Юлия Фалалеева - Рифл шафл

Она лежала в кровати, отвернувшись к стене, до того момента, пока не услышала через открытое окно звук отъезжающего «Фольксвагена».

На дрожащих ногах, превозмогая боль, встала. Обмоталась валяющимся на полу полотенцем. В ванной, посмотрев на себя в зеркало, ужаснулась — всё тело было покрыто синяками и царапинами.

— Мамочка! Мама! Помоги мне! Как мне теперь жить?! — жалобно заскулила Зинка. — Я не хочу жить! Какой позор, мамочка! Какой позор!

Шатаясь, дошла до кухни, вытащила из ящичка нож и снова вернулась в ванную.

Закрывшись изнутри на шпингалет, зачем-то надела на себя Динкин халат, застегнула его на все пуговицы и, открыв кран, сунула руку под воду…

Раз! Два!

Готово!

Глядя, как расплываются под струёй багряные кляксы, она потеряла сознание…

Когда Зиночка пришла в себя — обнаружила, что лежит на узкой, застланной белым постельным бельём, тахте.

В голове гудело. Попытавшись перевернуться, почувствовала, как что-то кольнуло в локтевой вене. Повернула голову. Капельница. Она лежит под капельницей.

— Где я? — Зинка с трудом шевелила пересохшим языком.

В комнату вошли трое — Иван Молин, отец Серафим и незнакомая женщина в белом халате.

— Где я? — вяло переспросила Зинка.

— Всё в порядке. Ты у меня дома, — отозвался отец Серафим.

— Как, у вас… — прошептала Зинка. — Почему, у вас…

— Я так решил, да и майор Молин одобрил, что это самое подходящее место. Так что не переживайте, с божьей помощью все образуется… Обещаю усердно молиться и просить у господа для тебя вразумления. А то, ишь, чего удумала…

Отец Серафим легонько ткнул пальцами Зинку. Затем скороговоркой помолился и перекрестил.

— Это вы меня сюда принесли?

— Нет! Кольцов тебя спас. Фёдор тебя в церкви ждал-ждал да вышел посмотреть…

— Фёдор… — Зинка улыбнулась. — А где он, Фёдор?

— На смену заступил.

— Мой спаситель… Фёдор.

— Федька — он такой! Мы с ним в таких переделках бывали… Из-под шквального огня вытащит! В беде не бросит! — гордо произнёс Молин. — Ладно, отдыхайте, а мне доктора назад в больницу отвезти нужно.

Как только за ушедшими закрылась дверь, Зиночка попыталась встать.

— Да сиди ты, неугомонная, — проворчал священник. — Голова закружится — опять в обморок хлопнешься. Сиди, я всё тебе подам… Что надо?

— Телефон… Мне нужно срочно позвонить Фёдору… Как же мне Фёдору позвонить? — еле слышно бормотала Зиночка.

— Не нужно звонить, Фёдор, как освободиться — сразу к нам придет. Потерпи до завтра. Сейчас все разговоры бесполезны, врач сказала, что с минуты на минуту начнут действовать лекарства, и ты уснёшь. Так что, ложись, пожалуйста.

Зинка уже и сама чувствовала, как проваливается в чёрную бездну…

Проснулась от голоса Молина, доносившегося из-за тонкой стены соседней комнаты.

— Фёдор, ты когда подойдёшь? — по всей вероятности, Иван говорил по телефону. — Серафим уехал… Да, как договаривались… Больная спит, пушкой не разбудишь! Давай, жду.

Несмотря на то, что Зинаида чувствовала себя гораздо лучше — вставать повременила и, оставаясь в постели, прокручивала в памяти последние события.

Она отчётливо вспомнила весь разговор с Борисовым. Что он там кричал про «домашнее видео»?

Липкий стыд накрыл Зинку душным покрывалом.

«Борисов — подлец! Следил, постоянно следил!», — теперь она была в этом уверена.

Зинка с ужасом представила, что Михаил Григорьевич смотрит, как его невеста — потеряв от возбуждения голову — всю ночь напролёт отдаётся другому мужчине. И это накануне подачи заявления в ЗАГС! Любой осудит! Любой посочувствует Борисову! Какой позор!», — в отчаяние подумала Зиночка, и чтобы не разрыдаться в голос прикусила угол пододеяльника.

В двери дважды повернулся ключ.

Вошёл Фёдор и, мельком глянув на притворившуюся спящей Зину, проследовал на кухню к ожидающему его Молину.

— Здорово, Иван!

— Здорово, Фёдор. Сам-то как, после вчерашнего?

— Нормально, — ответил Кольцов. — Что врач сказал? Работодательница моя жить будет?

— Будет. Не сомневайся. Там всё в порядке. Ты мне ещё раз повтори, как всё произошло, а то из-за этой суматохи… Сам понимаешь. Да и некоторые вещи меня, откровенно говоря, смущают…

— Тут такая история — мама не горюй!.. Не понять: кто — злодей, а кто — потерпевший… Молчат все, как партизаны… Вот и Князева… Когда проснётся, спрошу, с чего вдруг решила на себя руки наложить. Не уверен, что членораздельный ответ услышу… Но, тем не менее…

— А Борисов? Какая у него версия?

— Говорит, приревновала его… Стала претензии предъявлять, что постоянно на работе пропадает… Вечером драться кидалась, а с утра вены резала…

— Теперь — ещё раз: как тебя Борисова-младшая нашла?

— Я шёл по улице, тут она из подъезда вылетает, босая, в одной пижаме, руками машет… Летит как сумасшедшая прямо на меня.

— А ты что делал около их подъезда?

— Ну ты, товарищ следователь, даёшь? В церковь шёл, мы с Князевой договаривались! Думаешь, в показаниях собьюсь? — хмыкнул Кольцов. — Доверять перестал?

— Доверяй, но проверяй! Тут такое дело… Достоверные источники подтвердили… Завещание в пользу известной нам группы лиц действительно существует.

— Тогда смею предположить, что самое интересное только начинается…

— Вернёмся к нашим баранам… — снова заговорил майор Молин. — Как отреагировал Борисов, когда ты сказал, что Князева у него оставаться не желает и домой категорически отказывается возвращаться? Неужели не спрашивал, где она?

— Почему не спрашивал. Спрашивал? Но он мужик с головой, понимает, что сейчас ему к ней соваться нельзя… Рецидивы суицидов наиболее опасны в первые три дня. Я ему пообещал с ней поговорить, когда в себя придёт…

— Да, вот ещё, а как глухонемая девчонка поняла, что беда случилась?

— Тут всё просто: проснулась, торкнулась в туалет — закрыто… Стучала-стучала, пошла на кухню — у них окошко с ванны в кухню выходит. Залезла на стул, заглянула в ванную и всё поняла. Силёнок замок сломать не хватило, вот она и выбежала… За подмогой… Ты со мной бы тоже информацией поделился, что Аэлита говорит? Сильно удивилась, когда ОМОН в цыганский посёлок нагрянул? Золото хоть нашли?

— Нет, но точку под круглосуточное наблюдение поставил.

— Как думаешь, сотрудничать будет?

— Посмотрим! Говорит, что пришла в гости к друзьям попросить денег в долг… Спокойная тётка — непробивная.

— Петрову знает?

— Да, они близко знакомы.

— А насчёт лаборатории, что по золоту толкует…

— Говорит, что не в курсе…

— Выпускать будешь?

— Уже… Отпустили… Там адвокат — зверь…

— Что за адвокат?

— Не поверишь! Цыган, но подкован на все сто!