Грегори МакДональд - Флетч & Co

— Может, стоит взглянуть. — Алекс шагнул к стопору. — Может, мы увидим, что она побывала здесь. Следовательно, может вернуться.

— Не открывайте люк, — донесся из темноты детский голос.

— Джинни! — воскликнул Джон.

— И Скайлар не ошибся. Эти дни я провела здесь.

Оба фонаря нацелились на выходящую из леса Джинни. С рюкзаком, в чистой футболке, шортах, носочках, кроссовках.

— Решила куда-то поехать? — спросил Скайлар.

— Да. И уехала б, если б не вы. Порушили все мои планы.

— Джинни! — Джон шагнул к сестре. — Ну-ка, выкладывай! Какие еще планы? Что ты задумала? Почему ты заставила нас волноваться? Перепугала до полусмерти!

Джинни бросила рюкзак на люк.

Села рядом, уперлась локтями в колени, подперла кулачками подбородок.

— Выключите эти фонари, а? У меня жутко болит голова.

Судья опустился на люк с другой стороны рюкзака. Выключил фонарь.

— Ты действительно заставила нас поволноваться, Джинни.

— Говори. — В голосе Джона слышалась чуть ли не угроза.

— Хорошо, Джонатан. Только не входи в роль старшего брата.

— Хватит трепать языком. Выкладывай. — Тон Джона все-таки изменился.

— Хорошо. — Быстро, словно цитируя чьи-то слова, Джинни протараторила: — Мистер Нэнс противоправно вступал в половые сношения с Луиз с того самого момента, как женился на миссис Оглторп. Луиз не знала, что ей делать.

Джинни рассказала, что летом Луиз стала все больше и больше времени проводить в «подземелье» башни, прибегала туда даже после того, как ее мать укладывалась в постель, чтобы выспаться, не боясь, что ночью в ее постель заберется отчим.

— Иногда, — говорила Джинни, — у нее ужасно все болело после того, что он с ней вытворял. Я замечала, что она не может ни бегать, ни плавать. Продолжала спрашивать, что с ней такое.

Наконец она начала мне рассказывать.

Мне стало дурно.

Алекс закурил.

Она рассказала, как мистер Нэнс гонялся за ними по лесу, даже днем, пытаясь найти то место, где Луиз прячется от него. Как они дурили ему голову, бегая по лесу, а потом прячась под башней.

— Я хотела отдубасить его палкой.

Луиз не могла больше этого выносить. Помимо того, что у нее все болело, ее стало от этого тошнить. Ее рвало каждое утро. Нервы, наверное. Я так ее жалела.

В субботу вечером, когда мистер Нэнс выкатывал инвалидное кресло миссис Оглторп из дверей, чтобы загрузить в фургон и отвезти к нашему дому, он подмигнул Луиз и сказал, что увидится с ней после вечеринки. Я там была. Я все видела. Мы обе поняли, что это означает.

Луиз сказала мне, что больше она не вытерпит.

Вот я и взяла пистолет из ящика прикроватного столика мамы и отдала Луиз.

Мы предполагали, что она припугнет его. Пригрозит ему. Покажет, что у нее есть пистолет. Предупредит, что застрелит его, если он от нее не отстанет.

В субботу, поздним вечером, после того как Нэнсы уехали домой, я попыталась найти Луиз. Направилась сюда. Я предполагала, что эту ночь она проведет здесь.

В лесу споткнулась о ее тело. Упала…

— Господи, — выдохнул Джон.

В лунном свете судья Феррис обнял Джинни за плечи.

Джинни заплакала.

— Пистолет лежал рядом. Как я понимаю, мистер Нэнс каким-то образом отнял у Луиз пистолет и выстрелил ей в лицо, а может, выстрел произошел случайно, когда он отнимал у нее пистолет. — Под рукой судьи Джинни дрожала всем телом. — Я просидела с ней рядом всю ночь. В голове не было ни единой мысли. Мозг словно отключился. А потом внезапно встало солнце. Я не знала, что делать. Именно я взяла пистолет и отдала его Луиз. Учитывая, что мы постоянно цапались с Луиз, как кошка с собакой, кричали друг на друга, угрожали друг другу, дрались, люди могли подумать, что Луиз убила именно я. Чертова Луиз Оглторп! Я ее так любила!

— Я знаю, — кивнул судья Феррис. — Мы все знаем.

— Я хотела, чтобы люди поняли, что убил ее мистер Нэнс… Но не знала, как сказать им об этом.

Кто бы поверил тринадцатилетней девочке? Люди подумали бы, что я перекладываю вину на него, потому что сама убила Луиз. Мистер Нэнс был известным баскетбольным тренером.

Я просто не знала, что и делать.

Я понесла ее и пистолет через лес. На это ушел не один час. Я старалась нести ее осторожно. Не хотела, чтобы ветки поцарапали ее, не хотела измазать платье грязью! — Внезапно Джинни ткнулась лицом в рубашку судьи Ферриса и разрыдалась. — О боже!

— Все нормально, дитя, — мягко молвил судья. — Продолжишь, когда успокоишься.

Скайлар посмотрел на луну.

В других лесах, под другими лунами ему приходилось слышать много историй.

Но ни одна не ужаснула его больше, чем эта.

— Я не знала, почему я тащу ее на себе, зачем, куда. Я чувствовала свою вину. Я дала ей пистолет. Мне не оставалось ничего другого, как исчезнуть, убежать. Но я хотела, чтобы кто-то нашел тело Луиз. Пистолет. Я не могла оставить ее посреди леса. Наверное, у меня была какая-то идея насчет того, как связать ее смерть и мистера Нэнса. В итоге мы с ней оказались под большим деревом на лужайке Оглторпов. Я едва держалась на ногах от усталости.

И тут я увидела миссис Палмер, Дот Палмер, выгуливающую собаку. Я поняла, что и она увидела меня. Позвала по имени.

Я выронила пистолет.

Прибежала сюда.

Поверите ли, я уснула!

— И это нормально, Джинни, — успокоил ее Алекс. — Просто усталость взяла над тобой верх.

Какое-то время спустя Джинни продолжила.

Рассказала им о письме, которое оставила мистеру Нэнсу. В нем говорилось о дневнике Луиз.

И о том, что Джинни видела, как он застрелил Луиз.

Рассказала и о том, как, надев розовое платье, повела Эдуарда Нэнса через лес, притворяясь, будто не слышит его.

Как зажженной свечой и включенным радио заманила его в подвал башни, «подземелье», и заперла там.

— Эдуард Нэнс здесь? — Судья Феррис ткнул пальцем между ног, в железный люк, на котором сидел. — В винном подвале моего прапрадеда?

— Там он и сгниет, — добавила Джинни.

— Таков твой план? — спросил Джон.

— Ты не думаешь, что он нас слышит? — спросил судья Феррис.

— Нет, — мотнула головой Джинни. — Если люк закрыт, внутри ничего не слышно.

— Точно, — кивнул судья. — В свое время подвал приспосабливали под бомбоубежище.

— И мы его не слышим, — сквозь слезы прошептала Джинни. — Готова спорить, он там внизу орет во все горло.

— Если мне не изменяет память, — задумчиво сказал судья Феррис, — это первый преступник, на котором я практически сижу.

— Джинни, почему ты так поступила? — спросил Алекс. — Я не понимаю. Конечно, ты опасалась того, что тебя обвинят…

— Дневника нет, — ответила Джинни. — Я упомянула в письме лишь те его слова, которые слышала от Луиз. Под мышкой у меня была книга, которую Луиз оставила в подвале.

И я не видела, как он убивал Луиз.