Валерий Черных - Последний штрих

В сопровождении двух конвоиров Сергей двинулся к лестнице на первый этаж. Внизу в холле дожидались вчерашние опера, и надежда на успешный исход с побегом вспыхнула вновь. Эти двое сопляки, и если что, с ними будет справиться проще. Велихов натянул на лицо дурацкую маску приветливости и радостно закивал парням, однако их лица остались мрачно-напряженными, а стоящий первым ухватил Велихова под локоть и довольно грубо подтолкнул к выходу. Во дворе он усадил пленника на заднее сиденье светло-зелёного «опеля», устроился рядом и, едва второй уселся за руль, дал команду трогать. Стёкла в машине были не тонированными и на этот раз глаза Велихову ничем не прикрыли, видимо, чтобы не привлекать внимание жителей. Он мог полюбоваться на улицы коттеджного посёлка, по которым двигался автомобиль, хотя смотреть ранним утром было особо не на что, кроме высоченных заборов вдоль дороги, да выглядывающих из-за них верхних этажей домов. Перед выездом на трассу они проехали мимо стоящего на встречной обочине авто с одинокой фигурой девушки за рулём, и Сергея словно током ударило – настолько знакомым показался её облик. Он резко тряхнул головой, как бы прогоняя морок. Нет, не может быть. Совсем ты, парень, сдурел. Откуда она здесь? Нет, нет… Та, о ком напомнил силуэт девушки, должна быть за тысячи километров отсюда, там, где он оставил её, отправляясь в Россию.

Скованные за спиной руки начали затекать, он попытался поменять положение тела, но тут же получил локтем под рёбра.

– Сиди спокойно, – злобно прошипел сидящий рядом парень и двинул пленника ещё раз.

Через час езды по трассе они наконец прибыли на какую-то заброшенную базу. Посередине территории с остатками асфальтового покрытия стояло бетонное строение, напоминающее ангар: без окон, с огромными, под самую крышу, воротами. Выкарабкавшись из салона, Сергей с удивлением уставился на стоящую перед зданием машину, как две капли воды похожую на ту, что доставила его сюда. Сходство было абсолютным, включая номера.

Вот оно что… Теперь понятны манипуляции Ракитина с его кожанкой. Похоже, для всех Сергей Велихов должен сегодня умереть. Скорее всего, погибнуть в автокатастрофе при попытке к бегству. И труп, по-видимому, уже приготовлен, может даже в багажнике лежит, дожидается. Мастера! А впрочем, прикинул в уме пленник, это и хорошо. Значит, полковник затеял собственную, частную игру, не связанную с «конторой», и если удастся сбежать, то скорее всего разыскивать его будут вот эти двое и Ракитин. Плохо, что при таком раскладе его дочь подвергается ещё большей опасности: вряд ли эти упыри планируют оставлять свидетелей в живых после окончания операции. Жаль, что он пока не понял, зачем понадобился полковнику. Значит – терпение и терпение. Самое главное начнется после его «смерти», и тогда он всё узнает. А пока придётся ждать, изображая полную покорность и уныние.

Парни подхватили Сергея под руки и повели к небольшой распахнутой двери в воротах ангара. Внутри царил полумрак, и, войдя с улицы, он не сразу разглядел в углу огромного зала клетку, сваренную из толстой арматуры. Именно туда его и запихнули, а на дверь навесили мощный кодовый замок.

– Наручники сними, – потребовал Велихов.

– Обойдёшься, – небрежно бросил парень в чёрной куртке.

– А если в туалет? – настаивал Сергей.

– Ты глухой? Сказал, обойдёшься. Потерпишь.

Велихов понял, что спорить бесполезно, замолчал и привалился спиной к задней решётке. Когда конвоиры удалились, он оказался почти в полной темноте и несколько минут стоял неподвижно, пока глаза не стали различать контуры решётки. После уселся на дощатый пол, подтянул ноги к груди и пропустил их через скованные руки. Сквозь прутья решетки подергал замок, просто так, для проформы – ясное дело, открыть не получится. Убедившись в невозможности побега, уселся на пол, зажал начинающие замерзать руки между колен и закрыл глаза. Через какое-то время он задремал, провалился в полусон, наполненный видениями: дочь, идущая ему навстречу с растопыренными руками, девушка в стоящем у обочины автомобиле, так похожая на ту, которая осталась в далёкой стране…

– Мила, – прошептал он беззвучно, одними губами.

******

Проводив глазами «опель», в котором везли Велихова, Мила через зеркало заднего вида несколько секунд наблюдала за удаляющимся авто, затем включила зажигание и рванула вдогонку.

Милица, единственная дочь известного в Приштине адвоката Алекса Варги, росла в любви и заботе, была шустрой, живой, разговорчивой и ласковой девочкой. Алекс, при посторонних довольно чопорный человек, в домашней обстановке превращался в веселого и нежного отца, всегда и во всем готового потакать дочери. Он души не чаял в маленькой красавице, исполнял любые капризы и вообще всячески баловал ее. Мила искренне верила в сказки, в исполнение загаданных желаний, верила, что их семейный островок, дающий счастье обыденности, будет существовать вечно. Повзрослев, она стала мечтать о встрече с принцем на белом коне, о большой и чистой любви. Желающих добиться её внимания было в избытке, многие даже нравились ей, но никто не дотягивал до нарисованного в мечтах идеала: храброго рыцаря, способного совершить подвиг ради неё. Такого, каким был отец для мамы. В свое время ее мама, дочь высокопоставленного чиновника, получила хорошее образование, но стала домохозяйкой, посвятила свою жизнь семье. В самых светлых воспоминаниях Милицы всегда присутствовала мама, точнее, её руки, тёплые и мягкие, её успокаивающий шепот. Только мама была способна понять и разделить с ней и минуты отчаяния, и детские страхи, и юношеские мечты. Мама всегда была рядом – незримой тенью, ангелом-хранителем.

Девочка жила в мире, до краев наполненном любовью и заботой близких: сначала училась в школе, затем в университете на филологическом, занималась спортом и, по мнению тренера, делала поразительные успехи. Казалось, она просто порхает над жизнью, как маленькая лёгкая бабочка, собирающая с цветов нектар. Двое её старших братьев пошли по стопам отца и занимались юридическим бизнесом. Смуглые, румяные, весёлые, с карими глазами и каштановыми волосами, они хоть и не были близнецами, но поражали схожестью не только лиц, но и характеров. Дом был для Милицы крепостью, в несокрушимость которой она свято верила, а за его стенами защитой служили братья – и не дай бог было кому-нибудь бросить хоть один косой взгляд в её сторону.

Приштина – обычный провинциальный город. Зелёные улицы, исторические памятники и средневековые монастыри, неплохие рестораны, расслабленные, никуда не спешащие горожане и терпкий кофейный аромат, плывущий над этой беззаботной картиной. Однако внешнее благополучие являлось всего лишь тонкой, непрочной завесой от ненависти, которой были пропитаны дома и мостовые этого древнего города. Здесь жили сербы, считающие мусульман-албанцев дикарями, которые мечтают разрушить Косовский край – их древнюю святыню, и албанцы, в свою очередь жаждущие изгнать захватчиков-сербов с их земли, из их родного Косово. Оба народа люто ненавидели друг друга, и чем дальше, тем больше кипела ненависть в сердцах жителей. Прелестный с виду город на поверку оказался пороховой бочкой с зажжённым фитилём, довольно коротким – так что до взрыва оставалось не так уж много времени.