Вильям Цветков - Фестиваль

Пройдя по подвалу три четверти пути, Архипов погасил свой фонарь. Из-за угла падал свет и доносились звуки передвигаемого по полу предмета. Человек тяжело дышал.

Архипову приходилось уповать на то, что его визит получится неожиданным. Положив свой фонарь на землю, он взял пистолет двумя руками и прыгнул в поток света.

— Стоять!!! — заорал он. Свет ударил в глаза и сперва он даже не видел, кому кричит, но быстро освоился. Тень дернулась. — Руки за голову!! К стене!

Рядом с молодым человеком лежал мешок с наполовину загруженным туда телом девушки. Глаза маньяка судорожно перебегали с мешка на Архипова. Он еще не понял, что произошло.

— К стене, скотина! — еще громче крикнул Архипов, целясь ему в грудь. Маньяк наконец заметил пистолет и дрожа, поднял руки. Он не знал, что ему делать и его движения были какими-то судорожными. Пятясь к стене он заскулил.

— Это не я, она сама… Это моя сестра… не убивайте меня!

— К стене! Руки за голову! — Молодой человек, казалось, не слышал приказаний.

— У нее передозировка… это она сама. Я не виноват… Он трясся как осиновый лист на электрическом стуле. Архипов взглянул на иссиня-белое лицо девушки и ее обнаженное грудь, торчащую из мешка.

— Сама, да?! — злость заполнила его всего. — Туда она тоже сама залезла?! Подонок! К стене!!!

Молодой человек посмотрел куда-то сквозь него и опустил руки. В его затуманенном взгляде не просматривалось ровным счетом ничего. Зрачки были расширена.

— Руки!! — закричал Архипов, делая шаг назад. Но маньяк оказался быстрым, гораздо быстрее, чем предполагал капитан. Выхватив откуда-то нож, он с диким воем бросился вперед и влево, стараясь избежать выстрела.

Долю секунды Архипов соображал, пока длинный десантный нож не распорол ему рубашку и грудь. Одновременно прогремел выстрел.

Пуля ударила маньяку в шею. Его отбросило к стене, нож вывалился и упал к ногам Архипова.

— Прозевал, идиот, — прошептал он, наклоняясь над парнем. Из его горла била алая кровь.

Архипов перевернул его на спину. Глаза у него были открыты.

— Где остальные?! — закричал ему в лицо Архипов. — Остальные?!

— Далеко, — прохрипел парень. В его горле раздались булькающие звуки и он умолк. Капитан не стал закрывать ему глаза. Это сделают в морге.

Архипов вышел из подвала. Половина четвертого утра. Ему довелось повидать немало трупов, еще один не добавил в его ощущения ничего нового. Навалилась смертельная усталость. На ватных ногах он дошел до машины.

Прошли те времена, когда по каждому выстрелу проводилось служебное расследование и ему не раз доводилось быть в таком положении. Убийца получил по заслугам. В этом сомневаться не приходилось. Архипов потянулся рации.

— База, база, — запросил он, — говорит двенадцатый. Вышлите бригаду и труповозку, — и назвал адрес.

Дождавшись экспертов, Архипов подписал необходимые бумаги и поехал домой. При досмотре у парня нашли «Комсомольскую правду».

Утром Литвинов вызвал его к себе. В кабинете уже сидели судмедэксперт и дежурные ночной бригады.

— Ну, что, Андрей, можно тебя поздравить?

— С чем? — вяло произнес Архипов. Всю ночь он не спал, ему снились кошмары. К тому же болела царапина на груди. Литвинов проигнорировал его вопрос и кивнул эксперту.

— Девушка, — начал тот, — лет двадцати трех. Рост сто шестьдесят пять, волосы русые, заплетены в косичку. Поверхностных повреждение не обнаружено, кроме незначительных синяков на руках. Время смерти — примерно дней пять назад. Причина смерти — наркотическая передозировка. Личность не установлена, особых примет не имеет. Мужчина лет двадцати пяти, рост сто семьдесят три, был одет в синий спортивный костюм «Адидас» и кроссовки то же фирмы, пострижен коротко, находился в состоянии наркотического опьянения. Особых примет нет, личность также не установлена.

— Рассказывай теперь ты, — сказал Литвинов капитану. Тот повторил ему ночное происшествие.

— … И когда я выскочил, он ужи почти уложил ее в мешок. Вероятно, хотел избавиться от тела. Он совершенно ничего не соображал. Я дважды или трижды предупредил его, потом он бросился на меня. Если бы не такой длинный нож, он бы меня не достал. Я выстрелил. Вот и все. Единственное, что я успел у него спросить — где остальные. Он ответил, что далеко. И все.

— Ясно, а у вас что? — спросил Литвинов дежурного.

— Да в общем-то тоже самое. Приехали, подвал, конечно, мрачный. Девчонка, совсем голая из мешка торчит, воняет на весь подвал… Маньяк у стены с простреленным горлом, там же, недалеко, валялся нож, десантный, надо сказать.

Литвинов посматривал в протокол и кивал. Настроение у него явно улучшилось.

— Нет такого дела, — сказал он, — с которым бы мы не справились, правда, ребятки? Ладно, благодарю за службу — Литвинов поднялся с кресла и проткнул Архипову руку. — Тебе, — сказал он, — неделя отпуска.

Покончив с церемониями, Архипов направился в свой кабинет. Плеснув в чашку коньяка он остановился возле пустого стола. Почти пустого. В самом его центре лежало письмо.

Архипов залпом выпил коньяк. И взял конверт, яростно его разорвал, потом подошел к окну и выбросил все это на улицу, маленькие кусочки бумаги тотчас развеяло теплим весенним ветром.

ЭТО БЫЛО ТВОЕ ПОСМЕРТНОЕ ПИСЬМО.

Он устало опустился на стул и закрыл глаза.

Они пришли примерно через час после того, как принесли еду. Василий услышал открывающийся засов в глубине тюрьмы. Сразу за скрежещущим звуком последовали шаги, иногда нарушаемые короткими фразами.

Он понятия не имел, сколько прошло времени — месяц или год, когда он спрашивал об этом у охранника, тот лишь пожимал плечами.

Василий сел на нары и уставился на дверь. Шаги приближались. Он с отвращением вспомнил красномордого, но вопреки его ожиданиям, в камеру вошел охранник и двое средних лет мужчин в штатском. На них были одеты одинаковые серые костюмы и запылившиеся туфли. Ни одного из них Василий припомнить не мог.

— Батурин? — спросил тот, который стоял слева. Он, видимо, был чуть старше, и по возрасту и по званию. Второй стоял чуть позади первого и нервно переминался с ноги на ногу.

— Да, — ответил Василий, разгадывая цель их визита. Но штатский не стал много говорить.

— Подпишите постановление о вашем освобождении. — Он кивнул второму и тот подал листок бумаги и ручку.

Василий машинально поставил я свою подпись, глядя на верхнюю строку бумаги — «Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела». Строчки заплясали у него в глазах, а ноги предательски задрожали.

— Старшина, выдайте ему вещи. — Долгим взглядом штатский посмотрел на Василия. — А ты забирай все и проваливай. Больше лучше не попадайся.