Григорий Шепелев - Улус Джучи

– Предсказывать будущее? – задумчиво повторил Радомир, – по пням?

– По …! – заорала Аля, – открывай банки!

И разговор мгновенно рассыпался, как всегда рассыпалось всё, к чему прикасалась Аля. Ленка, вздохнув, взяла свой мобильник и стала нажимать кнопки. Миша и Радомир, тем временем, наполняли берёзовые ковши пенной медовухой из ендовы с интересной росписью, а Иванко раскладывал деревянной ложкой по деревянным мискам грибы.

– Откуда у вас такая посуда? – пристала к мальчикам Ариана, – чья это дача? Сколько лет Хадижат? Почему вы все здесь такие немногословные? Разве нас подслушивают враги? Чем вы накурились?

– Ты лучше у них спроси, почему нет связи! – буркнула Ленка, не оставляя в покое свой телефон. Желая проверить её слова, Аля и Малявка достали свои мобильники. Связи не было. Три подруги взглянули на неподвижно стоявшую Хадижат, как будто её лицо имело хоть один признак высшего радиотехнического образования. Но узбечка лишь улыбнулась.

– С другой стороны посёлка располагается полигон, – объяснил Иванко, положив ложку на стол, – сегодня на нём проводятся испытания, подавляющие сигналы сотовой связи.

– Ой! – вдруг запаниковала Малявка, – они испытывают оружие? Ну скажите, они испытывают оружие? Не скрывайте от меня этого!

Она даже схватилась руками за голову, желая её утешить и успокоить. Правая часть её головы вела себя странно. Она маленько гудела и говорила, что ей давно пора перестать иметь общие дела с левой частью. Аля внезапно стала кивать, будто забивая головой гвозди.

– Да, да, оружие! Постоянно испытывают оружие! Связи не было никогда, кроме воскресенья! Но интернет был всегда. Был, был! Я пользовалась компьютером на втором этаже!

– Надо истребить ублюдочный полигон! – почти со слезами вскричала Ленка, – или хотя бы стихотворение написать про то, как он уничтожен! Я не могу жить на полигоне! Мне это надоело!

– Девочки, я прошу вас утихомириться, – неожиданно подал голос Миша, который долго молчал. И девочки мигом утихомирились, потому что голос его прозвучал резко и внушительно. Когда глупая паника улеглась, Миша улыбнулся и стал произносить речь. Потом уже выяснилось, что это была застольная речь, нечто вроде тоста. И вот что Миша успел сказать, прежде чем Троянская влезла:

– Одна великая поэтесса как-то сказала, что спорт – это трата времени на трату сил. Я могу добавить, что эта трата очень опасная, потому что воинственный человек в мирной обстановке, по мнению одного философа, нападает на самого себя.

– Ты хочешь сказать, что спортсмен может самому себе сломать челюсть? – снова развеселилась Троянская, – любопытно было бы поглядеть! Или речь идёт о самоубийстве? Но это сделать может не только спортсмен. Та самая поэтесса, которая не любила спорт, это сделала.

– Ленка, хватит! – резко произнесла Ариана, – ты всё не так поняла. Себя убить может каждый, а вот убить другого внутри себя, даже если этот другой совсем уже слабый, больной, бессмысленный – вот на это способен только спортсмен, которому нужно золото! Мишенька, ты ведь это хотел сказать?

– Не перебивайте! – стукнула Аля по столу кулаком. Миша поблагодарил её взглядом и подтвердил, что Малявка верно истолковала его слова. Потом он сказал, что в банках засолены шампиньоны, грузди, маслята и сыроежки, а мировик среди них представлен в единственном экземпляре.

– Как, на две банки только один грибок? – возмутилась Аля, – да что это за разводка?

– Он по ошибке туда попал, – сказал Радомир, – это Хадижат виновата. Она его нечаянно в банку бросила. Он похож на мелкий маслёнок.

– Да, – кивнул Миша, – его и не отличишь от мелких маслят. Я даже не знаю – может быть, мы его уже положили в одну из мисок, а может быть, он остался во второй банке. Но тот, кому он достанется, сразу это почувствует. Ну что, выпьем? Потом посмотрим, кому из нас повезёт.

– Вы просто уроды, – захныкала Алевтина, – а разве нет у вас больше готовых мировиков?

– Их нет никаких, – ответил Иванко, – они закончились. Надо будет ещё собрать.

– Идиоты! Суки! Когда это будет сделано?

– Летом, – твёрдо ответил Миша. И Аля вмиг успокоилась, словно лето должно было наступить уже через два часа. Она даже улыбнулась, после чего взяла ковш и выпила, как и все остальные. Напиток был очень приторным. Начав есть склизкие грибы, Ариана с гневом и возмущением поняла, что этот продукт куплен в магазине. Её уверенность относительно этого составляла процентов семьдесят. Разумеется, подымать скандал по этому поводу было глупо. Умнее было помалкивать. Аля, видимо, рассудила так же, а вот причина самой нелепой и легендарной войны за семь тысяч лет молчать даже и не думала. Уплетая маленькие грибы с кусочками чеснока, Елена Троянская громко вскрикнула:

– Мировик, вне всяких сомнений, достался мне! Я вся уже наполняюсь таким неистовым миролюбием, что хочу покончить с собой!

– Леночка, не надо этого делать! – взмолилась плачущим голосом Ариана, – я не хочу воевать с троянцами, но не век же мне прятаться среди баб на острове Лесбос!

Эти её слова вызвали всеобщее удивление. Парни даже прервали процесс еды.

– Ты это о чём? – спросил Радомир. Его наглое лицо нравилось Малявке меньше других. Она важно бросила:

– Господин Радомир, или как вас там! Вы только что слышали, что воинственный человек в мирной обстановке, по мнению одного философа, нападает на самого себя. На меня напали. Я погибаю.

– Малявка, ты всё неправильно поняла! – рассмеялась Аля, – наша Елена – это теперь уже не Елена Прекрасная, а Афина Паллада. Это ведь греческая богиня войны? Или я запуталась?

Героиня эпоса гневно вспыхнула, и всем сразу стало понятно, что слова Али попали в цель. Не менее ярко вспыхнула и Малявка.

– Великолепная новость, – холодно обратилась она к Афине, – так значит, Анька всё-таки увольняется, и Марина ставит на фейс-контроль с Моникой тебя?

– Скорее всего, – небрежно махнула Ленка рукой с красными ногтями, – а что такое?

– То, что Ерошкина ещё осенью обещала поставить туда меня! Все об этом знают.

– Да, но ведь ты – на больничном! Мы не могли тебя ждать. Надо было срочно решать проблему.

– А тебе морду давно не били?

Мальчиков позабавил этот конфликт. Но он был серьёзным. Ленка страдальчески подняла глаза к потолку и воздела руки, будто бы умоляя тягу небесную, подарившую ей талант, дать ей ещё капельку миролюбия.

– Малявка, не заморачивайся ты этим, – бросила Аля, облизав ложку, – ведь мировик достался не ей, а мне! И если она попробует с этим спорить, бить морду ей буду я.

– Дамы и господа, я вынуждена начать боевые действия, потому что эта … сама не заткнётся, – вдруг положила Ленка руки на стол с намерением вскочить, – прошу приготовить веник с совком, чтобы собирать её зубы!