Микки Спиллейн - Весь Майк Хаммер

Возвращение домой заняло довольно много времени. Движение было очень интенсивным и только где-то около шести часов я добрался домой. Моя чистая рубашка была испачкана кровью, к счастью, не моей. Галстук, который я завязал с таким трудом, был безвозвратно утерян. Что касается кармана пиджака, он был разорван по шву до самого низа. Я пожалел, что не убил этого желтого. Он знает, сколько стоит новый костюм сейчас после войны.

Я принял душ, сначала горячий, потом ледяной, побрился, вычистил зубы и переоделся.

Конечно, не совсем вежливо отправляться к даме с пистолетом под мышкой, но без него я чувствовал себя раздетым. Я проверил его, смазал и засунул в кобуру. Мой портной всегда кроил мне пиджаки таким образом, чтобы кобуры не было видно.

Я посмотрел на себя в зеркало, но без взгляда Вельды не смог решить, годится мой костюм для светского визита или больше подходит для посещения циркового представления.

Я не жалел, что оказался таким стойким по отношению к Мэри Беллеми. Вельда была мне дорога и мне не хотелось терять ее. Я знал, что теперь неделю или, может, больше она будет меня игнорировать. Но почему, черт побери, она так строга в этом отношении?

Машину нужно было заправить и я поехал в гараж.

Механик Генри был моим старым приятелем. Моя машина нравилась ему. В свое время он усилил ее шасси, установил новый мощный двигатель. Внешне она выглядела весьма непрезентабельно, ее можно было принять за кучу металлолома, но она была безукоризненно отрегулирована и я мог ехать на ней по любой дороге и обогнать любую скоростную машину. В своем роде моя машина была настоящим шедевром.

Через некоторое время я остановился перед домом Шарлотты. Я не забыл ее прощального взгляда при первом посещении и надеялся, что она дома одна и свободна.

Найти тему для разговора нетрудно. Поскольку по профессии она психиатр, она должна быть более наблюдательна, чем другие приглашенные на вечеринку к Джеку. А в ее профессии, как и в моей, детали очень и очень важны.

Я нажал кнопку, зазвенел звонок и я вошел. На пороге меня ожидала черная служанка, но на этот раз на ней были пальто и шляпка. Увидев меня, она закричала:

— Вот он, мисс Шарлотта!

— Спасибо, — ответила ей Шарлотта. — Можете идти в кино. Кивнув, я попрощался с Кэтти и сел на диванчик.

— Здравствуйте.

Я вскочил и сердечно пожал протянутую мне руку.

— Добрый день, — ответил я. — Вы, действительно, меня ждали?

— Вы считаете, я хвастаюсь? Я твердо была уверена, что вы придете, и подготовилась к вашему визиту. Как вам нравится мое платье?

Она повернулась на кончиках пальцев и посмотрела на меня через плечо. Известный психиатр исчез. Передо мной стояла молодая и красивая женщина.

Платье из голубого шелка плотно облегало ее. Длинные волнистые волосы спускались на плечи.

Она сделала несколько шагов по комнате, подражая манекенщице. Шарлотта была даже тоньше, чем я предполагал. У нее была очень тонкая талия и широкие плечи.

Грудь, не стиснутая никакими приспособлениями, выглядела как два живых существа. Нейлоновые чулки без единой морщинки обтягивали ее мускулистые ноги, а высокие каблуки делали ее такой же высокой, как я.

— Ну как, нравиться? — спросила она.

— Очень и вам это известно… К тому же вы мне кое-что напоминаете.

— Что?

— Орудие пытки.

— Ой, что вы. Не может быть.

— Совершенно точно. Именно так. Предположим, человек довольно долго не спал с женщиной. И вот вы прохаживаетесь перед ним так, как сейчас ходили передо мной и это для него окажется изощренной пыткой.

Она засмеялась приятным горловым смехом, откинув назад голову.

Мне пришлось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не броситься к ней и сжать ее в объятиях.

Она взяла меня за руку и провела на кухню. На столе, накрытом на двоих, стояли блюдо с жареной курицей и сковорода жареной картошки.

— Сейчас мы пообедаем.

Я послушно сел. Либо она узнала у Мирны мои вкусы и слабости, либо она ясновидящая. Жареная картошка и курица — мои любимые блюда.

— Шарлотта, — сказал я, усаживаясь за стол, — даже если бы у меня были какие-то причины опасаться быть отравленным, это я все равно бы съел.

Она повязала поверх платья маленький фартук, украшенный красной вышивкой.

— У вас есть основания для беспокойства? — спросила она.

— Случаются, — ответил я с набитым ртом.

— У меня сотни клиентов, — сказала она, тоже усаживаясь. — Забавно, но почти одни мужчины. Но какие жалкие мужчины, ни одной выдающейся личности. Тупоумные, жалкие, ограниченные. И когда каждый день общаешься с подобными мужчинами, то среди своих друзей и знакомых начинаешь находить следы деградации и дегенерации. Когда же, наконец, встречаешь настоящего мужчину, вздыхаешь полной грудью.

— Спасибо, — пробурчал я.

— Мне не нужно было долго наблюдать за вами, чтобы поставить диагноз, — продолжала Шарлотта. — Как только вы появились в моем кабинете, я сразу же признала в вас достойного мужчину, умеющего жить и пользующегося жизнью. Никаких комплексов.

— Ну, у меня есть все же навязчивая идея, — прервал я ее.

— Не могу угадать, — ответила она.

— Мне нужен убийца, — ответил я, вытирая рот. — Я хочу уничтожить его.

Секунду она смотрела на меня. Потом покачала головой и улыбнулась.

— Но это прекрасная навязчивая идея, — сказала она. — Теперь ешьте.

Курица, должно быть, была приготовлена не одна, так как в моей тарелке оказалась куча косточек. Шарлотта тоже ела, но я оставил ее далеко позади. После десерта за второй чашкой кофе я откинулся на спинку стула, довольный, как насытившаяся корова.

— Ваша кухарка творит чудеса, — заметил я.

— Кухарка! Боже! — засмеялась она. — Все это я приготовила сама.

— Если вы однажды решитесь выйти замуж, найти мужа вам не составит труда.

— Да. Такое встречалось в моей практике. Я приглашаю их к себе, угощаю и еще до окончания обеда получаю предложение руки и сердца.

— Но не на этот раз, — с достоинством произнес я. — Я это прекрасно понял и уже видел такое.

— Но было не так хорошо, как у меня, — закончила она. Мы засмеялись. Я предложил ей помощь в уборке и она протянула мне халат, который я аккуратно повесил на спинку стула. Если бы Пат или кто другой внезапно появились бы, а я запутался бы в узелках, то до конца жизни я не смог бы оправиться от такого удара.

Вымыв посуду, мы вернулись в гостиную, Шарлотта устроилась в кресле, а я сел на софу. Мы закурили, она улыбнулась и начала:

— Давайте, дорогой мистер Хаммер, расскажите мне о цели вашего визита. Возникли еще вопросы?

— Да, — признался я, — но пусть вас это не беспокоит. Мой визит имеет в действительности двойную цель. Во-первых, ближе познакомиться с вами и, надо сказать, я не предполагал, что меня ожидает. Во-вторых, посмотреть, не можете ли вы помочь мне как психиатр освоить некоторые подробности интересующего меня дела.