Елена Саулите - Швейцарский счет

Машина, словно почувствовала серьезность предстоящего испытания, едва заметно вздрогнула, как могучий зверь, готовящийся к решительной схватке, натужно загудела и ринулась с места, набирая скорость.

Видимость на пустынной по причине ночного времени трассе была не больше полутора метров, но Алиса все жала и жала на педаль акселератора, пока стрелка спидометра не задрожала на отметке сто двадцать километров в час. Металлическое тело машины билось в истерике, пытаясь преодолеть границу разумного, и перевалить за сотню. Корпус автомобиля вибрировал, колеса пронзительно визжали над обледеневшим покрытием дороги, Алиса ошалело всматривалась в безумную снежную круговерть, молясь, чтобы навстречу не вылетел какой-нибудь любитель острых ощущений.

– Камикадзе чертова, – ругнулась она, с трудом удержав машину на крутом вираже. – Господи, только бы не разбиться.

Если верить указателям, натыканным по всей трассе, до Берна еще около шестидесяти километров. Минут сорок – и она на месте. Бессонная ночь, наполненная безумием, трупами, давала о себе знать, воспаленные глаза слезились, руки отяжелели, в голове вертелись обрывки жутких воспоминаний – синеватое заострившееся лицо Марка, изъеденная кислотой голова свекра, скрюченный труп Льюиса и страшная черная тень в окне спальни.

При воспоминании о тени, ее передернуло. Почему маньяк дал ей уйти? Убить четверых мужчин, а ее спокойно отпустить на волю. Неужели он психопат, истребляющий только мужскую половину населения? Да, скорее всего. Иначе, это объяснить невозможно. В таком случае ей повезло. Сказочно. Немыслимо. Невероятно. Выбраться из такой мясорубки живой и невредимой…

– Боже, спасибо тебе! Очевидно, я и впрямь в рубашке родилась, – отвечая своим мыслям, прошептала она. – А Маркушу жалко… На Лейба наплевать. Одним крохобором меньше стало. Льюис тоже не святой, подонок и извращенец, охранника я знать не знаю. А вот Маркеса… Ему, конечно, так и так недолго оставалось, но все-таки. Добрый он был… Царствие тебе небесное, хороший мой, – всхлипнула Алиса, и непрошеные слезы брызнули из глаз.

В следующую секунду в метре от капота неожиданно вырос полосатый столбик ограждения, Алиса ударила по тормозам, сцепление с ледяным покрытием дороги практически отсутствовало, машину занесло и закрутило в дьявольской пляске, сделав пять или шесть головокружительных пируэтов, она остановилась поперек пустынного шоссе и заглохла.

Алиса перевела дух, стерла со лба липкую испарину, растерянно ощупала себя и со словами:

– Спасибо, Господи, еще раз. До Берна соплей не будет, обещаю, – осторожно развернула автомобиль и тронулась с места с законопослушной скоростью сорок миль в час.

Через сорок минут вдали показалось оранжевое зарево большого города. Остановившись на окраине, она припарковалась напротив аккуратного домика в голландском стиле. Прямоугольное белое строение с красной черепичной крышей выглядело необитаемым, очевидно, в пять утра хозяева еще крепко спали. Метель стихала, ослабевшие порывы ветра шаловливо подхватывали свежевыпавший снег и закручивали его тонкими белыми змейками. Алиса устало уронила голову на руль и отключилась.

Проснулась она внезапно, будто кто-то невидимый толкнул ее в бок. Чужая безлюдная улица, засыпанная снегом, вокруг ни души, ряд красноголовых двухэтажных коттеджей взирал на нее равнодушными глазницами темных окон. С трудом соображая, где она и что с ней происходит, Алиса постепенно приходила в себя. Спустя полминуты память услужливо преподнесла ей события прошедшей ночи, и девушка инстинктивно поежилась. Тревожное состояние вернулось, и ее зазнобило. Нужно бежать, но куда? Без документов, не зная языка, города. Часы показывали двадцать минут шестого, значит, спала она не больше пятнадцати минут. Алиса медленно растерла затекшие ноги, они отозвались сильной болью в отмороженных пальцах, плотно застегнула курку, нашарила валявшуюся на соседнем сиденье шапку и натянула ее по самые брови.

– Черт, а перчатки-то я так и забыла! – посетовала она и, распахнув дверцу машины, нехотя выбралась наружу.

Оглядевшись, она растерянно покрутила головой и побрела наугад. Ей было совершенно все равно куда идти, лишь бы подальше от машины. Отойдя на приличное расстояние, она бросила прощальный взгляд на сиротливо жавшуюся к обочине, «вольво» и на прощание махнула ей рукой:

– Адье, старушка. Не поминай лихом, – подняла воротник куртки и шагнула в неизвестность.

Снегопад прекратился, в городе было теплее, но противный промозглый ветер вновь усилился, и голодная, истощенная кошмарной ночью, Алиса, чувствовала себя препаршиво. Она мгновенно промерзла до костей, ноги заплетались, кончики пальцев снова занемели. Нескончаемая вереница коттеджей сменилась многоэтажными домами, в витринах магазинов запестрели рекламы на немецком языке. Она долго стояла перед стеклянной витриной кондитерской, где высились аппетитные горки румяных булочек, маслянисто поблескивающих разноцветных пирожных и тортов. Реклама фастфуда с дымящейся коричневой сосиской подействовала на нее еще хуже, она остановилась, точно громом пораженная, чувствуя, как яростно взбунтовался и заныл пустой желудок, а рот наполнился кисловатой слюной.

«Надо поесть, иначе, я далеко не уйду», – поняла Алиса, и решительно направились к стоящим неподалеку мусорным бакам. «А что делать?, – убеждала она себя, приближаясь к груде черных пластиковых мешков, торчавших из металлического контейнера. – Бомжи же едят, и со мной от одного раза ничего не случится».

С этой мыслью она с треском разорвала крайний мешок и заглянула туда, в нос ударил мерзкий запах плесени и прокисших овощей. Среди вороха хлебных корок, очистков овощей и вонючей слизи, виднелась, завернутая в прозрачный целлофан, целая булка. Зажав нос пальцами, Алиса мужественно запустила туда руку и выдернула заветную добычу. Разодрав залитую помоями пленку, она извлекла сокровище наружу, булка выглядела вполне съедобной, из ее мягкой сердцевины торчал кусок желтого жирного сыра и бледный листик увядшего салата.

– Почти гамбургер, – съязвила Алиса и, зажмурившись, откусила большой кусок.

Булка и вправду оказалась сносной, стараясь не думать, где она нашла свой завтрак, Алиса торопливо откусывала кусок за куском, глотала не жуя, стараясь унять голодную, сосущую боль. Стало чуточку легче, но, когда она намеревалась отправить в рот последний кусок, желудок странно екнул, за сим последовал мощный рвотный спазм, и Алиса судорожно изогнулась, натужно отплевываясь от тягучей горьковатой массы.

– Ой, е-е-е-е, – выдохнула она и, пошатываясь, побрела к ближайшей скамейке. – Принцесса хренова, – корила она себя, жадно вдыхая морозный воздух, – сдохнешь ведь от голода.