Линкольн Чайлд - Злая река

Первая встреча оперативной группы была назначена на одиннадцать, но Перельман приехал на полчаса раньше, отчасти потому, что выехал с запасом, опасаясь попасть в пробку, а главным образом для того, чтобы понять, что представляет собой глава группы Бо и как будет работать эта система. Он никогда раньше не состоял в оперативных группах, и его впечатление о Бо было неблагоприятным, но Перельман считал, что каждому нужно дать второй шанс. Если человек не оправдывал его ожиданий, он заносился в список неисправимых.

— «Честь, этика, ответственность, уважение, командная работа», — сказал Таун, глядя на фасад здания, на котором эти слова были написаны гигантскими буквами. — Надеюсь, это не пустая трепотня.

— Будем предполагать лучшее, — откликнулся Перельман.

Он со своими лейтенантами вошел внутрь, и мрачный секретарь показал им, как пройти в зону оперативной группы — большой конференц-зал в задней части здания и примыкающее к нему пространство открытой планировки, заполненное техниками и рабочими, которые расставляли столы, компьютеры, большие экраны и доски. На первый взгляд это выглядело как достаточно эффективная и организованная операция. Надежда забилась в груди Перельмана: новые свидетельства того, что начало будет хорошим. В примыкающем коридоре имелось место, где можно было выпить кофе, чая, холодной воды.

Перельман прямиком устремился туда. Он налил себе чашку кофе, высыпал туда три пакетика молока со сливками и такое же количество пакетиков сахара. Отхлебнул. Прилично. Вполне прилично. Таун и Моррис тоже позаботились о себе и с чашками, над которыми поднимался парок, отправились в конференц-зал, где заняли место в первом ряду. Вскоре стали появляться и другие — капитан и два лейтенанта из полицейского отделения Форт-Майерса, поприветствовавшие Перельмана, и небольшая группа полицейских в форме. Каспар, начальник полиции Форт-Майерса, не появился. Это было похоже на Каспара: хотя он и нес номинальную ответственность за полицейскую часть расследования, но считал месяцы до ухода на пенсию, а недавно слег с тяжелым приступом подагры и ничуть не возражал, чтобы руки пришлось пачкать его старшему персоналу и полицейскому отделению Санибела. Если расследование придет к счастливому концу, он неизбежно примет участие в финальной части, прихромает, чтобы предъявить права на не заслуженные им лавры.

Следующей в этом неформальном параде была Кира Марксон, мэр Санибела, в своей фирменной белой одежде для тенниса, невзирая на трагические события, а вероятнее, именно из-за них. Ее мрачное лицо просветлело, когда она заметила Перельмана и тот ответил на ее кивок. Прежде Марксон работала в руководстве одной пиар-компании, и это — вкупе с историей ее семьи на Санибеле, восходящей к дням паромной переправы, — оказалось неожиданной, но идеальной подготовкой для мэра. Она явно видела необычные задатки и в Перельмане, потому что начальником полиции он стал отчасти благодаря ее стараниям. Они хорошо сотрудничали, уважали зоны ответственности друг друга: она работала, чтобы люди были счастливы, он — чтобы они чувствовали себя в безопасности. Перельман знал, что Марксон не будет вмешиваться в его дела, если только он не попросит об административной поддержке.

Минуту спустя появилась судмедэксперт Кроссли с двумя помощниками. Лицо у нее было усталое, и Перельман подумал, что, вероятно, после его ухода из лаборатории вчера вечером случилось что-то еще, кроме происшествия с миксиной.

Он огляделся, выискивая взглядом того парня, Пендергаста, но не увидел его.

Вскоре плотной группой прибыл контингент береговой охраны, возглавляемый коммандером Бо в парадном мундире, за которым следовал другой персонал в парадной или рабочей униформе. Эта толпа производила сильное впечатление. Бо прошел в головную часть зала, остальные расселись по местам. Техник прикрепил к мундиру коммандера петличный микрофон. В зале воцарилась тишина, когда Бо подошел к трибуне и достал из кармана мундира свои записи. Ровно в одиннадцать часов в зал вошел агент Пендергаст и, вместо того чтобы сесть, прислонился спиной к задней стене и скрестил руки на груди. На нем был другой белый костюм, на этот раз определенно шелковый, а не льняной. Казалось, у костюма был слабый коралловый оттенок, но в искусственном освещении Перельман не мог сказать наверняка. Зато он мог наверняка сказать, что никогда прежде не видел агента ФБР, одетого подобным образом.

— Добро пожаловать, — заговорил Бо, оглядывая зал. — Я заместитель коммандера сектора береговой охраны Соединенных Штатов. И я буду возглавлять оперативную группу «Каптива». Оперативная группа состоит из представителей береговой охраны, полицейского отделения Форт-Майерса, судмедэксперта Двадцать первого района…

Перельман отключился на время перечисления структуры и ответственностей. Когда это закончилось, Бо сделал драматическую паузу, оглядел зал свирепым взглядом и, ухватившись за края трибуны, начал говорить о самом преступлении.

— На данный момент, — сказал он, — на отрезок берега Каптивы протяженностью в милю вынесло девяносто девять зеленых кроссовок, в каждой обрубок человеческой ноги, грубо отсеченный выше лодыжки. Вам известны детали — они немногочисленны ввиду того, что предстоит провести еще немало анализов и тестов, — так что не буду на них останавливаться еще раз. Ключевым здесь является тот факт, что обрубки пробыли в воде около двадцати пяти дней. Нам это известно по развитию морских организмов, сопровождавших обрубки. А теперь я хочу обратиться ко всем полицейским начальникам и задать простой вопрос: нет ли у вас каких-либо версий на этот счет? Я дам вам минуту, чтобы вы посовещались с вашими людьми.

Перельман посмотрел на своих лейтенантов:

— Есть предложения?

— Послушайте, — сказал Таун, — может, это какой-то безумный культ? Ну, знаете, вроде того парня из секты, Джима Джонса, или этих ребят из «Небесных врат», которые думали, что попадут на инопланетный корабль [8] Джеймс Уоррен «Джим» Джонс — американский проповедник, основатель секты «Храм народов», последователи которой, по официальной версии, совершили в 1978 году массовое самоубийство. «Небесные врата» — американский религиозный культ, последователи которого в 1997-м также совершили массовое самоубийство. .

— Мм. Занятно. А ты, Моррис?

— В полном недоумении, но мысль о культе представляется мне не хуже других.

Перельман кивнул.

— А что думаете вы, шеф?

— Понятия не имею, так что остановимся на культе.

Коммандер поднял голову:

— Вы готовы? Заместитель начальника полиции Форт-Майерса?

Заместитель Каспара — чернокожая женщина лет пятидесяти с хвостиком — поднялась со своего места: