышал невнятный шепот медсестры и молодого человека, а потом звуки приближающихся шагов. За моей спиной кто-то остановился.

Я обернулся.

— Это вы хотите поговорить со мной? — спросил стоявший передо мной молодой человек, только что приехавший на лифте.

— Нет. Я жду доктора Холомэна.

— Но я и есть доктор Холомэн.

Я помедлил, потом сказал:

— Вероятно, вы правы, доктор, произошло недоразумение. Мне нужен доктор Арчи Холомэн.

— Но я и есть доктор Арчи Холомэн.

Я окинул его взглядом сверху донизу. Ему было лет тридцать, может, чуть меньше. Очень бледное лицо, широкие скулы, жгучие черные глаза, темные волнистые волосы. Он в свою очередь смотрел на меня открытым взглядом искренне удивляющегося человека.

— Извините, но напоследок я попросил бы вас оказать мне маленькую услугу, пройти до машины и объяснить миссис Кул, что вы не тот доктор Холомэн, которого она ищет.

Я заметил, что моя просьба насторожила его. Он посмотрел на медсестру, потом через окно на улицу, туда, где у обочины тротуара стояло такси, наконец взглянул на меня и, решив, вероятно, что в случае чего сможет постоять за себя, отрывисто бросил:

— Будь по-вашему.

И мы вместе направились к машине: я впереди, он на полшага сзади. Подойдя к самой дверце машины, я обратился к Берте Кул:

— Миссис Кул, я привел вам доктора Холомэна, доктора Арчи Холомэна!

— Какой же это, к черту, Холомэн?! — вытаращив на него глаза, воскликнула миссис Кул.

Доктор Арчи Холомэн не без смущения сказал:

— Искренне рад познакомиться, миссис Кул. Чем могу быть полезен?

— Ничем, — сказала она. — Залезай, Дональд.

— Благодарю вас, доктор, — сказал я ему.

Он посмотрел на меня участливым взглядом профессионала, сознающего, что имеет дело с сумасшедшими. Я вскочил в такси. Миссис Кул назвала водителю адрес Сандры, машина резко рванула с места и покатила вперед по улице. Я оглянулся. Доктор Арчи Холомэн по-прежнему стоял на тротуаре. Видно, он еще не переварил в своем сознании встречу с нами. Нечто подобное, вероятно, происходит в первую минуту с человеком, который вдруг обнаруживает, что туго набитый кошелек, подаренный ему в день первого апреля, оказывается набитым резаной газетной бумагой.

— Итак, — сказал я, — дело усложняется.

— Усложняется, черт подери, — согласилась она. — Такая гаденькая выходит подливка, дорогуша, точно муки лишку насыпали. Одни комки. Ты уверен, что это действительно был доктор Холомэн?

— Он так представился, да и в больнице сказали то же самое.

Она пошарила в сумке и сказала:

— Дональд, у меня кончились сигареты.

Я вытащил из своей быстро тающей пачки одну сигарету, протянул ее миссис Кул, еще одну взял сам.

Мы прикурили от одной спички. Она сказала:

— Ах, как здорово, как здорово эти ребята все продумали. Учись, мальчик мой, учись! Заполучить для этой грязной работенки настоящего доктора они не могли, и тогда решили обеспечить дружку Сандры убедительную легенду, позаимствовав имя и анкетные данные этого интерна. Если бы кому-то вздумалось проверить, кто такой доктор Холомэн, то он обнаружил бы, что такой действительно существует и действительно работает в клинике и прочее, и прочее, все как положено. Вероятность того, что кто-то может разыскать доктора Холомэна в этой больнице, была ничтожной.

— Тогда возникает вопрос, — сказал я, — кто же выдавал себя за доктора Холомэна?

— Вероятно, любовник Сандры. Там, где столько дыма, должен быть и огонь.

Некоторое время мы ехали в молчании. Потом она вновь повернулась ко мне.

— Послушай, Дональд. Советую тебе не ломаться.

— Что-то я вас не понимаю, — удивился я.

— Ты уже наполовину влюбился в эту красотку Хантер.

— Считайте, что на две трети, если уж вы питаете такую любовь к арифметике.

— Ну хорошо, пусть будет две трети, мне наплевать. Пусть даже на все сто процентов. Она попала в переплет. И ты попытаешься ее выручить. А теперь послушай, что я тебе скажу. Только без эмоций. Внимай фактам и не дергайся. Так вот, насчет стрельбы она тебе крепко приврала.

Я возразил:

— Мне так не кажется.