Алексей Чернов - Полустанок

Миша недовольно оглядел опера и уступил ему дорогу:

– Ладно, веди Сусанин…

Они шли тихо, стараясь прислушиваться к любым посторонним звукам. Но осенний лес, кроме естественных, никаких звуков не издавал.

Прошли лесополосу и вышли в поле. Осенняя, золотого цвета трава, была почти по грудь. В дали, виднелся стоящий могучей стеной, лес. Кузьменко кивнул напарнику:

– Обойдем здесь по краю.

В какой то момент, высоченная трава осталась по обе стороны, от узенькой тропки, видимо проложенной местными. Они шли не быстро, крутя головами. Внезапно Корнилов обратил внимание на отпечаток на земле:

– Стой! – Крикнул он идущему впереди оперу – иди сюда!

Степа развернулся:

– Что случилось?

– Смотри – Миша встал на колено – след, совсем свежий.

Степа склонился над свежим отпечатком ноги:

– Ну и что? Я же тебе говорю, местные здесь ходят.

Корнилов не отрывался от следа:

– Только он в обратную сторону и совсем свежий!

– Ну и что? Кто то возвращался…

Миша поднялся и медленно, как охотничья собака пошел по следам. Они резко обрывались. Корнилов сделал шаг в рослую траву и увидел продолжения отпечатков.

– Да? А почему мы на пути никого не встретили. Люди же должны были выйти на дорогу и топать в сторону деревни. Так?

Степа задумался:

– Ну логично!

Миша почти скрылся в траве:

– Вот тебе и так. А мы никого не встретили. Тут еще тропинка есть? – Крикнул Корнилов.

Степа пошел на голос следователя:

– Ну есть, чуть ниже. Только там почти никто не ходит. Воды там много…

Обронив последнюю фразу, Степа вышел к Корнилову. Он стоял и смотрел, как на сырой и покрытой осенней грязью, маленькой тропке, виднелись отчетливые и свежие, удаляющиеся следы.

– Твою мать! – В досаде выдал Степа

Корнилов плюнул на землю:

– Эх ты, Сусанин! В родных пенатах, тебя перехитрил, какой то учитель…

Степу – это сильно задело и он не обращая внимания на грязь, быстрым шагом, пошел по следам…Обреченно Корнилов пошел следом, пытаясь огибать лужи и обильную жижу.

Следы с грязной тропинки, вели в лесополосу. В считанные минуты Корнилов и Кузьмекно вернулись на исходную позицию.

– Он сильно перепачкался, ползя по этому болту – довольно тихо сказал Степа – Навряд ли он выйдет на дорогу…

Корнилов прислушивался к звукам осенней природы:

– А почему нет? Он не из ресторана вышел. Из леса…Здесь его каждый знает....Спокойно пройдет по деревне…

– Я бы на его месте, на попутке выбирался.

– Как много машин, проезжает по проселочной дороге? Можно до вечера ловить попутку…Тихо.

Корнилов преложил указательный палец к губам. Степа мгновенно замер и лишь его голова крутилась на триста шестьдесят градусов. Неподалеку хрустнула ветка. В то же мгновенье сыщики бросились на шум. Вдалеке мелькнула фигура.

– Стой! – Не выдержал Степа.

Понимая, что тихой охоты не получится, Миша побежал, что было сил. Кузьменко выхватил пистолет и ринулся следом. Силуэт убегающего почти скрылся из вида. Корнилов резко повернулся к висевшему " на хвосте" Кузьменко.

– Дай сюда! – Миша выхватил пистолет и быстро упал на колени.

Первый выстрел эхом раздался по лесополосе и прошил кроны деревьев. Воцарилась тишина. Учащенное сердцебиение, мешало полностью погрузиться в звуки природы.

– Ты что делаешь? – Задыхаясь выпалил Степа

Корнилов молча поднял указательный палец к небу. Кузьменко нехотя замолчал. Он находился за спиной следователя, стоявшего на коленях и закрывшего глаза. Тишина нарушил еще один хруст ветки. В ту же секунду, Конилов выстрелил в направлении хруста…

Женя Анисимов поднял голову вверх. Он стоял пытаясь спрятаться, у могучей сосны. Его глаза увидели ободранную кору дерева. Сразу после того, как раздался выстрел. Пуля прошла в нескольких сантиметрах и повредила дерево. Он тяжело вздохнул. Громкий голос послышался не столь далеко:

– Анисимов! Сдавайся! Я все равно не дам тебе уйти…

Это был голос проклятого следака. Он сразу насторожил Анисимова.С первого знакомства. Что он тут забыл? Питерский пижон.

– Я лучше убью тебя! Но уйти не дам. Ты наверно задавался вопросом, какого хрена я здесь делаю? Так вот, на последнем задержании, я убил подозреваемого. У меня не было выбора. Иначе бы он ушел.

Кузьменко стоял за спиной Корнилова и слушал его выкрик в пустоту. – "Так вот значит как. Убийство при задержании…"

Послышалось шуршание. Затем знакомый голос:

– Не стреляйте! Я выхожу!

Степа не верил ни своим глазам, ни своим ушам. Медленно пиная упавшую листву и подняв руки, к ним двигался Евгений Анисимов.

Над кабинетом Корнилова, как будто повисли тучи. Он казался мрачным и серым, не смотря на то, что за окном был день. На стуле сидел Женя Анисимов и опустив голову рассказывал.

Тихо в уголочке сидел полковник Захаров. Он делал серьезное лицо, но мысли грызли его изнутри. Письмо еще раз раскололо его и без того, тяжелую жизнь. Он смотрел на Анисимова, тихо рассказывающего, страшные подробности убийства женщины. Затем переводил взгляд на Корнилова, внимательно слушавшего исповедь убийцы. Но все слова, сейчас произносились эхом, в голове полковника. Таким же эхом, вновь и вновь звучали строчки из письма…

Степа Кузьменко стоял у окна, облокотившись на подоконник и не верил тому, что слышал. Он ни как не мог подумать, что за убийством, около полустанка, стоит хороший знакомый, добрый парень Женя.

И тем не менее в голосе Анисимова звучали страшные нотки, от которых кажется даже у бывалого опера, высыпали мурашки по коже. Особенно Степа почувствовал некий ужас, когда Анисимов заговорил о причинах убийства.

– …Это вы все виноваты, в том, что произошло – с обидой и досадой вымолвил Анисимов – если бы не вы, то ничего бы этого не было. Я сколько раз, вам говорил, что займитесь незаконной вырубкой? А вы! Разводили руками, что мы можем сделать? Вы оборотни!

Корнилов сделал какие то пометки на листке и положил ручку:

– Вы хотели привлечь внимание? – Миша для себя, давно знал ответ о причинах убийства. Но хотел услышать – это из уст самого…

– Я все инстанции обошел. Везде разводят руками. Сволочи, честное слово. Кормитесь с этих вырубок. Твари…Да, да, да!! – Анисимов громко кричал – я хотел этим убийством привлечь внимание к этим местам. На кого конечно же все должны были подумать? Конечно на шабашников. Заодно бы и о незаконной вырубке бы поговорили. Один репортаж пролил бы свет на этих оборотней. Но вы! – Анисимов злобно посмотрел на Корнилова – спутали мне все карты.

Анисимов говорил. В его голосе просыпалась злоба и резко менялась на спокойствие. Корнилов практически не слушал его. Ему уже все было ясно. После длинного монолога он еще раз обратился к Анисимову: