Сью Графтон - С - значит сыщик

— Немного. По крайней мере, теперь они знают, что происходит. Вашу разбитую машину привезут через какое-то время.

— Ура!

— Не надо сарказма, — сказал он сердито.

— Извините.

Он повернулся к одному из пакетов и вытащил предмет одежды, похожий на жилеты, которые носят школьные спортсмены, чтобы отличить одну команду от другой.

— Лейтенант Долан посоветовал, чтобы вы носили это. Это пуленепробиваемый жилет, мужской, но должен подойти. Какой-то пацан оставил, когда уходил из полиции.

Я взяла эту штуку, держа за один из ремней. Он был тяжелее, чем казался, и имел столько же сексапила, сколько эластический бандаж.

— А как же вы? Вам не нужен такой?

Диц снимал куртку.

— У меня есть один в машине. Пойду помоюсь. Потом поговорим об ужине.

Пока он принимал душ в нижней ванной, я убрала продукты. Судя по тому, что он купил, он просто брал по паре всего, в каждом отделе, через который проходил. Я слишком мало пребывала в квартире, чтобы решить, что где должно лежать. Так что я развлекалась, обнаруживая бумажные принадлежности и скрепки, банки, приправы и специи и средства для уборки. К счастью, у него хватило ума купить бутылку Джека Дэниелса, две бутылки белого вина и упаковку пива. Стыдно признаться, как я обрадовалась, увидев это.

Учитывая мои теперешний уровень взвинченности, я была не против глотка алкоголя. Убрала пиво и достала штопор.

Открылась дверь ванной, и вышел Диц, одетый в джинсы и рубашку, босиком. Запах его лосьона после бритья повеял на меня, как облако. Он насухо вытер волосы, и они стояли вокруг головы, как солома. Его серые глаза были чистыми, как лед. Он заметил радио и включил его на какой-то песне в стиле вестерн-кантри, с ритмом скачущей лошади, который мог довести меня до сумасшествия. Моя проблема с музыкой кантри состоит в том, что мне не нравятся похоронные тексты. Однако, после выступления против его курения, мне было неудобно еще и протестовать против его музыкальных вкусов. Возможно, ему нравится наше вынужденное соседство не больше, чем мне.

Я налила вино в стакан.

— Хотите?

— Конечно!

Я передала ему стакан и налила другой себе. Я чувствовала, что нужно произнести тост, но не могла придумать, о чем.

— Хотите есть? Я видела, что вы купили бекон и яйца. Если хотите, можем их съесть.

— Хорошо. Я не знал, что еще купить. Надеюсь, вы не вегетарианка. Мне надо было спросить.

— Я ем все… ну, кроме говяжьего желудка.

Я поставила стакан и достала яйца.

— Болтунья пойдет? Боюсь, глазунья у меня не получится.

— Я могу приготовить.

— Да ничего.

— Это не должно быть вашей обязанностью. Я здесь не как гость.

Ненавижу споры, кто окажется вежливей. Я достала сковородку и сменила тему.

— Мы никогда не говорили о деньгах. Ли не упоминал, сколько вы берете за час.

— Давайте не будем об этом беспокоиться. Что-нибудь придумаем.

— Я буду чувствовать себя лучше, если мы придем к соглашению.

— Для чего?

Я пожала плечами.

— Так больше похоже на бизнес.

— Я не хочу брать у вас деньги. Я это делаю для удовольствия.

Я повернулась и уставилась на него.

— Вы думаете, это удовольствие?

— Вы знаете, что я имею в виду. Я все равно закрыл бизнес, так что это — за мой счет.

— Мне это не нравится. Я знаю, что у вас добрые намерения и, поверьте, ценю вашу помощь, но не люблю чувствовать себя в долгу.

— Тут нет никаких долгов.

— Я собираюсь вам заплатить, — заявила я сердито.

— Прекрасно. Заплатите. Мои расценки только что повысились. Пятьсот баксов в час.

Мы уставились друг на друга.

— Это бред сивой кобылы.

— В том-то и дело. Это бред сивой кобылы. Мы что-нибудь придумаем. А сейчас я голоден, так что хватит спорить.

Я повернулась к сковородке, мотая головой. Радость одиночества в том, что все всегда бывает по-вашему.

Я отправилась спать в девять, совершенно без сил. Спала плохо, сознавая, что Диц не спит и неутомимо рыскает в ночи.

Я автоматически проснулась в шесть часов и выкатилась из кровати для утренней пробежки.

О, черт, больно! Я всасывала воздух сквозь сжатые зубы, стоя на четвереньках на полу, когда вспомнила требования Дица. Ни бега, ни тренировок. Он ничего не говорил насчет вставания с кровати. Я, в любом случае, не в том состоянии, чтобы заниматься спортом. Второй день всегда самый плохой. Я поднялась на ноги и захромала к перилам, чтобы взглянуть вниз, на гостиную. Он уже встал. Диван был сложен. Я почувствовала запах свежего кофе и увидела Дица. Он сидел за кухонным столом, с открытой перед ним «Лос-Анджелес Таймс» и, возможно, мечтал выкурить первую сигарету. Издали, в перспективе, казалось, что на его лице доминируют нахмуренные брови и выступающий подбородок, а его тело — тяжелое в верхней части, с мощными плечами и бицепсами. Он листал страницы, добираясь до середины газеты, где описываются в деталях преступления, совершенные в Лос-Анджелесе.

Я убралась из поля его зрения и залезла обратно в кровать, где провела несколько минут, глазея в окно в потолке. Плексиглас был закрыт слоем белого тумана. Невозможно сказать, каким будет сегодняшний день. Здесь редко бывают дожди в мае. Скорее всего, туман рассеется, будет солнце, легкий ветерок и обычная пышная зелень. Иногда совершенство не так легко вынести. В настоящее время, я не могла пролежать здесь весь день, хотя, признаюсь, это было соблазнительным.

Если я спущусь вниз, нужно будет быть вежливой и общаться с Дицем, вести общие неопределенные разговоры. Новые отношения меня пугают, даже если они кратковременные. Люди должны обмениваться скучными деталями о своей прежней жизни.

Мы кое-что затронули предварительно, по дороге домой, но еще осталась куча информации.

Кроме того, Диц может снова включить радио… больше Роя Орбисона. Я не могу столкнуться с этим в 6.05 утра.

С другой стороны, это был мой дом, и я была голодна, поэтому почему бы мне не спуститься и не поесть? Я не обязана с ним разговаривать. Я откинула одеяло и встала, прохромала в ванную и почистила зубы. Мое лицо до сих пор было многоцветным чудом.

Я пошевелила бровями и осмотрела себя. Цвет лба слегка изменился от темно-синего к серому, «фонари» вокруг глаз из лавандовых стали зловеще-зелеными. Я видела тени для век такого цвета и всегда удивлялась, почему женщины хотят выглядеть подобным образом.

Мои волосы, как всегда после сна, были всклокочены. Я принимала душ накануне вечером, но залезла под него опять, не ради чистоты, а в надежде улучшить настроение. От пребывания под одной крышей с Дицем у меня чесалась кожа.

Я натянула старую фуфайку и джинсы, бросила грязные вещи в корзину, засунула пустой вещевой мешок в шкаф, застелила постель и отправилась вниз.