Джеймс Чейз - В зыбкой тени

Если я не хочу болтаться на веревке, нужно помешать ей пробраться в самолет. И я побежал, как никогда в жизни не бегал.

Она тоже побежала, но короткие ножки и толстые плечи не позволяли развить достаточной скорости. Вдруг она почувствовала неладное и оглянулась. Ей-богу, Эмми не ожидала меня увидеть. Я догнал ее и, схватив за руку, заставил остановиться.

– Мисс Перл! Что вы здесь делаете?

Ее шляпка свесилась на нос, закрыв глаза. В руке она зажала толстый пакет.

– Пустите меня!

Но я крепко держал ее.

– Зерек уже на борту. Вы опоздали.

Взревели моторы. Двое служащих откатили трап.

– Отпустите! Мне необходимо передать ему это, – Эмми вертела у меня перед глазами пакетом.

– Вы не успеете! Давайте я отнесу!

Я вырвал пакет, сунул в карман и помчался к самолету. Стюардесса как раз готовилась закрыть люк, когда увидела меня. Я сделал нетерпеливый жест рукой и помчался к самолету, как спринтер. Подбежав, я сказал первое, что пришло на ум.

– Мистер Оппенгеймер на борту?

Девушка удивленно посмотрела на меня.

– Его здесь нет, сэр.

Она захлопнула люк. Один из служащих подбежал ко мне и оттащил от самолета. Моторы взревели, и машина медленно покатила по взлетной полосе. В иллюминаторе мелькнула забинтованная голова. Рита смотрела в мою сторону. Тяжело дыша, подбежала Эмми.

– Все в порядке! – закричал я, стараясь перекрыть рев самолета. – Он там!

Перевязанное лицо по-прежнему было повернуто к нам.

Самолет набрал скорость и взлетел.

Я остановил машину возле придорожного кафе и купил две бутылки джина, так как знал, что ни за что на свете не открою багажник, пока не буду в стельку пьян.

Я вспомнил недавний разговор с Эмми.

На этот раз мне улыбнулась удача: Эмми попалась на удочку. Все пережитое за последние дни странным образом отразилось на ней, поубавило спеси и высокомерия.

Но как только огорчение от того, что она не успела переговорить с Зереком, прошло, эта бомбочка начала опять выпытывать подробности. Ей хотелось знать, где Рита. Я ответил, что мы приехали слишком рано, и Рита не стала ждать. Я знал, что Эмми способна расспросить мисс Робинсон. Поэтому сказал, что Зерек был в истерике, когда я привез его в аэропорт на сорок минут раньше вылета.

– Мне пришлось дежурить здесь, чтобы убедиться, что босс благополучно улетел.

Она взирала на меня из-за толстых линз, как инквизитор на свою жертву.

– Вы возвращаетесь в Лондон?

– У меня назначена встреча с подружкой в кафе Амершама. Автобус на Лондон уходит через несколько минут, так что поспешите.

– Полагаю, мы больше никогда не увидимся. Прощайте, Митчел.

– Всего наилучшего.

– Я завтра же позвоню миссис Зерек. Мне хочется знать, благополучно ли он долетел.

– А что с ним может случиться?

– Ничего. Но почему бы не уделить немного внимания столь славному человеку.

– Он не будет испытывать никакой радости от того, что вы будете надоедать его жене.

– Мне наплевать на ваше мнение по этому поводу.

Уколов друг друга еще раз, мы, наконец, расстались. Эмми проводила меня ненавидящим взглядом. Я тоже ненавижу ее, так что в этом чувстве мы солидарны. Но мне удалось обмануть ее. Вот разница!

Усадьба «Четыре ветра» казалась пустынной и зловещей. Чернели окна, тишина давила на уши.

Часы на приборной панели показывали 23.20. Примерно через двадцать минут Рита будет в Париже. Еще через час с четвертью она должна позвонить мне.

Я вылез из машины, держа в руках две бутылки джина, и вошел в дом. Не снимая пальто, я выпил стакан спиртного и лишь после этого разделся и закурил сигарету. Мои нервы все еще были возбуждены, а в желудке чувствовались неприятные спазмы. Я решил не трогать мертвое тело до телефонного звонка. Я понимал, что мне предстоит неприятная работа, и хотел сделать ее попозже, когда успокоюсь.

И в этот момент я вспомнил о пакете, который забрал у Эмми. Интересно, что в нем находится?

Я встал и вскрыл бумагу.

В пакете лежал деревянный футляр длиной около девяти дюймов, похожий на футляр для цветных карандашей. Внутри находился кинжал, миниатюрный, почти игрушечный, но с лезвием острым, как бритва. Перламутровая рукоятка была обернута куском замши. Но что больше всего меня поразило, так это бурые пятна на лезвии. Несомненно, это была кровь. Я смотрел на кинжал, не дотрагиваясь, и думал, что может означать эта находка.

В пакете лежала еще вырезка из газеты. В центре, между двумя колонками текста, была помещена фотография: Борис Доумир держит Риту на ладони. Я уже видел подобный снимок. В заметке рассказывалось об убийстве Бориса Доумира. Он был заколот в собственной квартире в Каире своей партнершей Ритой Керш. Три свидетеля из квартиры напротив видели, как она это сделала. По тому, как была написана заметка, стало ясно: убийцу до сих пор не обнаружили. Скорее всего, Рита Керш удрала из страны. По-видимому, кто-то помог ей это сделать.

Теперь понятно – этим человеком был Зерек. Так вот почему она стремилась избавиться от него! Рукоятка кинжала была заботливо обернута кусочком замши. Любопытно, знала ли Рита о том, что Зерек располагал кинжалом?

Подумав, я пришел к выводу, что Рита вряд ли догадывалась. В противном случае она не рискнула бы убить Зерека, не завладев вначале такой важной уликой. Но теперь орудие преступления находится у меня. Если я всецело в ее руках, то и она тоже. Равновесие восстановлено.

Около полуночи зазвонил телефон.

– Фрэнк?

– Все в порядке?

– Да. Я возвращаюсь назад в половине второго ночи. Ты встретишь меня?

Я вынул носовой платок и вытер вспотевшее лицо.

– Хорошо, я буду в аэропорту.

– И, Фрэнк… ты уже сделал это?

– Нет. Ждал твоего звонка.

– Тогда давай, за работу.

– Начну немедленно.

Я положил трубку и закурил. Мне остается лишь избавиться от тела, и я буду в безопасности. Это почти невероятно. Посидел еще немного, собираясь с духом. Между глубокими затяжками выпил пару приличных порций джина и подождал, пока спиртное начнет действовать.

– Что ж, старик, пора за работу, – сказал я сам себе. – Это, конечно, похуже, чем партия в шахматы… Но шахмат уже больше не будет.

Я прикончил бутылку. В груди потеплело, ноги пошли веселее, и я сразу направился в сарай.

Я точно знал, что мне нужно. В сарае был тяжелый мельничный жернов, с отверстием в центре, словно специально предназначенный для того, чтобы утопить тело. Я положил камень на тачку и отвез к колодцу.

Затем вернулся к машине и некоторое время прислушивался к ночным звукам. Я с радостью прислушивался бы к ним до утра, но…

Несмотря на сильное опьянение, я все же испытал шок, когда дверь багажника открылась. Отшатнувшись, я зацепился за тачку и растянулся на земле.