Татьяна Самойлова - Любовь с изъяном

– Что не то? Мужик у нее оказался не тот! Жить ей просто красиво захотелось! А не копейки считать со мной!

– Это совсем на нее не похоже, – возразила ошарашенная мать.

– Город меняет людей. Я очень много слышал об этом. Как чувствовал, не хотел ехать. А она настаивала. Всю кровь из меня выпила, что провинция ей надоела, что в столицу хочет! Зачем я только ее слушал и на поводу пошел? Сидели бы мы сейчас дома, да телевизор в обнимку смотрели. – От последних сказанных слов, Борису стало совсем больно. Он вспомнил то время, когда им было так хорошо вместе. Когда им было ничего не надо. Только он и она. И эти вечера перед просмотром какой-нибудь интересной художественной картины. Она ложилась к нему на плечо, прижимаясь и обнимая его. А он прижимал ее к себе и чувствовал себя самым счастливым человеком… Почему это все прошло? Когда это смогло закончиться? В какой момент? Почему он не заметил перемен? Не остановил? Почему?! Почему?! Почему?! Затем теплые воспоминания сменились на темноту и забрызганные кровью стены. Расчлененное тело и мертвое лицо, смотрящее прямо на него… От страшных воспоминаний закружилась голова.

– Я перезвоню позже, – тяжело сказал Борис и сбросил звонок. Ольга Мирославовна снова начала звонить, но он уже не стал брать трубку. Сев около дерева и дав волю чувствам, мужчина снова зарыдал. «Как же несправедлива жизнь. Как несправедлива. Зачем человеку вообще дается такое чувство, как любовь? Ведь оно разрушительно. И почему и каким образом оно разделяется на тех, в кого крепко засесть и на тех, у кого быстро исчезнуть. Почему один может любить всю жизнь, а другой спокойно пренебрегает, продается, меняет и забывает. И как вообще можно променять человека на материальные блага. Конечно, это понятно, что хорошо жить хочется всем. Но ведь деньги имеют свойства непостоянства. Они не могут быть вечны. И в какой-то момент, этих благ может и не стать. И с чем тогда остается человек? Ни с чем. И ни с кем. А вот любовь… Она не может умереть, если ее не предать и не продать. Она не может исчезнуть из-за инфляции, дефолта и любых других денежных манипуляций. Но почему же все-таки люди расходятся? Как так происходит, что у кого-то, та самая любовь, вместо милой улыбки, показывает звериный оскал? Миллионы людей женятся. И в основном, они женятся именно по любви. Но потом разводятся. Почему? Или эта злосчастная любовь не любит пары? И на самом деле это не прекрасное чувство, а самый настоящий моральный оборотень, который сначала заманивает тебя в свои сети, как русалка в болото, а потом показывает свое истинное клыкастое рыло. И почему, эту самую любовь, называют светлым чувством? Что в нем светлого? Разве светлое и чистое может причинять боль? Это полное противоречие между рассказами и истиной. И откуда оно берется? Оно же, как заноза. Только заноза впивается в кожу по твоей собственной вине. Это некая плата за неосторожность. А любовь впивается в душу… И здесь нет твоей вины. Ты не хотел этого. Оно само по себе образовалось внутри тебя, словно червь и начинает глодать изнутри, съедая сначала твое сердце, а потом поглощает душу. И самое страшное, что ты не можешь с этим побороться. Потому что ты перестаешь себе принадлежать. Ты становишься зависим. Зависим от кого-то, зависим от боли, зависим от того положения в которое тебя загнали. И это называется прекрасным? Но все же в нем есть свои положительные моменты. Это тогда, пока это чувство к тебе ласково и ты утопаешь в счастье. Но со временем понимаешь, что любовь – равно прошлое. И ты живешь этим прошлым, пытаясь вернуть его в настоящее, что, увы, невозможно». – Еще недолго посидев, Борис поднялся, взял свою цветастую ношу и поплелся домой. В голове опять встала окровавленная комната и непонимание, что с этим делать. Его утешало лишь одно – отсутствие расчлененного тела бывшей жены. На выходе из леса, Борис подошел к помеченной елке и выкопал оттуда Лерины вещи, которые ранее припрятал, когда пощеголял в них перед соседями, создавая себе алиби. Взяв пакет, он сунул его подмышку и зашагал более быстрым шагом.

Дома ничего не поменялось. Никакой полиции с мигалками и обыском, ни причитающей матери о том, что стены в крови, ни укоризненных взглядов и шепота соседей. Все тихо и спокойно. Войдя в комнату, он осмотрелся. Красные стены его уже перестали пугать. Пугали только последствия их обнаружения посторонним взглядом. Немного полежав, он поворочался и когда начало темнеть, вышел и пожелал спокойной ночи матери, ссылаясь на усталость.

– А эта-то твоя не звонила? – спросила она собирающегося зайти в дом сына. Борис вздрогнул. Ему вдруг показалось, что она все знает и специально пытается вывести его на откровенность такого рода вопросами.

– Нет. А зачем ей мне звонить? У нее новый любимый. С ним, наверное, лежит.

– Мне мать ее звонила.

– Мне тоже. Я ей все объяснил, но потом трубку бросил и не подходил. Не очень хочется выслушивать о святости ее дочурки и о том, что она не могла так со мной поступить.

– Ну и правильно! Я ее вообще, куда подальше послала и сказала, что бы их гнилая семейка, вместе с шалавой дочкой, больше нас не беспокоили.

– Хотя знаешь… – Борис внезапно придумал еще один хитренький ход, – Она мне сказала, что дозвониться не может до Леры. Я попробую позвонить, что бы она матери ответила, может с моего номера трубку возьмет.

– Ты сдурел, что ли совсем? – недовольно возразила Марина Константиновна, – Тебе больше всех надо? Пусть сама свою девку распутную ищет. А то она будет трахаться со всеми подряд и в койку прыгать, где заплатят побольше, а ты ей названивать будешь!

– Я просто ей скажу, что бы она тете Оле позвонила. Она же не виновата, что у нее дочь гулящая.

– Не виновата! – хмыкнула мать, – Как это не виновата? Кто нормально воспитывает, у того и дети нормальные вырастают. А эта воспитала, черт знает что и не виновата! – Увидев, что Борис достает телефон и начинает набирать номер, она сморщилась и со словами: «Тьфу, никакой гордости», – удалилась в гостевой дом.

А Борис набрал Лерин номер и, услышав «Абонент недоступен», удовлетворенно выдохнул. Телефон спокойно плавал вместе с Лерочкой. И он, недолго думая, написал ей СМС: «Позвони матери. Срочно». Через несколько минут сделал еще пару звонков, а потом снова написал: «Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, впрочем, как и я с тобой. Но мать здесь не причем. Сдвинь, хоть на пару минут, свои ноги и позвони матери. Она волнуется». Довольный собой, мужчина положил телефон в карман и пошел в дом.

Когда на улице стало совсем темно, Борис переоделся в принесенные Лерины вещи, вышел во двор, вытащил из старого сарая канистры с бензином и стал поливать свой дом, не забыв плеснуть и внутрь. Чтоб наверняка. Затем тихонько вышел из дома и уже собрался выйти за калитку, как вдруг услышал голос матери: