Инесса Давыдова - Позывной «Черная смерть»

Кира посмотрела на бутылку и предположила, что отцу давали выпить в промежутке между пытками.

– Вторым на полу лежит тело грудного ребенка. Это девочка, – продолжил доктор. – На вид ей не больше года. Лежит на боку. На черепе виднеется глубокая вмятина. На щиколотках обеих ног синюшные следы.

Доктор вынул из чемоданчика лупу, присел и стал осматривать кусок стены. Нашел волосы с фрагментами кожи. Рука его очертила в воздухе дугу. Затем он резко выпрямился, и натужно выдал:

– Вывод: смерть наступила от сильного удара головой о стену. Но, прежде чем ударить, он какое-то время носил ребенка вниз головой, удерживая за ноги, наглядно демонстрируя родителям свои намерения.

Изо всех сил Кира старалась подавить слезы, подбородок задрожал. Перед глазами промелькнули лица племянников. Она почувствовала сильную слабость и опустилась на корточки. Какой монстр способен на такие издевательства?

– Третье тело, – продолжил надиктовывать свои наблюдения доктор, – мальчик лет пяти, лежит на животе в тридцати сантиметрах от второго тела. Руки и ноги широко расставлены в стороны. На спине множественные глубокие продольные раны. Я не буду его переворачивать до приезда патологоанатома, но на первый взгляд смерть наступила от множественных ранений.

Бирк повернулся, минуту разглядывал следующую жертву.

– Четвертое тело – девочки лет десяти. Она лежит на боку возле матери – пятой жертвы. Руки связаны за спиной кабельными стяжками. На теле множественные кровоподтеки. Тело девочки обнажено, есть признаки изнасилования. На шее тонкая странгуляционная борозда. Причина смерти – удушение.

Наступил черед последней жертвы. Бирк склонился над женщиной, с минуту разглядывал увечья и сделал вывод:

– Пятое тело – женщина лет тридцати пяти, также обнажена. Ей досталось больше всех… Кожа с лица содрана. Виднеется ровный порез вдоль линии волос…

Кира заставила себя подняться, подошла ко входу в подвал и прислонилась к распахнутой двери. Ее блуждающий взгляд наконец-то зафиксировался на теле Богатыревой.

Бирк продолжал перечислять повреждения пятой жертвы, когда на лестнице послышались тяжелые шаги полковника. Взглянув на Киру, он вполголоса спросил:

– Как дела? Скоро он закончит?

– Осталась мать, – тихо ответила майор.

– …обе ступни отсечены, но, в отличие от первой жертвы, мест прижиганий нет.

Полковник отвел Киру в сторону и сказал:

– Со следственной группой будут работать Громов и Свиридов.

– А мне что делать?

– Будешь снабжать Бирка любой информацией, которую он попросит.

– А Свиридов этого не может?

– Почему не может? – удивился полковник. – Может, но я назначаю тебя.

Кира с опаской взглянула на доктора и прошептала:

– Он жуткий. Мне рядом с ним некомфортно.

– А я не замуж тебя за него выдаю, – повышая голос, парировал полковник.

За месяц работы в отделе Кира немного изучила повадки шефа и успела подметить, что это реакция не сулила ей ничего хорошего. Когда полковник нервничал, он предупреждающе откашливался, после чего мог разразиться очередным ругательством или приказом, не терпящим возражений. Вот и сейчас его нервный кашель заглушил голос консультанта.

Доктор стоял на коленях перед пятой жертвой и что-то рассматривал через лупу. Он встал, отошел в центр комнаты и стал излагать выводы:

– Убийца не в первый раз убивает подобным способом. Рука у него не дрогнула, когда лишал жизни детей. Имеет боевой опыт, удары нанесены уверенно. Он знал, куда бить, чтобы убить наверняка или заставить жертву мучиться. Садист, но не доминантный.

Громов и Свиридов стали быстро записывать выводы консультанта. Кире это не требовалось, она умела запоминать большое количество информации.

– Убийца не спешил, разогревался. Семья находилась в подвале несколько часов, они подкрепились, здесь остатки шоколадных батончиков и пачка апельсинового сока, – доктор посмотрел на использованный детский памперс и продолжил: – Мать успела сменить подгузник младшему ребенку. Затем убийца что-то требовал у отца, ему не отдавали, и тогда началась демонстрация возможностей. Первой жертвой стала мать, на глазах у всей семьи он ее изнасиловал. Затем убил младшую дочь. Это было не по плану. Возможно, малышка сильно плакала, никто не мог ее успокоить. Истошный крик ребенка привел садиста в бешенство и запустил механизм уничтожения. Последней умерла мать. Она была для него главной жертвой. Вывод: злость была направлена только на супругов. Дети для него были средством достижения цели.

Посмотрев на семейную фотографию жертв в луже крови, он продолжил:

– Думаю, он из неполной семьи, мать была слишком занята, чтобы уделять время его воспитанию. Отсюда его неукротимая злость к отцу и ненависть к матери. Богатыревы для него – суррогаты. К детям, живущим в полных семьях, он испытывал зависть, им досталась родительская любовь, а ему нет. Его типаж жертв – это благополучные состоятельные семьи с детьми… Физически убийца очень силен, но не обременен мускулатурой, ростом не больше метра семидесяти. Размер обуви сорок второй, был обут в ботинки военного европейского образца. – Взглянув на детский крестик, лежащий рядом с младшей дочерью, консультант добавил: – Славянин, скорее, не из религиозной семьи. Возможно, верующими были бабушка или дедушка, о которых остались хорошие воспоминания. Возраст убийцы – около сорока. Плюс-минус пять лет.

Бирк спросил помощника:

– Все заснял?

– Да, – кивнул тот и выключил камеру.

– Я закончил. Дождись приезда криминалистов и патологоанатома, сними на видео момент, когда тела перевернут, а пока можешь пройтись по дому и заснять общие планы комнат. Особое внимание удели спальне родителей, – отдал помощнику распоряжение Бирк и зашагал к лестнице.

Его хромота стала еще заметнее, теперь он почти не наступал на правую ногу. Подъем по лестнице дался ему с большим трудом. В холле консультант снял комбинезон и вышел на улицу. С минуту он вдыхал свежий воздух и смотрел на японский сад с извилистым ручейком. Полковник присоединился к другу, и вместе, не торопясь, они пошли к машине.

– Так ты считаешь, что он военный? – Лимонов прищурился, прикидывая с чего начать расследование.

– Скорее, наемник. Искать надо среди тех, кто воевал в горячих точках по контракту. Он был в доме не менее трех часов и неоднократно спускался в подвал уже после убийств. Я бы обратил особое внимание на спальню. Это символ супружества. Если я прав, он должен был над ним надругаться, – с мучительной гримасой процедил сквозь зубы Бирк, чертыхнулся и остановился, интенсивными движениями начал растирать колено.

– А ты сам не взглянешь?