Владислав Писанов - Любовь с приправами

– Мне бы хотелось знать, что ты думаешь о нашем будущем? – спросила она так, что под одеялом, кажется, образовалась 63-килограммовая льдышка.

Я поёжился.

– О будущем…. Знаешь, я думаю, оно будет прекрасным. Вот сейчас у тебя на кухне стоит холодильник, в нём лежат разные продукты, из которых ты с той или иной степенью успешности готовишь нам разные блюда. А скоро там будет стоять примерно такой же агрегат, на панели которого ты просто наберёшь, например, «картофельное пюре с сосиской». Агрегат пожужжит-пожужжит и выдаст тебе порцию великолепной картошки с сосиской. Причём, в твоей сосиске будет сыр, а на моей – гребешок из горчицы. Ты даже не поймёшь, что всё это сгенерировано из одних и тех же атомов, – вдохновенно начал я отвечать на её вопрос. – А тут где-нибудь будет стоять шкаф, куда мы войдём, он погудит-погудит, разложит нас на атомы и….

– …И сделает из нас сосиски!

– Нет, перенесёт нас, например, на средиземноморский пляж или, если захочешь, в арктические льды, к пингвинам….

– Пингвины живут в Антарктиде. И, если будешь делать вид, что не понимаешь мой вопрос, то останешься даже без своих любимых лепёшек.

Она соскочила с кровати и, вильнув румяной попой, накинула домашний халат. Халат был таким мягким и уютным, что, казалось, она даже не покидала постель. «В таком халате можно спать даже на арктическом… или антарктическом… снегу»,– зачем-то подумал я. Но вместо этого крикнул в уходящую спину:

– Это ты не поняла мой каверзный ответ!

Ответом было громыхание посуды, удар струи воды о дно чайника, хлопанье дверцы холодильника.

Тогда я пошёл в душ. А, что было делать, если её молчание – это и есть посыл на три буквы, средняя из которых – У. Звук У всё сужает, потому из душа струятся упругие струи, умывая усталые туловища и души.

– Ты – чудо! – заявил я, побритый и причёсанный заходя на кухню.

Здесь просто обалденно пахло лепёшками, какие умела печь только моя бабушка! И вот теперь – только Она, моя Туличка. Для своего Дюлички.

Много я едал лепёшек, но такие…. Это что-то невероятное: пышные, душистые, с хрустящей солнечной корочкой, но внутри – перина для гурмана.

– И, как же ты их так готовишь?! – задал я риторический вопрос, чтобы как-то скрасить утреннюю перепалку недопонимания.

Но её голос был железным, как сковорода:

– Сперва делаем опару. Берём сухие дрожжи, лучше всего – французские, одну чайную ложку, потом – одну столовую ложку сахару, две столовых ложки муки и грамм сто тёплой воды. Всё это надо перемешать, накрыть плёнкой и – в тёплое место на 15-20 минут. Опара должна подняться сантиметров на пять.

Я, молча, сел к столу. Его поверхность была девственно чиста. Где кофе? Или чай? А ещё я люблю лепёшки (вон они лежат горочкой возле плиты) с молоком. Только, чтобы оно не было холодным! Иногда в горячее молоко добавляю растворимый кофе. А ещё хорошо её, пышущую жаром, разорвать и внутрь положить кусочек сливочного масла, пусть тает….

– Далее замешиваем тесто, – разорвал мои мечты железный голос. – Одно яйцо, три столовых ложки сахара, одна чайная соли, подсолнечного масла – две столовых ложки, сливочного масла, грамм 50. Только надо, чтобы масло было растаявшее, тёплое. Кефир или молоко, можно – кислое, грамм 100-200 туда вливаем и перемешиваем. Туда же выливаем готовую опару. Снова тщательно мешаем. Добавляем воды: 100-150 миллилитров. И вот уже в эту жидкость просеиваем через сито муку. Сначала – грамм пятьсот. Не всыпаем, а именно просеиваем, чтобы мука набрала воздуху, стала воздушной.

– Это как вино, разлив по бокалам, ему надо дать постоять, «продышаться», – вставил я для поддержания разговора.

Но тут зашипела сковородка и она, похоже, не услышала моей реплики, а, расположив очередной кусок раскатанного теста на раскалённой поверхности, продолжала:

– В горку муки добавляем разрыхлитель. Аккуратно смешиваем на самой поверхности, не опускаясь в жидкость. А вот теперь уже начинаем вымешивать всё вместе, мешаем, мешаем ложкой до загустения всей массы, добавляем ещё грамм сто муки. И уже не мешаем, а месим тесто руками. Если надо – добавляем воды, если надо – муки. Это в зависимости от предыдущих ингредиентов, например, яйцо было большое, значит, муки понадобиться больше. Итак, всё вымешиваем и кладём в полиэтиленовый мешок. Кладём в тёплое место и оставляем подниматься.

– Чтобы поднялось, это очень важно, – попытался я вставить остроту, борясь со спазмами в желудке.

– Поднявшееся тесто надо «сдуть», – с нажимом продолжила она. – Дать подняться снова и снова «сдуть», помять, чтобы опало. И только, когда поднимется в третий раз – раскатывать на лепёшки. И вот только тогда уже можно спокойно жарить! – Она победно взглянула на меня, плюхнув со сковороды в тарелку очередной ароматный пышный кружок. – Но главную тайну приготовления я тебе не скажу, пока ты этого не заслужишь.

– Ну, да-а-ай лепёшечку! – взмолился я.

– А, что ты там плёл про наше будущее?

– Так это ж не про сейчас, а лет через 50, я говорил, мы с тобой будем вместе есть котлетки с картошкой и вместе отдыхать на Сейшелах с пингвинами. Я ж говорю: вместе! – она услышала в моём голосе мольбу и начала наливать кофе в две чашки.

Я решил закрепить успех:

– Давай, ты завтра не будешь готовить ужин, а мы сходим в ресторан и там всё подробно обсудим.

– Ты что, с ума сошёл?! – она перестала размешивать сахар с молоком в моей чашке.

И тут же пояснила:

– Не завтра, а сегодня! – и тут же передо мною возникли: кружка материнского аромата и тарелка лепёшек, едва сбросивших жар.

– Угу, – только и успел кивнуть я, вцепившись зубами в удивительную хлебную мякоть. Всё же, безмерно умна была та первая пещерная женщина, которая придумала такую вкусноту….

Забыл сказать, что я работаю в полиции. Работа эта интересная, но совсем не семейная. А, впрочем, и учителя, и токаря тоже часто задерживаются после положенных трудовых часов. Потому жаловаться – грех, да и пустое. А ресторан откладывал назавтра потому, что завтра – мой выходной, хотел с утра сбегать, купить ей цветов, шампанское, коробочку суши и колечко с небольшим бриллиантиком. Честно говоря, я и тянул с официальным прошением руки и сердца только потому, что два года откладывал деньги на такое вот колечко. Нет, про зарплату полицейского говорить ничего не буду. Это тоже – пустое.

Итак, она решила, что – сегодня.

Значит, останется без шампанского и без суши (она любит «Филадельфию»). А кольцо и цветы я всё же успел купить, сгоняв за ними в обеденный перерыв. Белоснежная рубаха и шикарный тёмно-синий костюм висели в рабочем шкафу, в кабинете. Так что, к вечернему ресторану я был вполне готов.