Анастасия Калько - Сентябрь в Алустосе

– А может, она убирала шрам или родимое пятно. От этого лицо тоже выглядит не вполне натуральным…

– Угадали, дети мои, – одобрительно кивнул Наум, – она мне сказала, что все детство и юность страдала от родимого пятна на щеке. Что-то там не удалось убрать с первой попытки, и пришлось ложиться на операционный стол трижды. Поэтому, дескать, ее лицо и выглядит так своеобразно. О чем ее ни спроси, на все у нее есть документально подтвержденный ответ. Интересно, сколько места занимают все ее документальные свидетельства? Трехтонки, наверное, уже не хватит!

***

Когда они вернулись в отель, чтобы переодеться для похода в боулинг-клуб, Вероника спросила:

– Витя, а с кем ты собираешься разбираться?

Морской, раскладывая на полочке в ванной со своей стороны набор для бритья и ухода за лицом от Truefitt & Hill, ответил:

– Ты не поверишь, Ника, но кто-то решил подхимичить с моими счетами. Это, конечно, был не самый важный счет – так, мелочь на сигареты, к основным моим счетам не подобраться…

– А в фильмах, – заметила Ника, – любят такой сюжет: юный гений, лохматый парнишечка в штанишках с пузырями и бифокальных очках, с бутылкой энергетика в руке и девицей на коленях, играючи ломает любую защиту и оставляет дурака-олигарха или дуболомов-безопасников с носом…

– Мою защиту составляли как раз такие юные гении, которые думали, что и мою службу безопасности смогут обвести вокруг пальца, – хмыкнул Виктор, нанося на щеки гель для бритья, – а попавшись, согласились, что со мной лучше сотрудничать, чем враждовать. У меня на службе они подстригли вихры, переоделись в хорошие джинсы и откорректировали лазером зрение, а пиво, энергетики и девочек позволяют себе только в нерабочее время, но грех им жаловаться, меня никто не назовет скупердяем, заставляющим трудиться за три копейки. И они очень помогли своим креативным мышлением и творческими идеями. "Безопасники" из "бывших" и технари из разряда "юных гениев" – хороший деловой союз.

– Бывших среди особистов не бывает, – сказала Ника и поморщилась. Она слишком туго стянула на затылке завязку яркого блестящего топа, и узел сразу надавил ей на шею.

– Не урони майку, – сказал Виктор, проводя по лицу бритвой, – а то я забуду о том, что нас ждут, и в боулинг мы не попадем.

– Я уж точно не забуду и тебе не дам… Забыть не дам, пошляк! Не смейся, когда у тебя на лице пена! И много денег пропало?

– Нисколько; они поняли, что замечены, и удрали, не успев скачать ни рубля. Но это вопрос принципа, Ника. Если я скушаю и утрусь то, что какая-то шушера попыталась меня обчистить, кто-то может тоже попытаться. Если не давать по рукам, "жучки" могут обнаглеть от безнаказанности, а вот показательная порка сразу охлаждает их пыл. Подушку пинать приятнее, чем бойцового питбуля: подушка ведь никогда не укусит в ответ…

– Питбуля можно пнуть только дважды, – пошутила Ника, перевязав узел, – левой ногой и правой.

Виктор рассмеялся, тут же выплюнул изо рта гель, закончил бритье и обрызгался своим любимым "Крид Авентус".

– Ну что, ты готова к выходу в свет, моя боевая подруга? – спросил он, приглаживая волосы. – Я продемонстрирую тебе, что такое настоящее мастерство страйков!

– Смотри, сам вместо мячика по дорожке не улети, – поддразнила его Ника, мазнув по лицу хайлайтером и проводя кисточкой туши по ресницам. – А то снесешь все кегли головой и выкатишься в корзину для мячей…

– Такой радости я твоим коллегам не доставлю, – Виктор ревностно подвинул к ней флакон "Руж" от "Гуччи", свой подарок на Никин день рождения и залюбовался своей спутницей. Узкие черные брючки и яркий топик подчеркивали фигуру девушки, как вторая кожа. Лицо золотилось свежим загаром, а глаза ярко блестели. – Кстати, ты говорила, что муж этой наследницы писателя хотел тебя нафоткать для своих композиций, на берегу у разбитого корабля? Может, согласишься? Я бы взял твой портрет для своей частной коллекции…

– Так-так, – прищурилась Ника, сжав флакон, как метательный снаряд и сделав вид, будто собирается метнуть им в Морского, – о твоей частной коллекции я еще не знаю. И много у тебя там "нюшек"?

– Коллекция произведений искусства и экзотов, – рассмеялся Виктор, – а вовсе не то, что ты подумала. Фу, ну и фантазия у тебя!

– А как это ты догадался, о чем я подумала? Сам хорош!

Весело пикируясь, они вышли из отеля.

***

Боулинг-клуб занимал весь второй этаж огромного торгово-развлекательного комплекса "Аю-Даг" и носил то же название. С порога Виктора и Нику оглушила музыка, из-за которой посетителям и служащим приходилось все время разговаривать на повышенных тонах, старательно артикулируя.

– Прекрасное место для конфиденциальных разговоров! – заметил Виктор, когда они переобувались в спортивные туфли, – подслушать просто невозможно, даже стоя в двух шагах!

– Да, Наум не прогадал, выбирая место для встречи со своими персонажами, – завопила в ответ Ника.

Свои босоножки и мокасины они поставили на нумерованные доски и сдали служащему, получив в обмен номерки.

В зале музыка гремела еще громче. Кричали азартные игроки. Гремели по дорожкам мячи. Вопили автоматические голоса с экранов над дорожками, фиксируя очередной страйк. Сновали официанты, нагруженные подносами.

У шестой дорожки за столиком уже сидели Наум и Лиля. Адвокат неспешно листал меню. Лиля набирала СМС на телефоне.

– Нашу дорожку включат через полчаса, – сказала она, когда Орлова и Морской сели, – на четыре часа… Надеюсь, Розалия и Ярослав не опоздают.

– Как дела у Кораблева? – спросила Ника, усаживаясь.

– Он не смог приехать, – ответила Лиля, – у одного его друга проблемы в семье, жена то ли изменила, то ли сбежала, и парень запил от горя. Аристарх уже третий день ищет его по всем злачным местам Купчина и Веселого поселка, потому, что тот может в пьяном угаре нажить неприятности на свою задницу… Почему-то его друг, хоть и состоятельный человек, просто обожает низкопробные кабачки в таких районах, куда не всякий полицейский отважится заглянуть даже в дневное время…

– Были художники и поэты, предпочитающие смаковать абсент в самых низкосортных заведениях Монмартра и Пляс Пигаль, – пожал плечами Виктор, – их это стимулировало и, может даже, вдохновляло на создание ныне знаменитых шедевров. Вспомните Ван Гога, Тулуз-Лотрека, например…

– Аристарха напугало, что его друг звонил ему из одного такого заведения, – сообщила Лиля, – и кричал, что из-под земли достанет и снова туда загонит изменницу. Конечно, в пылу гнева и после хорошего возлияния человек может сказать что угодно, но Аристарх обеспокоился и ищет Кирилла, чтобы не пришлось носить ему передачи в Колпино.

– Кирилл, от которого сбежала неверная жена? – быстро спросила Вероника. – Состоятельный человек, любящий кутить в непотребных рюмочных? Это случайно не Кирилл Гельсингфорский?