Илдус Казанский - Золотая карта

– А ты хочешь? – ответил он вопросом на вопрос.

– Это невозможно, Валера. При всем уважении и любви к тебе.

– Я романтик, ищущий всю жизнь приключений, мечтающий невозможное обратить в быль, любитель подвергаться опасности на каждом шагу. Почему же не рискнуть, заранее зная, где опасность?

– От меня-то чего хочешь?

– От тебя ничего. Я же не знал, что ты в банке работаешь. Как узнал, вот вопросы и лезут в голову.

С этого разговора прошло несколько дней, пока Валера не возобновил их, спрашивая напрямик:

– Лен, достань схему банка.

– Не буду я этого делать, Валера.

– Ну достань, ради нашей дружбы, долги у меня большие, если не отдам, то я не жилец.

– Какие долги, перед кем?

– Да перед картежниками, продул большую сумму. Клянусь, как расплачусь, поженимся. Ведь я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, вот поэтому и боюсь. А если попадешься?

– Рассчитаем правильно – не попадусь! Это я обещаю.

Схема, сделанная Еленой на обыкновенном листе бумаги, через неделю лежала у Валеры на столе. Днем банк брать можно было только при разбойном нападении, с устранением охранника и захватом заложников, что не входило в его планы. Судя по всему, в банке постоянно дежурили три милиционера. Чтобы открыть замки сейфа, сфотографированные незаметно Еленой, требовалось не менее пятнадцати минут, плюс пять на замки, ведущие к сейфам, на них можно было подействовать отмычкой собственного изобретения. Замки английского производства со всеми прибамбасами можно было вырезать только автогеном. Проблема встала и с сигнализацией, нейтрализовать которую требовалось в течение двадцати минут. Одному, притом не засветив Елену, все это было не сделать. Нужен был подельник. И он нашелся из числа старых корешей, проходивших по центральному универмагу. Это был Матюха.

Операцию под кодовым названием «Б» назначили на десять утра, когда наплывала основная масса обслуживающихся банком клиентов. И ровно в десять ноль-ноль к бюро пропусков подошел одетый в черные брюки и серый пиджак, с папкой под мышкой, мужчина лет тридцати и, поправляя очки под шляпой, назвавшись бухгалтером одного из предприятий, обслуживающихся банком, попросил вызвать экономиста, курирующего их расчетный счет. Елену вызвали. Получив временный пропуск по предъявленным документам на имя бухгалтера Панцерова Аркадия Соломоновича, мужчина последовал за экономистом. Останавливаться в операционном зале они не стали, а прошли по коридору прямо к отделам, где в закуточке находилась электрощитовая комната, закрытая снаружи накладным замком. Мужчина, поправив очки, вытащил из кармана отмычку и осторожно стал вскрывать дверь, подавшуюся незамедлительно. Сунув в руку временный пропуск стоящей рядом Елене, мужчина закрылся в щитовой. Через час Елена вынесла пропуск на выход и незаметно отдала ожидающему здесь Матюхе, одетому в черные брюки, серый пиджак, с папкой под мышкой и в очках под шляпой. Матюха по уходу Елены, потоптавшись минуту, подошел к бюро пропусков, протягивая временный пропуск. Женщина-вахтер, не разглядывая клиента, получила времянку и, посмотрев на номер, отдала удостоверение на имя Панцерова Аркадия Соломоновича. А в обеденный перерыв Елена, достав из-под стола черную кожаную сумку, занесенную утром, понесла ее по коридору к электрощитовой, где, постучав условленным образом, передала саквояж в приоткрытую дверь и, повернувшись, ушла в операционный зал.

В конце дня охранники, проверяя, все ли двери закрыты, не забыли толкнуть и дверь электрощитовой, а удостоверившись, что все в порядке, залезли в свою комнату, находившуюся рядом с комнатой, оборудованной сейфом с двумя английскими замками, и раскинули на низеньком столике преферанс.

Валера, вытащив карманный фонарик, взглянул на циферблат часов. Было без двадцати два ночи. Пора было начинать. Открыв изнутри дверь электрощитовой, он достал из сумки завернутый в тряпку пистолет Макарова, натянул на голову маску, на руки – перчатки, захватил трое наручников, лейкопластырь и двинулся кошачьим шагом в сторону «караулки». Через открытую дверь было видно, что один охранник завалился спать, а двое других продолжали резаться в карты. Теперь все решали секунды. Малейшее замешательство могло дать охранникам возможность выхватить из висящих на поясе кобур пистолеты и расстрелять его в упор.

– Сидеть спокойно! Держите руки так, чтобы я их видел, – произнес он как можно тише. Охранники застыли.

– Ты, толстяк, встань! – продолжил он, обращаясь к охраннику, сидящему спиной, и выхватив у него из кобуры пистолет. – И закуй руки другу. Да без лишних движений!

Толстяк подобрал брошенные ему наручники и, зайдя за спину напарника, стал застегивать ему руки. Тот не сопротивлялся.

– А теперь заклей пластырем рот, – продолжал Валерий и бросил ему пластырь.

Закончив процедуру, вытирая вспотевший лоб, толстяк отошел в сторону, после чего Пустой, подойдя к закованному охраннику, вытащил у него пистолет и выбросил к дверям, отчего дрыхнувший охранник соскочил с топчана и, не разобрав ситуации, протянул руку к кобуре. Удар ногой, нанесенный в живот, отбросил его в сторону.

– Лежи смирно, гаденыш, не показывай «жала»! Продырявлю без вопросов! – крикнул на него Пустой. И, добавив по темени рукояткой Макарова, вытащил из кобуры последний пистолет.

– Давай, толстый, работай дальше, – приказал он находившемуся в шоковом состоянии охраннику, показывая на стонущего от боли милиционера. – Держи наручники и пошевеливайся.

Закончив ту же процедуру, толстый посмотрел на грабителя.

– Поворачивайся, толстяк, поработал на славу, пора и награду примерить, – щелкнув за его спиной наручниками, захохотал Пустой. Сделав этот последний штрих, заклеив пластырем рот толстого, скинув их всех на пол и замотав вытащенной из-за пояса веревкой, Пустой посмотрел на часы. У него оставалось еще пять минут в запасе.

Матюха, за несколько дней до операции скорешившийся с электриками, дежурившими на городской подстанции, находясь в данное время у них в гостях, произнес очередной тост:

– Мужики! Я угощаю вас сегодня не потому, что мне не с кем выпить, а потому… – сделал он паузу под пристальным взглядом хозяев, – потому что вы друзья. За нашу дружбу!

Двое сидящих с ним электриков выпили залпом, не заметив, как Матюха опрокинул содержимое рюмки под стол. Потом пили за трудную жизнь электриков всего света, за опасности, подстерегающие их каждую минуту во время работы. Прозвучал тост и в честь Матюхи. Вспомнили и Юрия Гагарина – первого космонавта Советского Союза, не забывая его заслуг перед отечеством, перемыли кости давно умершему Ивану Грозному, убившему своего сына. Говорили долго, пока один из электриков не уткнулся лицом в стол, а другой не повалился навзничь на пол. Часы, сверенные с Пустым, показывали без двух минут два.