Сергей Юров - Брать живьем! 1919-й. 2
- Название:Брать живьем! 1919-й. 2
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Юров - Брать живьем! 1919-й. 2 краткое содержание
Брать живьем! 1919-й. 2 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Я ж вам говорил, – прогремел Самохвалов. – Пошли отcедова!
Бровка оврага опустела. Казаки удалялись, топот их сапог становился тише.
– И, что б, не хоронить! – прогремел голос чубатого. – Понятно, бабы?.. Пусть валяются!
Чуть погодя на бровке появились мальчишки и несколько женщин. Последние крестились, вздыхали, утирали слезы.
– Вниз не лезьте, – поучала одна из них пацанов. – В оврагах, где совершилось убийство, нечистая сила селится. Если вдруг скатитесь в него, то встать надо с левой ноги, отряхнуться и сказать: «Черти-батюшки, уйдите в хатушки. Чур, вас к небу, меня к земле!»
Какое-то время наверху шли разговоры, потом все стихло. Я лежал и, глядя на залитую кровью рубаху ближайшего коммунара, напряженно думал о своем положении. Во, дела! Чуть не попал под раздачу!.. Но я жив и невредим, это главное. Оставаться до темноты в овраге, конечно, можно, но тогда дневника Благородова мне не видать как своих ушей! Подъесаул обязательно его хватится…
– Ой, Борька, ты мне пятку отдавил! – послышался приглушенный детский голос.
– Прости, Дениска, я нечаянно… А, может, поворотим назад, боязно что-то.
– Испужался?! А вдруг кто-нибудь из них жив, ждет, не дождется помощи… Пошли, я тебе за это на нашем Орлике дам покататься и смородинным вареньем угощу.
– Брешешь!
– Вот крест святой!..
Я сложил руки у рта и вполголоса проговорил:
– Мальчишки, сюда!
Наступила тишина. Я чуть приподнял голову. Пацаны, которым было лет по десять, стояли в полусогнутом положении и смотрели на меня во все глаза.
– Ну, что застопорились?
Первым пришел в себя Денис, cухощавый и белобрысый, стоявший ближе ко мне.
– Вы, дяденька, живой?!
– А мертвые разговаривают?
– Гы-гы…
– Ребята, вы молодцы, что решили проверить, не остался ли, кто из нас жив… Меня помните? Я в телеге сидел?
– Ага, помним… А дяденьки эти все мертвые?
– К сожалению, да… Поможете мне? Нужно одно дельце сделать.
– Какое? – насторожился Денис.
– В телеге под мешком с ветошью лежит толстая тетрадь. Сможете незаметно взять ее и принести мне.
– Проще пареной репы! – махнул рукой Денис. – Скажи, Борька?
– Мы в два счета! – улыбнулся упитанный конопатый мальчишка.
– Имейте в виду, что лошадь с телегой забрал себе тот высокий казак, что стрелял в меня. Не попадитесь ему на глаза!
– Ладно, поостережемся… А вы не ранены?
– Нет, промахнулся казак… Обо мне никому ни слова! Молчок! Второго расстрела я не переживу.
– Хорошо! – почти в один голос заверили меня ребята и мгновенно скрылись из глаз.
Вернулись они минут через двадцать, возбужденные и счастливые. Толстую тетрадь из-за пазухи достал Денис. Отдав мне ее, он коротко отчитался о проделанном:
– Прибежали мы к месту, где стояла телега, а ее уж нет. На ней по улице тот высокий казак едет. Мы за ним припустили. Подбегаем, он песню под нос напевает, ничегошеньки не слышит. Я глянул в телегу: точно, тетрадка виднеется из-под мешка. Схватил ее, сунул за пазуху и тикать обратно!
Я аккуратно открыл заветную тетрадь. В глаза бросилась верхняя строчка на первом листе: «Дневник подъесаула С. Благородова».
