Аллегра Геллер - Сопряжение. Код JNB

Она позвонила второй раз.

Джек еще раз осмотрел свою мастерскую, щелкнул тумблером, обесточивая помещение, и вышел.

На него тут же обрушился звук дождя. Окно в торце коридора было закрыто стеклом только наполовину, и насыщенный влагой воздух врывался внутрь, пробуждая запах плесени. Бархатная темнота снаружи казалась живой.

Накинув куртку, он спустился вниз мимо стены в коричневых точках потушенных сигарет. Голограмма в холле приветливо вспыхнула: Мама здесь была в голубом чанг кбене, лет на десять младше и с прямым носом. Входная дверь была распахнута настежь, и голограмму просветили насквозь фары подъехавшей машины.

– Буду… – Щелчок. – Буду рада видеть тебя снова!

Подняв воротник куртки, Джек вышел в дождь. Узкая и плохо освещенная сои вывела его в район кондоминиумов, огороженных высокими бетонными заборами. Листья пальм доставали до растрепанных пучков проводов, которые тянулись вдоль улицы. Плотные лучи прожекторов разбивали темноту, отражались от влажной поверхности листьев и бетона.

Когда он увидел станцию скайтрейна, дождь уже закончился. В воздухе над виадуком плыл неоновый логотип компании Wattana Group. Джек пересек полосу дороги и нырнул под опоры скайтрейна, где стояли продавцы уличной еды. Под тканевыми навесами дружелюбно светились разноцветные гирлянды фонариков. Пахло острыми пряностями и устричным соусом. Он взял порцию риса, уселся за большой стол рядом с компанией тайцев и стал неспешно поглощать еду. Наверху раз в минуту с утробным гулом проносился скайтрейн, и фонарики дрожали и раскачивались, заставляя тени пульсировать на столе.

Полчаса в ярко-розовом вагоне, паутинные нити сои старых районов – и Джек оказался перед большим кондоминиумом, который наполовину был завешен зеленой ремонтной сеткой. Во внутреннем дворике под одиноким желтым глазом прожектора на дне бассейна плавали рыжие листья пальм. Темнота вокруг была синей – скоро рассвет.

Он обосновался на третьем этаже: сюда еще не добралась черная плесень, легко пережившая биозачистку. Замок на его двери был внешне неотличим от старых кодовых замков эпохи до Блэкаута, но на самом деле реагировал на отпечатки пальцев владельца и умел исполнять еще пару бесценных фокусов.

Джек начал раздеваться прямо у входа. Мокрую одежду развесил в ванной, где натужно, но мощно работала вытяжка, поставил сушиться кроссовки. Натянув свежие шорты, плюхнулся на диван с кричащей обивкой под шкуру леопарда. Вынул закатившийся в щель между секциями теннисный мяч, откинулся на диване и несколько раз бросил мяч в потолок.

Тук.

Тук.

Теперь на выдохе.

Первое правило ухода за бионическими протезами: слушай свое тело.

Слушай, как кровь пульсирует в висках, чувствуй, как поднимается грудь, когда ты дышишь. Как растягиваются и сокращаются мышцы. Как жужжит исправный двигатель электромотора.

Тело – протез для мозга.

Джек поймал мяч и посмотрел на экран вирт-браслета, где озадаченным оранжевым мигало сообщение о пропущенных вызовах. Он улыбнулся. Работа по заманиванию птицы в силок, с хорошим бюджетом и дорогим инвентарем. Флагманская вирт-панель Waterfall Pro от Virtual Sky Corp. на столе, комплект снятых с производства военных дронов в коробках у входа и Таша.

Когда он взял этот заказ, он думал только о деньгах и о работе, которой занимался, распрощавшись с «Байоворкс». Но умница-судьба снова позаботилась о нем, как тогда, когда санитар, остановившийся отлить у развалин гостиницы, решил пощупать его пульс.

Проект, за крушение которого ему заплатили, возглавлял Демьен Лефевр. Тот самый Демьен Лефевр, который взломал базу данных IzidA Group, когда она еще не была корпорацией «Зодиака», и который вывез лучшего генетика Higiro Agriscience с континента. Для Джека это была первая операция, и он вместе с Эрикой держал громоздкий подавитель сигнала, пока Томми вел фургон сквозь развалины Мэйфер. «Глушилка» была горячей, острый край впивался в ладонь. Фургон подпрыгивал на дырах в асфальте, и Джек каждый раз чувствовал, как хрустит позвоночник, но «глушилку» не отпускал и смотрел на черно-белый вирт-экран в ожидании, когда из дверей здания покажется Лефевр.

Они работали вместе почти год – пока Лефевр не сдал его Kimberly Crafts.

Джек взял со стола рамку вирт-панели и устроил на коленях. Ввел пароль – «Вотерфол Про» отозвался тихим перезвоном – и проверил готовность периферийных устройств. Заказчик попросил подождать до того, как проект Лефевра выйдет на завершающий этап тестов, и на прошлой неделе дал отмашку начинать. Джек успел отлично подготовиться, и смерть дас Невеса открывала следующий этап.

За деньги такую самоотдачу не купишь.

Ясон озадаченно наблюдал, как сужается на полу полоска дневного света, а потом закрывшаяся дверь погрузила его в темноту. Он бесшумно снял шляпу и плащ, кинул их на стойку при входе. Джанис на месте не было. Промелькнула мысль, что он в очередной раз оставил «зиг-зауэр» в кабинете: размеренная жизнь привела к тому, что он расслабился и позабыл некоторые полезные привычки Миллионной улицы.

Глаза привыкли к темноте, и Ясон различил блеклое синее свечение впереди. Двигаясь вдоль стены и стараясь не задеть мебель, он пошел к источнику света, который слегка пульсировал и двигался то вверх, то вниз.

– Ясон. – Рука коснулась его плеча. – Ты в самый интересный момент. Как обычно.

Он сделал шаг вправо и прислонился к стене рядом с Еленой, вдохнул ее аромат – холодный, будоражащий: гардения под дождем. Справа в темноте белели манжеты и воротник рубашки Марка, слева в темноте парили два переливчатых кружка голограмм – цифровые серьги Джанис.

Ясон вгляделся в сияние впереди и смог различить лицо и руки человека, который проделывал сложные манипуляции со светодиодом. Синий неоновый свет выхватывал темные брови и густые волосы надо лбом, широкий нос и изящный узкий подбородок.

Наконец наладка была закончена, и свет погас. Еще какое-то время существовали только темнота и тишина, и вдруг в центре возник узкий луч – отдельные светодиоды были совершенно неразличимы, – ринулся в правый угол, странным образом отразился от стены и распался на два, расчерчивая комнату тонкими линиями, создавая пустые или заполненные сиянием геометрические фигуры. Один из новых лучей ударился о стену рядом с Ясоном, отскочил к потолку, упал вниз и растекся, превратился в треугольную лужицу синевы на полу. Светящиеся линии застыли и едва заметно пульсировали.

Елена сделала глубокий вдох.

Ясон смотрел на силуэт невысокого мужчины на фоне синевато-белых плоскостей и линий. Работы молодого тайского художника Сонтхи не привлекали большого внимания общественности. В них было слишком мало социального подтекста, слишком мало вызова, слишком много гармонии.