Джеймс Чейз - Скорее мертвый, чем живой

— Подружка. Девушка, с которой вы встречаетесь?

— Нет. Разумеется, у меня были девушки…

— А я думала обратное. Вы мне говорили: «Блестящая, как ночь». Вы это, наверное, говорили многим женщинам.

— Вы ошибаетесь. Я это выучил в школе и вспомнил, когда увидел вас. Это как будто написано для вас.

— Действительно? Вы забавны. Вы занимаетесь фотографией, — она дотронулась до футляра, висевшего на плече Гарри.

Он покраснел, представляя, что она подумает, когда узнает о его занятии.

— Да.

— Это совсем маленький аппарат?

— Да.

— У одного из моих друзей есть такой. Он все время пристает ко мне, чтобы я позировала обнаженной. Вы уже делали?

— Нет. У меня нет модели, — сказал он, улыбаясь.

— Во всяком случае, надо быть осторожным. Никогда не знаешь, чем все кончится.

— Не совсем, но лучше быть осторожным.

Она остановилась и открыла сумочку.

— Ну вот, мы и пришли. Я живу над магазином.

Она остановилась перед витриной, за которой были видны улыбающиеся манекены в безукоризненных костюмах. Глядя на них, он вспомнил, как он одет.

— Я в рабочем костюме, — сказал он. — Надеюсь, вы…

— Мне наплевать, как вы одеты.

Она вынула ключ и открыла дверь рядом с дверью магазина.

— Входите. Это по лестнице.

Он шел по лестнице за ней и не мог удержаться, чтобы не смотреть на ее красивые ноги, мелькавшие перед ним.

— Они нравятся вам? — спросила она, не оборачиваясь, как бы угадав его мысли. — Мужчинам мои ноги очень нравятся.

Гарри покраснел.

— Они замечательны. Вы проницательны. Вы читаете мысли?

— Нет. Но я знаю мужчин. Каждый раз, как я поднимаюсь по лестнице с мужчиной за спиной, я знаю, что он старается заглянуть немного повыше. Это не больное воображение — уверяю вас.

Она остановилась перед дверью и открыла ее тем же ключом. Они вошли в прекрасную комнату. Глубокие кресла, диваны, рядом со стеклянной витриной стоял стол, радиоприемник, бар на колесах. На стене висели репродукции Ван Гога. В камине горел огонь.

— У вас замечательно! Вы давно живете здесь?

Она бросила сумочку на стол и посмотрела в зеркало, висевшее на стене.

— Около двух лет. Здесь неплохо. Устраивайтесь. Я приготовлю выпить. Что вы будете пить? Я выпью виски. Хотите то же?

— Охотно. Но я мог бы приготовить и сам.

— Как хотите. Все необходимое вы найдете там. Вы не голодны? Я страшно проголодалась. Я не ела с утра.

— Почему?

— Я не люблю готовить. Таким, как я, приготовление еды в тягость. Налейте выпить, а я сейчас вернусь.

Гарри был удивлен количеством бутылок, которые нашел в шкафу. Там было двадцать бутылок виски и двенадцать — джина. И это во времена строгого ограничения алкоголя.

— Где вы взяли все это? — крикнул он.

— Нужно знать, что взять. Вы можете взять пару бутылок, если хотите.

— Нет, спасибо. Я мало пью. Сколько вам налить?

— На два пальца. Не скупитесь. Содовая в шкафчике. Я принесу лед.

Он налил немного виски и подождал.

Она вернулась, неся поднос с тарелочками, на которых были вкусные вещи: курица, масло, салат и пирожные.

— У меня в холодильнике есть язык. Если хотите…

Гарри открыл рот.

— Мне кажется, я вас разорю.

На этот раз удивилась Клер. Она подняла брови, что придало ее лицу удивленное выражение.

— Вы совершеннейший идиот. Вы смеетесь? Вы же не станете утверждать, что живете только на свои продовольственные карточки. В Англии можно найти, что угодно, только надо знать, куда обратиться. Налейте себе виски и чтобы это было виски, а не птичкино пипи.

— Но мне вполне достаточно. Я не привык пить, — он взял курицу и поставил тарелку на колени.

— Мне кажется, что это сон. Вы всегда так поступаете с людьми, которых встречаете?

— Нет, не со всеми. Этот случай особый, не так ли? — она бросила на него проницательный взгляд, и он сразу же вспомнил о бумажнике.

— Вы действительно взяли у него бумажник?

— Конечно. Он заслужил урок, и он его получил. Я знаю его адрес и пошлю ему завтра.

— Но это… меня не касается… В нем 50 фунтов и неосторожно брать. Могут подумать… что вы…

— Что я захочу оставить его себе? — сказала она смеясь. — Разумеется. Почему я засунула его в ваш карман, как вы думаете? Я страшно испугалась, когда этот старый дурак заметил исчезновение денег. Я не думала, что он обнаружил это до моего ухода.

— Но зачем вы это сделали?

— Этот старый дурак принял меня за девку, и я решила сыграть с ним злую шутку. Когда он положил бумажник на стол, я взяла его и положила в сумочку. Он был настолько пьян, что ничего не заметил. Потом я забыла о нем. А когда он поднял шум, я решила, что лучше пока не говорить о бумажнике и подождать до следующего дня, чтобы отдать его ему. Это будет ему уроком.

Гарри не нравились такого рода шутки, но он промолчал. В глубине души ему было жаль Вингейта.

— Я мог бы отнести ему бумажник сегодня вечером и объяснить все, — предложил он.

— Нет! — со злостью воскликнула она. — Не бойтесь, он получит свои деньги, но пусть немного помучается. Налейте мне немного. Себе тоже. Курица нравится?

Гарри уверил ее, что курица великолепная, хотя едва попробовал ее. Он решил выяснить все до конца.

— Расскажите мне о себе, — прервала его Клер. — Чем вы занимаетесь?

Гарри колебался, но потом решил, что стыдиться профессии абсурдно. Если он хочет видеть ее, то должен сказать ей все о себе. Он чувствовал себя легко с Клер и решил, что его профессия не смутит ее.

— Я служу в фотостудии Муни на Ленокс-стрит, — сказал он, наливая себе в стакан. — Обычно я стою на углу улицы в Вест Энде и снимаю прохожих. — Он представил свою работу в самых неблаговидных красках и ждал ее реакции.

— Это интересно? — спросила она.

— По-разному. Это дает немного, но я надеюсь когда-нибудь встать на ноги.

— Никогда не подумала бы, что такая работа дает доход. Сколько это дает вам?

— Откровенно, это дает мне шесть фунтов в неделю, — признался он.

— Теперь я понимаю, почему вы не пьете виски.

Некоторое время они молчали. Она внимательно смотрела на огонь в камине.

— А вы не могли найти что-то более интересное? Я хочу сказать, более оплачиваемое?

— Я не умею, — признался Гарри. — Я кроме фотографии ничего не знаю и не умею. Когда я служил в армии в Италии, я сделал несколько снимков и послал в журнал, который организовал конкурс фотолюбителей. Я получил первый приз. За три года на конкурсах я заработал 300 долларов.

Клер с удивлением и интересом смотрела на него.

— Замечательно. У вас, по-видимому, талант.

— Я чувствую, как надо снимать. Мой патрон хочет, чтобы я вложил деньги в это дело. Он предложил мне стать его компаньоном и заняться портретами. Он хочет делать портреты в студии. Но он ничего не знает, и хочет, чтобы этим делом занялся я.