Микки Спиллейн - Весь Майк Хаммер

— Все это завтра. А что будем делать сегодня, Майк?

— Послушай, котеночек, — ответил я, — ты действительно умеешь достать мужчину. Еще раз объясняю. Если хочешь стать моей женой, постарайся вести себя как в старые добрые времена. Держаться за ручки, целоваться, обниматься… все это пожалуйста. Но раздеваться мы пока не будем и в койку укладываться — тоже. Усекла?

— Этот врач… что он с тобой сделал, Майк?

— Да. Кое-что сделал. Практически вытащил с того света. И уже очень скоро я смогу делать, что угодно. Но пока что воздержусь. Один раунд с тобой в постели — и я покойник.

Ехидно улыбнувшись, она заметила:

— Скромничаете, сэр. Сами можете разделаться с двумя крутыми даже без пушки, а заняться любовью с невестой — никак, да?

— Доктор прописал, дорогая.

— Майк, — сказала она. — Я и сама всегда хотела, чтобы у нас все было именно так.

Здание оказалось простым, без каких-либо архитектурных излишеств. Выстроенное из бетонных блоков, оно напоминало коробку с минимумом украшений. Эдакий кладбищенский супермаркет, где урны помешены в небольшие пещерки, выдолбленные в стене, открытые или спрятанные за стеклянным фасадом толщиной в дюйм — так, чтобы каждый желающий мог прочесть краткую биографию усопшего, выгравированную на урне.

Маршалл Броторио провел меня по нижнему этажу этого модернового склепа, зная, что все, что надо, я тут увижу. Поскольку людей, готовых посещать место последнего успокоения душ, было не слишком много, он предложил последнюю в ряду нишу. Я согласился с его выбором, затем мы прошли в контору оформить все соответствующие документы.

— Желаете присутствовать на церемонии установления праха усопшего в нишу?

Эти слова как-то не сочетались с обликом здоровяка, каким был Броторио. Прах Дули стоял у него на столе, но пока мы отсутствовали, кто-то оттер и отполировал металлический контейнер, а затем затянул его прозрачной пластиковой пленкой, чтобы чьи-либо отпечатки пальцев не осквернили ее красоту.

Я отрицательно покачал головой.

— Да нет. Я не большой любитель церемоний.

— Понимаю, — кивнул он. Он действительно все понимал. Тип вроде меня, приехавший захоронить останки старого приятеля, а проще говоря — переставить этот сосуд с одного места на другое, вряд ли стал бы разводить сантименты. Я выписал чек, подписал все бумаги, обменялся рукопожатием с Маршаллом Броторио и, выйдя на улицу, поймал такси.

Теперь мне предстояло разыскать сына Дули, передать ему все бумаги, а уж затем, после этого, найти негодяя, который прихлопнул Дули.

Я смотрел в окно и видел надвигающиеся на нас небоскребы Нью-Йорка. С расстояния трех миль очертания их казались чистыми, четкими и яркими. Но чем ближе мы подъезжали, тем серее казался цвет, неправильнее и расплывчатое углы. Я даже заметил мелькнувший на секунду самый красивый в городе дом, старинный и знаменитый «Вулворт билдинг» [7] Первый небоскреб в Нью-Йорке, построен в 1913 г. владельцем сети магазинов одежды Франком Вулвортом. . Некогда это было самое высокое в мире здание, но теперь оно выглядело просто карликом на фоне гигантов из стекла и стали, обступивших его со всех сторон. Я лишь мельком видел его, но на сердце потеплело — от того, что старикан не сдается и по-прежнему на месте…

Вельда вернулась в контору через несколько минут после меня. Наблюдала за тем, как я проглотил прописанные доктором Морганом капсулы. Пришлось воткнуть их в разжеванный крекер, чтоб легче было проглотить. Надо сказать, я никогда не был силен по части приема лекарств. Закрыв крышечкой пластиковый пузырек, я спросил:

— Ну что?

Она раскрыла маленький блокнот и пролистала его.

— Да, тот толстяк действительно оказался агентом из казначейства. Какой он там пост занимает, моя подруга точно не знает, но говорит, что достаточно высокий. Обозвала его ищейкой, вынюхивающей, где лежат денежки. Стоит федеральным властям заподозрить, что некое лицо или организация утаивает от налогов крупные суммы денег, наш Гомер Ватсон тут как тут.

— Гомер Ватсон?

— Знаю, — кивнула она, — звучит несколько странно и простовато, но на самом деле он тот еще фрукт. Раскрутил скандал с Финтелом, выследил ребятишек с Уолл-стрит, которые уже были готовы утащить миллиард долларов домой, на хранение к мамочке. — Вельда пристально смотрела на меня. — А та история, что ты рассказал Пату… она действительно имела место?

Выждав пару секунд, я пожал плечами.

— Не знаю. Пока что еще ничего не доказано. Я пересказал ему то, что сказали мне.

— Однако сам ты, похоже, в нее веришь, — заметила она.

— Да, — кивнул я. — Верю.

— Почему?

— Потому что прошел всю войну с парнем, который мне ее рассказал.

— Мужские дела… я правильно понимаю?

— Правильно понимаешь, котенок. К чему этот допрос?

— Просто сама хочу в нее поверить, и это меня пугает. Еще один вопрос можно?

— Конечно, — кивнул я.

Какое-то время она молчала, собираясь с мыслями, затем сказала:

— Восемьдесят девять миллиардов долларов — невероятная, фантастическая сумма. Одному человеку эти деньги ни за что не потратить. За такие деньги правительство или мафия готовы уничтожить сотни людей; кроме того, существуют отдельные организации и люди, готовые с радостью профинансировать и предоставить любые технические средства на поиски столь огромной суммы.

Я кивнул и заметил:

— Но это не вопрос, куколка.

— Верно, — согласилась она, — это не вопрос. Вопрос в том, как ты собираешься с ними конкурировать?

Я криво усмехнулся.

— Но я же умный парень.

— Перестань паясничать, — на переносице у нее появились морщинки озабоченности. — Да за такие дела тебе сядет на хвост все правительство США.

— Ну и что с того?

— И как же ты собираешься действовать?

— Нет проблем, — ответил я.

— О, потрясающе!

— Да будет тебе, Вельда! Я же не могу сказать того, чего сам пока не знаю.

— Что сказал тебе Дули? — нервно спросила она.

— Недостаточно.

— Но тебе известна сумма…

— Известна. А вот где находится этот клад — нет. Думаю, Дули хотел сказать, но успел лишь одно: намекнуть, что поменял дорожные знаки, чтоб никто не смог напасть на верный след.

— А как ты считаешь, для чего он вообще позвал тебя, Майк?

Тут улыбка на моем лице стала шире.

— Да потому, что я никто. Дули успел перемолвиться со мной словечком, вывалить все, как говорится, передо мной на стол. И теперь я должен проглядеть все складочки на скатерти, чтобы заметить… не упустить крошку… Она-то и подскажет мне, где надо искать.

— Ну а что будешь делать с восьмьюдесятью девятью миллиардами баксов, если найдешь?

— То же, что и Пат. Куплю новую машину. Черт, и с тобой, конечно, поделюсь! Купишь себе новое платье, туфли, всякие прочие модные штучки.