Джеймс Чейз - Скорее мертвый, чем живой

Толстуха принужденно улыбнулась, когда Гарри протянул ей карточку. Жаль, подумал он, что она так опустилась. Волосы у нее были не причесаны, шляпка старомодная, глаза усталые, с синяками, а лицо блестело, будто она только что отошла от раскаленной плиты. Но она, кажется, была польщена тем, что Гарри сфотографировал ее и внимательно прочитала карточку, прежде чем сунуть ее в сумку.

— Подумать только, я вас не видела, — сказала она. — Какой же у меня должен быть вид?

— Совсем наоборот, каждый выглядит лучше, если его сфотографируют неожиданно. Снимки будут готовы завтра после полудня. Вы не обязаны их покупать, но я надеюсь, что вы придете посмотреть их.

— Да, я приду. Даже наверняка. Дейни-стрит, это рядом с Палас-театром, не так ли?

— Совершенно верно. Первая улица направо по Компстон-стрит.

Она еще раз поблагодарила Гарри и улыбнулась ему. Что-то мелькнуло в ее лице от бывшей красоты и она удалилась, засовывая под шляпу непослушные пряди светлых волос.

Эта фотография последняя на сегодня. Уф! Гарри намотал конец пленки на бобину, которую вынул из аппарата.

Было холодно. Он проголодался. Работать стоя четыре часа не страшно, когда теплая погода и люди довольны. Но сегодня весь день висели тяжелые облака, которые не мог прогнать даже восточный ледяной ветер. Толпы людей, проходившие по Рейнджере-стрит, не хотели сниматься, и прохожие отказывались от карточек, которые протягивал Гарри. Некоторые выбрасывали их в лужи. Он сделал больше сотни фотографий и будет хорошо, если удастся продать хотя бы двадцать пять. Он сунул аппарат в чехол, висевший на спине и подумал, что ему больше нечего делать. Он мог вернуться в свою двухкомнатную меблированную квартиру на Ленокс-стрит или пойти в студию послушать, как Мони жалуется на плачевное состояние дел, или пойти почитать газету в кафе.

Он остановился на кафе. Ему нравились кафе. Он любил устроиться в уголке с кружкой пива, наблюдать и слушать. То, что можно было услышать в кафе Вест Энда, было совершенно невообразимо. Иногда Гарри удавалось услышать обрывки разговоров. И он развлекался, угадывая, кто эти люди. Женат ли этот мужчина, живет ли он в меблированной квартире или у него собственный дом. Достаточно было посидеть в кафе некоторое время, чтобы многое узнать о соседях по кафе. А Гарри нравилось узнавать, чем занимаются эти люди. Более того, у него не было других развлечений. Зарабатывая шесть фунтов в неделю, из которых два он отдавал за квартиру и завтрак, далеко не пойдешь.

Он остановился на перекрестке, пережидая красный свет. Ничто в нем не привлекало внимания. На нем был спортивный пиджак, потертые фланелевые брюки и рубашка цвета морской волны. Ему было 25 лет. Фигура у него была атлетическая с широкими плечами, глаза были серые, приветливые и большой рот с чувственными губами. Вьющиеся волосы. Лицо загорелое, как у всякого человека, проводящего дни на свежем воздухе.

Его можно было принять за студента. И люди, которых он фотографировал на улицах, думали, как этот юноша мог опуститься до того, чтобы фотографировать на улицах.

Вереница машин остановилась и Гарри пересек Рейнджере-стрит и пошел по Глаксхауз-стрит, где купил вечернюю газету. Дальше он шел медленнее, просматривая газету, не обращая внимания на «угрозы новой войны» так же, как и на «углубление социальных конфликтов». Его внимание привлекла кража. С увлечением читая отчет об этом деле, который занимал почти две страницы, он открыл дверь кафе на Бревер-стрит. Ему нравилось это кафе. Атмосфера была приятной, хорошее пиво. По всей вероятности, лучшее в Лондоне.

Он заказал пиво и сел, не прекращая читать.

Парнишка, наверняка, не выкрутится. Никакое жюри ему не поверит. Он прочитал отчет и выпил пиво, потом удовлетворенно вздохнул и вытянул ноги. Бар был набит битком. На фоне голосов раздавался стук кассовых аппаратов, стук кружек и шарканье ног.

Гарри положил газету и стал наблюдать за посетителями. Все те же лица. Трое мужчин в черных шляпах и темных пальто пили виски и тихо разговаривали. Каждый вечер, в одно и то же время они были здесь. Никогда Гарри не мог услышать ни единого слова их разговора. И он не имел представления, кто они и чем занимаются.

За соседним столом сидел мужчина с серым лицом с крикливо одетой женщиной. О них Гарри кое-что знал. Они управляли зданием, в котором находились конторы на Генджерс-стрит. Женщина все время пыталась поднять настроение мужчины. Пожилая пара обсуждала свои дела. Мощный мужчина надоедал своим соседям политическими темами. Юная пара пила коктейли, не обращая внимания на окружающих. Она, некрасивая и плоская, сжимала руку своего друга. Тот что-то тихо говорил, пытаясь, видимо, убедить ее сделать что-то против воли.

Гарри рассматривал эти лица. Он думал о том, что потребуется много времени, пока в кафе появится новое лицо. И в этот момент он увидел девушку с черными волосами, падающими на плечи. Она сидела недалеко от него. На ней была голубая кофточка, черная юбка нормальной длины. Он смотрел на нее открыв рот. Это был тот тип девушки, о каком он думал. Но девушка с такой внешностью не для него. Он может заплатить только за автобус и кино на недорогих местах. Ей нужен богач, а не бродячий фотограф. Гарри вздохнул. Но что она делает в этом кафе? Это хорошее место, но явно не для нее. Когда он увидел, что она пьет виски, он был шокирован, а посмотрев на ее компаньона, был удивлен еще больше. Тот совсем не был похож на киноактера, как он ожидал. Это был толстый пожилой мужчина с красным лицом. Кто она? Что они здесь делают? Гарри пытался услышать, о чем они говорят.

Вдруг кто-то толкнул его и перевернул кружку. Гарри обернулся и увидел толстяка, который в этот момент занимал его мысли.

— Дорогой мистер, — воскликнул тот, цепляясь за руку Гарри. — Прошу простить меня.

— Неважно. Это может случиться с каждым.

Толстяк вздохнул.

— Вы очень добры, — сказал толстяк. — Но разрешите мне предложить вам что-нибудь выпить. Что вы хотите?

— Ничего. Благодарю вас.

У него был смущенный вид. Его маленькие, налитые кровью глазки уставились на Гарри.

— Я не привык, чтобы так принимали мои предложения, — пробурчал он. — Если бы перевернули мою кружку, я бы показал! Возьмите виски. Лучше виски ничто не укрепляет дружбу. Эй, бармен! Двойной скотч для мистера!

— Спасибо, — Гарри пытался освободить руку. — Не беспокойтесь. Ничего не произошло.

— Вы ошибаетесь, — сказал толстяк. — Вероятно, я кажусь вам пьяным.