Харлан Кобен - Подкрутка

– Не могу.

Локвуд опустил руки и покачал головой.

– Слушай, ты сделаешь для меня кое-что? – попросил Майрон. – Я просто хочу убедиться, что не трачу время зря.

Уин не шевельнулся.

– Чэд обналичил деньги через банковскую карту, помнишь?

– Да.

– Достань мне видеозапись этой транзакции, – продолжил Майрон. – Вероятно, так я узнаю, что за всем этим делом стоит Чэд.

Уин направился к веранде.

– Я загляну к тебе сегодня вечером! – бросил он на ходу.

Майрон поставил машину перед торговым центром и взглянул на часы. Без четверти восемь. День был очень длинным, и время его не торопило. Он вошел в здание через «Мэйсис» и сразу увидел огромное табло с планом магазина. Телефонные аппараты отмечены голубыми стрелками. Одиннадцать штук. Два у южного входа внизу. Два у северного входа наверху. И семь в продовольственном отделе.

Торговые центры, или моллы, в географическом смысле уравнивают всю Америку. Будь вы в Канзасе или Калифорнии, Нью-Джерси или Неваде, вас ждут те же яркие витрины и сияющие потолки. Трудно найти что-нибудь более американское. Конечно, различия имеются, но не так, чтобы очень большие. «Этлит фут» или «Фут локер», «Райт эйд» или «Си-ви-эс», «Уильямс-Сонома» или «Поттерс барн», «Гэп оф Банана рипаблик» или «Олд нэви» (все, кстати, принадлежит одному владельцу), «Уолденбукс» или «Би дэлтон», безымянные продавцы обуви, «Рэдио шэк», «Секреты Виктории», художественная галерея с Горманом, Макнайтом и Беренсом, антикварная лавка, музыкальные салоны записей – все это помещалось в футуристическом атриуме, стилизованном под римский форум, с дешевой отделкой под мрамор, искусственным папоротником, убогими фонтанчиками, немыслимыми статуями и кабинками справочных, где никогда не было ни души.

Возле магазина электроорганов и пианино сидел продавец, облаченный в мешковатую морскую форму и капитанскую фуражку. Он играл на органе «Ондатровую любовь». Майрону хотелось спросить, а где же его Тенилль, [18] Намек на дуэт «Кэптен и Тенилль», исполнявший эту песню. но он сдержался. Глупая шутка. Магазины органов в молле. Кто пойдет в молл купить орган?

Он быстро прошел мимо «скидок», «обвала цен» и «всеобщей распродажи». Дальше были «Джинсы плюс», или «Джинсы минус», или «Тэнк топ сити». Все на одно лицо. То же самое относилось к продавцам – щуплым девицам и юнцам, которые раскладывали товары на полках с унылым видом евнухов, оказавшихся на оргии.

На каждом шагу попадались старшеклассники, слонявшиеся в своем «классном прикиде». Майрон рисковал прослыть расистом наоборот, но белые мальчишки казались ему похожими как близнецы. Широкие штаны. Белые футболки. Черные высокие кроссовки за сотню баксов. Бейсболки, натянутые на нос, с лихо загнутым козырьком над низкой челкой. Долговязые. Тощие. Длинные. Бледные, как портреты Гойи, даже в середине лета. Сутулые плечи. Глаза, которые никогда не глядят вам прямо в лицо. Будто чем-то испуганные.

Он миновал парикмахерскую под названием «Все долой» – словно речь шла не о салоне красоты, а вазэктомии. Персонал состоял из молоденьких девиц или парней, которых обычно зовут Марио, а их отцов – Сол. У окна сидели две посетительницы: одной делали завивку, вторая высветляла волосы. Интересно, кому это может нравиться? Сидеть у окна и делать себе прическу при всем честном народе?

Эскалатор поднял Майрона наверх, через пластиковый виноградник с пластиковыми гроздьями к жемчужине торгового центра – ресторанному дворику, или фуд-курту. [19] В торговых центрах – место, где собрано несколько кафе фаст-фуда и этнической кухни. Дневная толпа уже схлынула, и здесь было тихо. Фуд-курты – живое воплощение «плавильного котла» Америки. Итальянскую, китайскую, японскую, мексиканскую, ближневосточную и греческую кухни дополняли кулинария, гриль, ресторан «Макдоналдс» (тут всегда толпилось больше всего народу), киоск с мороженым и еще пара-тройка странных заведений, владельцам которых, судя по всему, не давали покоя лавры Рея Крока. [20] Создатель сети «Макдоналдс». «Эфиопский экстаз». «Шведские фрикадельки Свена». «Садись и ешь».

Майрон проверил номера на семи телефонных аппаратах. Все стерты. Неудивительно, если учесть, как с ними стали обращаться. Но это не проблема. Он вытащил мобильник и набрал номер похитителя. Один из аппаратов зазвонил.

Есть.

Дальний справа. Майрон на всякий случай подошел и снял трубку. «Алло?» – спросил он. В мобильнике послышалось: «Алло». «Привет, Майрон, – продолжил он, – рад тебя слышать». Иногда бывает забавно поболтать с самим собой. Правда, сейчас рановато для подобных дурачеств.

Он повесил трубку и огляделся. Неподалеку за столиком обосновалась группа девушек. Они сидели, тесно сгрудившись, точно хотели отгородиться от внешнего мира. Стайка волчиц во время брачного периода.

Из всех заведений ближе к телефону находились «Шведские фрикадельки Свена». Майрон подошел. За прилавком стояли двое мужчин – смуглые и черноволосые, с усами, как у Саддама Хусейна. На карточке у одного значилось «Мустафа». У другого – «Ахмед».

– Кто из вас Свен? – поинтересовался Болитар.

Никаких улыбок.

Майрон стал расспрашивать о телефоне. Ничего полезного он не услышал. Мустафа буркнул, что он здесь работает, а не присматривает за телефонами. Ахмед сделал жест рукой и выругался на неизвестном языке.

– Вообще-то я не лингвист, – заметил Майрон, – но это не похоже на шведский.

Мрачные взгляды.

– Ну ладно, пока. Порекомендую вас своим друзьям.

Майрон повернулся к столику с девушками. Они сразу замолчали и опустили головы, точно крысы под ярким фонарем. Он шагнул ближе. Их глаза забегали, стреляя в него взглядами. Майрон услышал быстрый шепоток: «О Боже, Боже, Боже! Он идет, идет!»

Майрон остановился прямо перед столиком. Девушек было четыре. А может, пять или шесть. Трудно определить. Они как-то смешивались между собой, сливаясь в одно неразборчивое облако из черной помады, вздыбленных волос, длинных ногтей, блестящих сережек, колечек в носу, сигаретного дыма, узких топов, голых животов и жевательной резинки.

Та, что сидела посередине, первой подняла голову. Прическа у нее была как у Эльзы Ланкастер в «Невесте Франкенштейна», а на шее красовалось нечто вроде собачьего ошейника. Другие последовали ее примеру.

– Типа, привет, – произнесла «Эльза».

Майрон изобразил свою лучшую улыбку. Вылитый Харрисон Форд в «Кое-что о Генри».

– Не против, если задам вам несколько вопросов?

Девушки переглянулись. Послышались смешки. Майрон почувствовал, что краснеет, сам не зная почему. Они сдвинулись плотнее. Никакого ответа.