Микки Спиллейн - Капкан на наследника

— Ты путаешь меня со своими мечтами, малышка.

— Я много о чем мечтала в этой самой кровати.

— Может, прекратишь бить меня по голове? Одну ночь на берегу я еще кое-как пережил. Это было забавно и смешно. Но время идет, и теперь уже все будет иначе. Ты же уже давно не маленькая девочка, куколка моя. Стоит снять одежду, и под ней окажется созревшая женская плоть. Мне ни к чему разочарования. Слишком больно ударяют. Мы называли это — любовная лихорадка.

Она сняла пиджак, бросила его на кресло-качалку и начала расстегивать блузку. Я поставил свою лампу на пол, схватил ее и прижал к себе прежде, чем она успела распахнуть ее. Шарон улыбнулась и покачала головой:

— Прошлый раз я хотела тебя, но ты отказался от меня. В этот раз я хочу, чтобы ты не взял меня.

— Но это бессмыслица какая-то, — чуть ли не кричал я.

— Прошу тебя, Дог! Всего один разок. Обещаю, что такое больше не повторится.

— Послушай, фантазии — это, конечно, хорошо, но...

— Иногда мы долго живем в мире фантазий. Прошу тебя, Дог.

Она осторожно оттолкнула меня маленькими нежными ручками и подошла к туалетному столику. Я наблюдал, как она медленно раздевается, и внутри меня разгоралось новое пламя. В этом призрачном желтом свете она казалась прекрасной, как никогда, но красота эта была совсем другая, юная, непорочная и в то же время бесстыдная.

И вот она оказалась совершенно без всего, откинула покрывало и скользнула под него. Я смотрел на нее и думал, зачем мне вся эта чертова ерунда, потом тоже разделся, но без показного бесстыдства. Быстренько скинув одежду, я задул лампы и лег рядом.

— Просто обними меня, — прошептала она.

Мне хотелось сказать то же самое, но я не стал.

Стоило мне дотронуться до кнопки, как мой сорок пятый тут же оказался у меня в руке, курок взведен. Когда дело касалось запоров на дверях, Ли, как истинный житель Нью-Йорка, становился педантом, ни за что не успокоится, пока не закроется, но теперь дверь почему-то оказалась открытой. Я подошел слишком близко, чтобы возвращаться назад, поэтому резким толчком распахнул дверь, вкатился внутрь и залег за углом, готовый вогнать пулю в любого, кто появится на моем пути.

Подождал, быстро сменил дислокацию и подождал еще. Никакого движения. В ярких лучах утреннего солнца весело танцевали пылинки, снизу, с улицы, доносился монотонный гул моторов. Еще секунд через тридцать я поднялся с пола и бросился к дверям своей спальни. Она была пуста, кровать не тронута. Тишина и покой.

Дверь в спальню Ли, расположенная с другой стороны гостиной, была закрыта, на полу валялось несколько писем и газет, Я одним броском оказался около нее, высадил ее ногой и подождал, что произойдет. Ничего.

Но на этот раз я услышал какой-то шум: невнятное бормотание, перемежающееся с бульканьем. Жалюзи были закрыты, и я направился через неприбранную спальню к ванной Ли. Странные звуки стали громче, казалось, они таинственным образом то затихали, то поднимались чуть ли не до истерических ноток.

Когда до меня дошло наконец что это такое, я убрал пушку и с такой силой бросился на дверь ванной, что язычок замка отвалился как отрезанный. Ли лежал в ванне, руки-ноги связаны, рот заклеен пластырем. Сверху положили тяжелый железный стул, чтобы он, не дай бог, не сумел подняться со дна, из крана медленно текла вода. Кто-то явно хотел продлить мучения Ли как можно дольше. Шея его была вытянута, мышцы напряжены до предела: парень из всех сил старался не захлебнуться. Расширенные глаза были наполнены неподдельным ужасом.

Я перекрыл кран, откинул в сторону стул и вытащил друга из ванны. Когда я разрезал веревки, от неожиданного облегчения его начало тошнить, из носа потекло, и я одним рывком сорвал с его губ пластырь, чтобы он не захлебнулся в собственной блевотине. Ли поглядел на меня, застонал и свалился в глубокий обморок.

На его теле не было абсолютно никаких следов насилия, если не считать маленького пятнышка на виске. Я положил Ли в кровать, прибрался и сел рядом, растирая его мокрым полотенцем, пока он не пришел в себя и не открыл глаза.

— Спокойно, не надо ничего говорить. Потом все расскажешь, — сказал я.

Ли едва заметно мотнул головой, делая знак, что понял меня.

— Болит где-нибудь?

Ли отрицательно махнул рукой.

— Ладно, тогда оставайся в кровати.

Я снова намочил полотенце, положил его на лоб Ли и пошел закрывать входную дверь, все время повторяя «Черт! Черт!», на все лады проклиная себя за то, что оказался таким идиотом и думал, что ничего подобного не произойдет. Я оставил без защиты дорогих мне людей только потому, что даже не предполагал, что эти уроды окажутся настолько беспринципными, что снова захотят привести в действие свою грязную машину, и ошибся, ошибся жестоко и непростительно. Не было никакого смысла брать этот след. Ванна наполнилась почти до краев, а это означает, что кран открыли слишком давно, и у тех, кто это сделал, было достаточно времени, чтобы убраться отсюда подальше.

Я поднял с пола письма и посмотрел на дату выпуска газет. Все вчерашние. Это означало, что они подкараулили его вечером, когда он возвращался с работы. Скорее всего, прождали здесь всю ночь в надежде на то, что я появлюсь с минуты на минуту, и, не дождавшись, решили оставить мне сюрприз.

И тут меня словно током ударило. Я снова изрыгнул проклятие и помчался в ванную, выбросил мокрые полотенца, затолкал веревки в сливной бачок, поставил стул перед письменным столом, туда, где он и должен был находиться, короче, навел порядок. В очередной раз пробегая мимо Ли, я увидел, что тот следит за мной полными страха глазами.

— Одевайся и приготовься сыграть роль, — бросил я ему на ходу.

У меня едва хватило времени скинуть плащ, убрать пушку в шкаф, и как только я набрал номер Лейланда Хантера, раздался стук в дверь. Я по телефону попросил секретаршу подождать и пошел открывать. В коридоре маячили все те же двое копов, Тобано и его напарник, но на этот раз оба наставили свои пушки прямо мне в грудь.

— Не стойте тут, — сказал я. — Входите. Я говорю по телефону.

Я развернулся и сделал шаг внутрь, но Тобано остановил меня:

— Спокойно, дружище. Без резких движений.

Все было сделано согласно правилам, напарник даже проверил телефонный звонок. Он сказал секретарше Хантера, что я перезвоню позже, и повесил трубку. Перед тем как они успели начать обыск, на пороге спальни, почесываясь и потягиваясь, появился Ли в штанах от пижамы: он неплохо изобразил парня, которого только что вытащили из постели. Он даже сумел заставить себя зевнуть.

— Какого черта тут происходит, Дог?

— Сам не знаю. — Я оглянулся на копов. — Не хотите объяснить?

— Не против, если мы сперва тут осмотримся?