– Вы настоящие храбрецы! – похвалил я сорванцов. – А теперь ступайте по своим делам. Сюда больше не приходите. Не дай Бог, казаки заподозрят неладное! Тогда мне несдобровать.
Глава 3
Дождавшись темноты и положив дневник за пазуху, я выбрался из оврага, крадучись добрался до сельской околицы, и углубился в степь, держа общее направление на северо-восток. Перебегая от рощицы к рощице, благополучно избежал встреч с несколькими казачьими разъездами. Спина и бок от удара нагайкой ныли, но не настолько, что бы я придавал этому большое значение.
Где-то через полчаса по линии моего бега замаячили сады и жилые строения. Что это? Хутор?… Есть хотелось как из пушки, поэтому я без опаски постучал в дверь крайнего дома и попросил кусок хлеба у мужчины средних лет. Дал, не пожадничал, да еще и кружкой холодного кваса угостил.
– Что это за хутор? – спросил я у него.
– Нечаевским называют.
Мое сердце нырнуло вниз, а потом забухало в груди.
– А Ионычевы где живут?
– Да тут и живут, квасом тебя угощают.
Боже мой, Ивлий Ионыч! В этот момент на крыльце появился со свечой молодой светловолосый парень.
– С кем это ты разговариваешь, папаша?
– С прохожим человеком, Федь.
Федор Ивлиевич, прадедушка!.. Я его слегка помнил. Когда приезжал в деревню, он большей частью бродил с клюкой по старому саду, либо грелся на солнышке, сидя на лавке у дома.
Держа свечу перед собой, он спустился с крыльца и встал подле отца. Какое-то время мои прямые предки смотрели на меня, а я на них! Меня охватило волнение. Что им сказать? Что я их потомок, пришелец из будущего?.. Ну, уж нет, не стоит…
– Ладно, паренек, – сказал Ивлий Ионыч, забирая у меня кружку. – Прощевай! Дела у нас на дворе.
Я провожал их взглядом до тех пор, пока они, поднявшись на крыльцо, не скрылись за дверью. А затем возобновил бег. Железную дорогу я пересек южнее станции Прибытково. На берегу пруда у восточного конца деревушки Прудки остановился. Вот тут мы с отцом таскали карасиков, здесь жгли костер, варили уху, ставили палатку… Отец говорил, что поблизости от этих мест жили наши предки… Когда мы здесь ночевали? Лет девяносто тому вперед!.. М-да, почти как у Кира Булычева…
Легкой трусцой я миновал хутора, принадлежавшие ранее дворянам Зацепиным и князьям Волконским, обогнул крупное село и оказался в лесу, под кронами вековых сосен, а затем и на лесной дороге. После непродолжительной пробежки показалась прогалина дальнего кордона. В крохотных окнах ни огонька! Похоже, лесник после моего отъезда, как и советовал Яркин, свалил в город.
Взяв из погреба наган, я оставил кордон и побежал по обочине лесной дороги вперед, к Петродару. Из ночного бора доносилось уханье совы и мерное пение сверчков. Где-то в отдалении дали о себе знать волки, но их протяжный вой не произвел на меня впечатления. С заткнутым за пояс револьвером я чувствовал себя в безопасности и даже позволял себе на бегу напевать песню Whitesnake «Forevermore», подражая интонациям Дэвида Ковердейла. Любовь к добротному хард року и прог-металу привил мне отец. Творчество «Deep Purple» запало ему в душу еще в начале 1970-х с прослушивания «in Rock» и «Fireball».
До города я добрался ближе к утру. Постучался в окно к Светловскому, отдал ему дневник и пошел к себе на Базарную отсыпаться, пообещав утром рассказать о своих приключениях.
Пробудился я в десятом часу. Одевшись в гимнастерку и галифе, выпил чаю с двумя бутербродами и, взяв выданную Маркиным одежду, постучался к Лидии. Дверь она открыла с сонным видом, но увидев меня, сразу оживилась, радостно блеснув глазами.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: