Катрина Фрай - Аффект

– Говоря простым языкам, чтобы он не делал это верующий, он оправдывает это тем, что он это делает во блага Бога или того кому он там поклоняется, верно?

– Да, именно так. У меня за мою практику были такие пациенты и даже целые семьи, которые глубоко веровали и воспитывали своих детей по тем коконам, которые они считали нужными. Не буду более детально углубляться в это. Скажу только, что таких людей нельзя переубедить или убедить в чём-то обратном, это равносильно тому, что говорить зайцу, что он волк.

– Хмм… Энтузиазма мне это не прибавило.

Забравшись на широкую кровать, под одеяло я прижалась к Гейбу всем телом.

– Видишь ли детектив, при ритуальном убийстве основной и главной целью выступает предварительное причинение жертве особых мучений и страданий, и только, в конечном счете – смерти, а исполняемый при этом обряд (ритуал) выступает лишь методом и средством его достижения. При подобных обстоятельствах у виновного, как правило, безразличное отношение к вероисповеданию жертвы, более того, нередко жертвами становятся абсолютно незнакомые виновному люди. Конечными и специальными целями ритуальных убийств выступают желания лица через совершение человеческого жертвоприношения приобрести для себя какие-либо духовные ценности в соответствии с его религиозными представлениями, например «завладеть душой» потерпевшего, войти в круг «посвященных», утвердить свое членство в группе, обрести «вечное существование» и так можно продолжать бесконечно.

– У меня сейчас крыша поедет от всей этой мути, но спасибо за детально развернутый ответ док, мне безусловно пригодится. А теперь давай спать, мне через шесть часов вставать.

***

Наутро, чтобы сберечь время, по дороге в лабораторию я заехала за Брайном. Из короля экспертов Эдриана Курта было легче выжать результаты при личной встрече.

Застряв в пробке, я изучала взглядом своего напарника. Отличное настроение и искрящиеся глаза Брайна не вязались со строгой формой и крепкими полицейскими ботинками, в которую он сегодня вырядился.

– Почему ты все время улыбаешься, Брайн? Я начинаю нервничать.

– Серьезно? – продолжая улыбаться, спросил Брайн. – Сегодня утром меня разбудил очень приятный визит, одной очень симпатичной брюнетки…

– Я знаю, что означает. О господи! – я бросила машину в образовавшуюся брешь и затормозила в волоске от заднего бампера «Феррари». – Не мог бы перестать думать о постели.

– Но там действительно хорошо. Так тепло, так мягко и… – Увидев испепеляющий мой взгляд, Брайн осекся и уставился в окно. – По-моему, сегодня утром кого-то не разбудил приятный визит под именем Гейб.

– Знаешь, Брайн, когда твоя половая жизнь становится регулярной – если так можно назвать ваши отношения с очередной девицей, – ты думаешь и говоришь только о сексе. Это начинает мне надоедать.

– Что плохого, если тебе делают сюрприз? Видишь, как на меня влияет утренний секс, я решил сегодня вырядиться в форму. Но если у вас ворчливое настроение детектив Берч, поговорим о чем-нибудь другом. Как чувствует себя твой ненаглядный доктор Гейб?

– У меня не ворчливое настроение, – отчеканила я. – Ворчат старики, которые гуляют по парку и грозят детям пальцем. Гейб чувствует себя прекрасно. Настолько хорошо, что проедал мне всё утро плешь, чтобы я не забывала кушать во время рабочего дня.

– Ну, Гейб уже должен был к этому привыкнуть.

Я фыркнула носом.

– Второй человек за утро напоминает мне об этом!

– Глория, я с твоим врагом на дружеской ноге… Похоже, сейчас не лучшее время сообщать о том, что мы с этой очередной девкой, кстати, её зовут Саманта, подумываем съехаться.

– О боже! Ты, что совсем спятил!? – я, раздосадованная ударила кулаком по баранке. – Не говори мне таких вещей, когда я за рулем!

– Она хотела как раз подыскать себе жилье побольше, потому что её квартирка стала ей мала, вот я и подумал, а почему бы нам не съехаться и не пожить вместе!? – выпалил Брайн, боясь, что я вот-вот взорвусь. – Вот я и подумал…

Когда ты успокоишься, может, придёте к нам на ужин с Гейбом?

– У меня звенит в ушах. Я тебя не слышу. Сколько ты знаешь эту Саманту?

– Глория не включай копа, ты еще спроси, пробил ли я её по базе данных.

– И спрошу, – негодовала я. – Ты не ответил на вопрос.

– Пару недель. Мы познакомились в клубе.

– О боже!…Без комментариев.

– А что такого? Может это любовь, Глория? – возмущенно сказал Брайн, поправляя свои темные очки.

– Ты что, как маленький ребенок! Тащишь всех кого подберешь на улице в свой дом?

– Глория… – жалобно сказал Брайн.

– Не смотри на меня так. Я ненавижу, когда ты на меня так смотришь. Как какой-нибудь чертов кокер-спаниель! Ладно, спрошу, спрошу я Гейба об этом бредовом предложении с ужином… Только, ради всего святого, больше не говори об этом!

– Спасибо, уважила. – Брайн попытался плотно сжать губы, но все же не смог скрыть довольную улыбку.

– Не смей улыбаться! – я выкрутила руль и сумела проехать без остановки целый квартал. – Может быть тебе интересно, чем я занималась в свое свободное время?

– Да. У меня в ушах уже не звенит. Они в твоем распоряжении.

– Ох, надрать бы тебе зад, детектив Уэйн! Я успела утром встать пораньше и поработать немного дома. Я написала Кейт Браун, спросила её о прежних парнях Оливии, подумала, может это кто-то из бывших Оливии решил отомстить. Она сказала мне, что до Макса, Оливия встречалась только с одним парнем по имени Ларри Ковыч. Работает в какой-то семейной пиццерии, называется «Четыре сыра». Расположена между Нью-Йоркским городским и Колумбийским университетом, обслуживает в основном студентов и преподавателей. Ларри там что-то вроде управляющего, повышает авторитет своей забегаловки. У него имеется несколько приводов за мелкое хулиганство и травку, но его отпускали за недостаточностью улик.

– Значит, на ленч у нас сегодня будет пицца? – потирая ладони, воскликнул Брайн.

– А что? Я люблю пиццу. Свяжись с Дейвом, я хочу знать, как обстоят дела на сегодняшнее утро. Что по камерам наблюдения, удалось ли им восстановить какие-нибудь данные и может ему все-таки удалось расшифровать для нас загадочные числа.

– Вчера вечером перед сном, я звонил ему, было всё без изменений.

– Наверняка нам не стоит ехать в лабораторию к Курту? А вдруг ты состоишь в интимной связи и с лаборантками тоже?

– Фу!

– Ну что ж, моя вера в тебя восстанавливается. По крайней мере, частично.

Прибыв на место, я увидела перед собой Эдриана Курта, на нём был одет белый халат поверх красной рубашки. Он не сводил глаз с одного из экранов и жевал пончик в шоколаде.

При виде меня он кивнул:

– Снова в моих пенатах, детектив? Что, дорогая, не можешь без меня жить?