Катрина Фрай - Обрушение

– Гейб как-то оставил в кабинете.

– О, Господи! Только не говори, чем вы там занимались. В какой же он был спешке, что забыл галстук в кабинете! – выпалил Рей, немного засмущавшись.

– Я ни слова не проронила, если ты заметил.

– Вот почему почувствовалось сразу, что ткань на галстуке весьма не дурна.

– Рей, тряпочка, что обвивает шею, стоит больше, чем твоя двухмесячная зарплата. Оставь себе, раз так приглянулся. Гейб будет не против. Подвернется момент, купи себе несколько.

Рей бросил озадаченный взгляд и, кажется, хотел что-то ответить, но передумал.

– Спасибо, Глория. Это весьма милосердно.

Мы выехали на более свободное шоссе и свернули направо.

– Мы едем за город? – не унимался Рей.

– В парк Ван-Кортленд. Слышал о таком? – покосившись на него, ответила я.

Он отрицательно покачал головой.

– Судя по названию, я там не был.

– Всё когда-то бывает впервые. Можешь вспомнить, с чем самым страшным тебе приходилось сталкиваться на службе?

– Пока что на ум приходит только тот случай, когда я выезжал с тобой в городок Виндзор. Дело «Кровавый ангел».

– Мда… То были не лучшие времена. Не поспоришь. Такое даже мне трудно до сих пор забыть, – согласилась я.

Рей пожал плечами:

– Я уже не первый год работаю в полиции. К чему подобные вопросы? Несмотря на непродолжительный срок служения в полиции, мне приходилось видать разную жуть.

– Все полицейские, приходящие в убойный отдел, так считают, Рей. Когда-то я и сама так думала. Ничего ты не видел. Ты просто невинная овечка. Знаешь, совсем не прикольно, когда какой-то мудак отвлекся, отвечая на телефон, и сшибает ребёнка. Но вот ребенок, которого били головой об стену до тех пор, пока он не перестал дышать, – это совсем другое, понимаешь? Пока ты видел только несчастные случаи. Теперь же сможешь взглянуть на то, что люди делают сознательно. А это разные вещи, поверь мне, – похлопала я его по плечу, как бы подбадривая.

– А что там, куда мы едем? Ребёнок совсем маленький? С детьми мне не приходилось работать.

Я нахмурилась.

– Ей было всего девять. Предупреждаю, на месте преступления будет работать доктор Курт. Как ты помнишь, он не питает к тебе особых симпатий. Прошу, держи себя в руках и веди себя тихо. Нам очень важно закрыть дело с положительным исходом, как для тебя, так и для меня. У нас нет шанса облажаться. Всё должно идти как по маслу. Я знаю Курта много лет, и сегодня он будет не в восторге от увиденного. А когда узнаёт, что предстоит работать с несовершеннолетним ребенком, вскрывая его на металлическом холодном столе, настроение сразу упадает. Но ничего, если собираешься задержаться в убойном отделе и стать хорошим детективом, лучшего патологоанатома не найти. Дам дружеский совет. Постарайся подружиться с Куртом, найти подход. Он настоящий профессионал.

Рей замер и слушал, не перебивая ни словом. Я впервые видела его совершенно неподвижным.

– Боже мой! Ей всего было девять лет? – переспросил он, проигнорировал нравоучения насчет Курта.

– Да.

– Что произошло?

– Посмотрим на месте. Капитан не стал вдаваться в подробности.

– Вот же хрень! Нет, ну просто не укладывается в голове.

Лицо Рея исказила гримаса разочарования. Он покачал головой.

– Ага. Запомни, когда окажемся на месте преступления, ты должен об этом забыть. Правило номер один: никаких эмоций при осмотре тела. Считай овечек, повторяй таблицу умножения, тупо шути – всё, что угодно. Если нужен совет, как бороться с чувствами, спрашивай.

– Я не зелёный новичок, Глория. Не надо со мной нянчиться. Буду в порядке.

– Надеюсь! Прости, если выступаю в роли мамочки. Смерть Брайна сказывается так на мне. Хочешь в будущем стать детективом? Тогда не помешает хороший наставник. Родителям девочки ещё не сообщали. Личность жертвы не установлена. Надеюсь, к нашему приезду что-то прояснится. Криминалисты работают. Когда родители узнают о том, что их ребенок убит, твои чувства их интересовать не будут. Они захотят быть уверенными, что у следствия всё под контролем. Ты станешь их надеждой. Понимаешь?

– Так и будет, Глория, не сомневайся. Я справлюсь.

– Прекрасно. На, почитай.

Я протянула отчет о вызове и дала полминуты на то, чтобы просмотреть текст. Сосредоточившись, Рей стал выглядеть старше и умнее.

– Когда приедем, что первое необходимо выяснить у свидетеля, обнаружившего тело жертвы?

– Кто и как обнаружил жертву?

– Это написано в отчете. Жертву обнаружил смотритель парка. Вряд ли он видит трупы малолетних девочек каждый день. Свидетель в шоке и первое время будет талдычить одно и то же, как заведенная кукла.

– Хочешь сказать, от него мало будет толку? – спросил Рей, отбивая ладонями по бедрам какую-то мелодию.

– Именно это и хочу сказать. Никакого!

Рей чуть поморщился. Я заметила это только потому, что внимательно следила за ним.

– Опрос свидетеля – стандартная процедура, – возразил Рей.

– А кто спорит об обратном? Просто на сегодняшний день от него будет мало нужных элементов для удачного расследования. Постепенно, когда свидетель пару дней не поспит, и будет постоянно прокручивать в голове картину с трупом девочки, тогда-то и всплывут нужные детали.

– И что ты хочешь этим сказать?

– То, что для начала спросим, что свидетель заметил в парке, кроме трупа. Тогда он будет мариновать впоследствии этот вопрос у себя в мыслях. В итоге вспомнит то, что упустил.

– Ясно. Вот так всё просто. На месте работает целая бригада криминалистов. Предполагаю, им удастся накопать хоть что-то. Я усвоил, что на слова свидетеля уповать не стоит, – Рей сложил руки в молитвенном жесте.

– Молодец. Самый главный вопрос: о чем ты спросишь родителей?

– О том, кто мог желать зла их малышке.

– Об этом мы будем разговаривать со всеми, кого найдем.

Возникла особая пауза, означавшая, что разговор не закончен.

– Я хороший коп, Глория, – сказал немного погодя Рей.

– Уверена, когда-нибудь ты станешь отличным детективом, а сейчас тебе необходимо ещё учиться и учиться.

– Да, но для этого совершенно необязательно носить галстук и прессовать меня.

– Приятель, тебе не пятнадцать лет. Ты выглядишь как идиот без соответствующего прикида.

Рей коснулся пальцами галстука и ответил, тщательно подбирая слова:

– Я понимаю, что не такой, как все копы. Родился в Небраске и не ношу каждый день форму, но постоянно пытаюсь поступить по совести. Шиллети за это меня вечно достает. Коп – продажный элемент большой машины под названием политика. Не совсем согласен. Я пришёл в полицию спасать и помогать людям, а когда вижу несправедливость, меня коробит.

Глаза Рея увлажнились и в упор глядели на меня.

– Выбрось это из головы, Рей! Не важно, откуда ты родом. Происхождение изменить невозможно, так же, как и переродиться, так что даже не думай о системе в целом. Важно то, куда ты движешься и к чему стремишься, – улыбнулась я, чтобы как-то подбодрить. – Не все копы продажные.