Такэси Сиота - Голос греха

Всё, что говорит Тории, звучит убедительно… Акуцу стал размышлять. Конечно, ему хотелось, чтобы запись стала прорывом в расследовании, которое зашло в тупик, тем более что он лично раскопал этот материал.

— Больше всего, — наконец заговорил он, — меня заинтересовала часть про копировальный центр. Как говорит Тэн-мару, преступники в письменном вызове признаются, что использовали копировальный центр «Миллион раз», расположенный около Университета Киото. Поскольку царапины на картридже копировального аппарата этого центра и следы в напечатанном тексте письменного вызова совпадали, полиция предположила, что преступники воспользовались его услугами. Также нет сомнений, что в этом центре действует система самообслуживания.

Акуцу сделал паузу и показал тетрадь, в которой он собирал всю информацию по делу.

— Эта радиосвязь была перехвачена четвёртого ноября восемьдесят четвёртого года. Письмо с угрозой было отправлено в пищевую компанию «Хоуп» седьмого числа того же месяца. А письменный вызов, в котором было раскрыто название копировального центра «Миллион раз», отправлен в редакции газет двадцать четвёртого ноября. Что касается хронологии, противоречий тут нет.

Акуцу заметил, что вокруг собралось с тридцать репортёров. Нераскрытое дело в истории Сёва… По прошествии тридцати с лишним лет, возможно, удалось найти принадлежащие преступникам голоса. Вновь повисшая тишина ощущалась всеми как предчувствие большой сенсации.

— Распределитесь и соберите информацию о Канэде Тэцудзи. Выворотите наизнанку картонные коробки на складе, просмотрите материалы в доме Мифунэ-сана; не забудьте также кафе в Сакаи. Внесите в список полицейских, которые могут предоставить хоть какие-то сведения. Время буду устанавливать я. Всё. За работу. — Тории громко хлопнул в ладоши, и вся команда репортёров тут же пришла в движение.

— Я тоже схожу на склад.

Акуцу повернулся, чтобы уйти, но, услышав: «Минутку», остановился. Глядя на обернувшегося подчинённого, Тории вздохнул.

— Сначала расскажи-ка обо всём Мидзусиме-сану.

— А, ну да…

— Ты что, совсем забыл, откуда информация?

— Хорошо.

— Он обрадуется.

Акуцу вспомнил лицо Мидзусимы, накалывающего на зубочистки такояки в своём кабинете, пропитанном запахом соуса. Да уж, трапеза займёт минимум два часа. Но, как верно сказал Тории, Акуцу у него в долгу…

Он раздумывал примерно пару секунд и наконец принял решение.

— В следующий раз.

Как только водитель такси произнёс: «По-моему, уже скоро», сумма на счётчике увеличилась.

Было неловко оплачивать только стоимость посадки, и лишь Тосия успел подумать, что теперь «натикало» в самый раз, как заметил табличку на двери: «Осима». Медленно двигавшееся такси остановилось, и Хорита молча протянул водителю тысячеиеновую купюру. Тосия, сидевший со стороны автоматической двери, склонил голову и вышел из машины.

— Я заплачу, — сказал он, доставая кошелёк, но Хорита, показав своим видом, чтобы тот даже не думал об этом, покачал головой.

— Я больше волнуюсь из-за того, что мы едва успеваем.

Тосия взглянул на часы и удивился, что стрелка стоит на двухчасовой отметке, как было назначено. Они встретились с Хоритой на станции JR «Киото», а на станции «Исияма» сделали пересадку на линию Кэйхан Дэнтэцу. Всё время, вплоть до того как они прибыли на станцию, ближайшую к месту назначения, Тосия постоянно смотрел на часы, дабы убедиться, что они успевают. Садясь в такси, он успокоился, решив, что они приедут за пять минут до назначенного времени, но, погрузившись в размышления, не заметил, что дорога заняла больше времени. Конечно, пять минут — это немного, но поскольку они сами попросили о встрече, опаздывать было неприлично.

— Раз уж вы настаиваете, спасибо.

Хорита нажал на кнопку домофона, и тут же резкий женский голос ответил:

— Да.

— Мы договаривались сегодня о встрече. Это Хорита и Сонэ.

— А, да. Подождите немного, пожалуйста.

Вокруг стояло много новых домов, но дом Осима выделялся на их фоне. Черепица на низком заборе, едва доходящем до уровня груди, местами отвалилась, краска на грубо сделанных воротах тоже облупилась. Белые стены потеряли яркость, ставни на втором этаже покрылись ржавчиной. Крошечный садик зарос сорняками, листва на неподстриженных низких деревьях пожухла. Вся территория участка составляла около 20 цубо.

Облезлая деревянная дверь открылась, и выглянула несчастная с виду женщина в накинутом на плечи бледно-голубом кардигане. Не улыбнувшись на приветствие, она слабым голосом произнесла:

— Пожалуйста, входите.

— Извините.

Хорита отпер замок на воротах и прошёл на территорию, последовавший за ним Тосия опустил замок. В прихожей слегка пахло рыбой, свет не горел, поэтому там, где они снимали обувь, было темновато. Впереди находилась крутая лестница, рядом виднелась дверь с матовым стеклом.

— Извините, что здесь так тесно… Подождите, пожалуйста, вон в той комнате. Темно, да?

Волосы с проседью у женщины были собраны на затылке. Она нажала на выключатель в прихожей, и её тускло осветили маленькие оранжевые лампочки. Хозяйка ещё раз произнесла:

— В той комнате, — и указала в направлении фусума слева.

Хорита открыл фусума, и, как они и представляли, перед ними предстала старая комната с татами в японском стиле. В центре стоял пустой стол, рядом — два кресла без ножек. Справа вплотную к потолку располагался шкаф для одежды, рядом — значительно более низкая стеклянная этажерка и трельяж с круглым стулом. Эта комната начинала давить на человека ещё до того, как тот входил в неё. Уже с улицы в доме чувствовалась некая безжизненность, а когда Тосия увидел комнату, у него возникло ощущение, словно она сама устала от долгой жизни.

Они вошли и сели в кресла. Красные дзабутоны с изображением хризантем потеряли упругость и были холодными.

— Извините за столь ужасную обстановку. Мы живём вдвоём с матерью, молодёжи нет…

Женщина, держа в руках поднос, вошла в комнату и устроилась напротив. Положила перед гостями матерчатые подложки, сверху поставила стаканы с чаем.

— Где ваша мать?

— В гостиной. В силу возраста она плохо слышит, поэтому просит извинить, что не может поприветствовать вас.

После этого хозяйка предложила гостям устроиться поудобнее, скрестив ноги; сама же села на красный дзабутон в сэйдза. [107] Сэйдза (букв. «правильное сидение») — японский термин для обозначения одного из традиционных способов сидения на полу. «Сидение на согнутых ногах».

— Примите, пожалуйста, этот скромный подарок. — Тосия вручил ей бумажный пакет с лежащими в нём европейскими сладостями. Принимая его, женщина рассыпалась в благодарностях.