Джеймс Чейз - Считай, что ты мертв

– Да ничего, пожалуй, в данный момент. Мне пора идти. В другой раз, Росс.

Амни взволновался:

– Как?! Мне попадет от Марсии! Она просто оторвет мне голову! – он опять рассмеялся. – Слушайте, может быть, вы любите стрелять? У нас прекрасный тир.

– В этом я, пожалуй, мастер.

– Извините, что спрашиваю, Майк. Вы в самом деле хорошо стреляете?

– Я же сказал. А что?

– Да есть тут один тип, воображает, что он чемпион. Надоел мне до чертиков. Всем предлагает пари на тысячу долларов, а я не могу найти желающего забрать у него наконец эту тысячу!

Фрост заколебался. В армии он был снайпером, но прошло столько времени…

– Кто такой?

– Член нашего клуба. Просто помешан на стрельбе. Могу организовать вам встречу прямо сейчас, он наверняка торчит в тире. Если вы действительно хорошо стреляете, тысяча ведь не помешает, верно?

– А вдруг мне придется с ней расстаться? – осторожничал Фрост. – Сколько ему лет?

– Немолод… Около пятидесяти. К тому же одноглазый.

– Пятьдесят и еще одноглазый. – Фрост ухмыльнулся. – Я согласен.

– Вот еще что, Майк. На всякий случай, если он выиграет, клуб заплатит эту тысячу, идет?

– Выходит, я ничего не теряю?

– Ну, конечно!

– Тогда вперед!

Спустившись на лифте в прекрасно оборудованный тир, они застали там только Лю Силка и служителя, негра по имени Мозес. Лю Силк заранее позаботился, чтобы никого не пускали в тир, ему нужен был только Фрост.

Амни представил их друг другу, и Фрост пожал вялую руку Силка.

Силк, как умелый актер, в любой момент мог представиться стареющим идиотом, и Фрост не первый попался на эту удочку, уже прикидывая, куда он истратит тысячу.

– Майк хорошо стреляет, мистер Силк, – сказал Амни, – готов с вами соревноваться.

Силк кивнул и, посмотрев на Майка, спросил:

– А у тебя есть тысяча, сынок? Я не соревнуюсь с аферистами.

– Я аферист?! – Фрост побагровел от негодования.

Силк тут же сжался:

– Прошу прощения… Если у вас есть деньги…

– Зачем же ссориться, джентльмены? – примирительно вмешался Амни.

– Конечно, конечно, – совсем смутился Силк, – я же сказал, прошу прощения. Начнем?

Мозес притащил большой кожаный футляр, в котором лежали шесть пистолетов 38-го калибра.

– Выбирайте, мистер Фрост, – сказал Силк. – У меня свой.

Фрост неторопливо выбрал пистолет по руке.

Мозес тут же побежал и повесил две мишени.

Кинули жребий. Первому стрелять выпало Силку, что вполне устраивало Фроста, которому не терпелось узнать, как стреляет соперник.

Силк занял позицию, которую Фрост считал старомодной: широко расставил ноги и поднял с пистолетом правую руку, держа его как указательный палец, опустив левую вдоль туловища. Теперь Фрост не сомневался в победе.

Грохнул выстрел. Мозес нажал кнопку, на табло появилось «25».

Ухмыляясь, Фрост поднял пистолет обеими руками, выставив правую ногу вперед, прицелился и выстрелил.

Мозес показал: «50».

Фрост понял, что пистолет чуть отбрасывает при выстреле влево.

Опять выстрел Силка: «50».

Фрост сделал поправку вправо: «100».

Еще по три выстрела. После подсчета у Фроста оказалось 340, у Силка 225 очков.

С бесстрастным лицом Силк вытащил из бумажника две пятисотдолларовые купюры.

– Вы прекрасный стрелок, мистер Фрост, – он уже протянул деньги Фросту, но вдруг остановился. – Может, еще? Ставлю пять тысяч.

Фрост колебался.

– Старею, – Силк вздохнул. – Покину вас на минутку. – И он отправился к двери туалета.

Фрост усмехнулся этой слабости. Теперь, пристреляв свой пистолет, он не сомневался в успехе.

– Не надо рисковать, Майк, – сказал Амни, – возьмите у него тысячу, и пойдем.

– Но я же легко выиграл, старик явно не тянет!

– Послушайте, Майк. Если проиграете, вам придется платить самому.

– Выиграю, Росс! Надо же быть идиотом, чтобы не взять у него эти пять тысяч!

– Ну что ж, я предупредил. Впрочем, вы, наверное, правы.

Вернулся Силк:

– Ну что, решили, мистер Фрост? Будем соревноваться?

Фрост кивнул.

– Ставка пять тысяч? – переспросил Силк.

Пока они разговаривали, Мозес почистил и перезарядил пистолеты.

– Где вы научились стрелять? – спросил Силк.

– В армии.

– У вас отличная выучка, – Силк взял пистолет у Мозеса. – Уступаю вам первую очередь. Может быть, сразу по пять выстрелов? Потом я.

– Согласен.

Загорелся зеленый сигнал, Фрост прицелился. Пять тысяч! Прямо задаром. Прицелившись, он выстрелил, потом опять прицелился, еще выстрел, потом сделал три выстрела подряд.

Мозес просигналил: «452».

«Попробуй побей меня, старая кочерыжка, – подумал довольный Фрост. – Пять тысяч у меня в кармане».

– Чертовски хорошие выстрелы, мистер Фрост! А теперь посмотрим, на что способен старикашка, – внезапно Силк упруго расставил ноги, вскинул пистолет и – бэнг! бэнг! бэнг! бэнг! бэнг! – прогремели подряд пять выстрелов.

Фрост, затаив дыхание, ждал. С ума сошел старик, что ли? Даже не целился! Наверняка все пули ушли в «молоко».

И тут он почувствовал, как по спине пополз холодок…

– 500!

– Принеси мистеру Фросту мишень, Мозес, – приказал Силк, – пусть убедится.

Мозес принес мишень и вложил в руку онемевшего Фроста: середина мишени была просто вырвана. Его обманули! Купили, как сопливого мальчишку, на верный старый трюк! Теперь он должен заплатить четыре тысячи!

– Вот как надо стрелять, сынок, – Силк торжествующе улыбнулся. – Чек отдашь Амни. – И он направился к лифту, оставив остолбеневшего Фроста наедине с Мозесом.

– Этот мистер – большой игрок, сэр, – сказал негр, когда Силк уехал, – заколачивает здесь кучу денег.

Фрост посмотрел на него невидящим взглядом и пошел к лифтам.

Джина Гранди лежала в шезлонге одна-одинешенька у пустынного огромного бассейна. Изумрудно-зеленый цвет бикини прекрасно сочетался с ее рыжими венецианскими кудрями. Загорелое тело было пропорционально; пожалуй, грудь и бедра немного тяжеловаты, зато ноги стройные и длинные.

Теперь все ее дни проходили в мечтах о прошлой жизни в Риме. Из-за этой дурацкой попытки похищения ее заперли теперь за электрической проволокой! Когда же отец освободит ее? До чего он ей ненавистен!

В тысячный раз вспоминала она события той гибельной ночи, когда она открывала дверцу своего «Ламборджини», а четверо с пистолетами в руках окружили ее.

В тот вечер она обедала в одном из дорогих модных подвалов, в компании друзей, потом ей стало скучно, и она ушла, оставив пьяных, что-то кричащих ей вслед приятелей.

Отпирая машину, она и увидела этих четверых. Все очень молодые, в поношенных джинсах и кожаных куртках, бородатые и восхитительно грязные. Джина сразу сообразила, что ее хотят похитить, и очень обрадовалась такой перемене в своей однообразной жизни. К собственному удивлению, она поняла, что ее нисколько не пугает перспектива быть запертой в какой-нибудь замызганной комнате, избитой, может быть, даже изнасилованной.