Сергей Гайдуков - Вендетта по-русски

— Не самых плохих, — кивнул Гарик. Мне показалось, что за эти дни он похудел килограммов на пять-шесть. Щеки ввалились, кожа на скулах натянулась, из расстегнутого ворота джемпера торчала тонкая, как у подростка, шея. Не слишком здоровый вид. — И это тоже моя вина, — продолжил он. — Я не настроил их на серьезное дело.

— Но они, кажется, были в бронежилетах, — вспомнил я. — Я не видел бронежилет на Лехе…

— Правильно. Все правильно. Они были в бронежилетах. Только тот гад не стрелял в корпус, понимаешь? Он бил в голову. Всех четверых.

— Суровый мужчина, — сказал я. — Сработано мастерски. Я и не думал, что в городе есть такие искусники.

— Прикуси язык! — резко сказал Гарик. — Это сволочь, а не суровый мужчина. Он убил четверых моих ребят. И кстати — этот умелец нанят по твою душу. Тебе приятно, что Рома подыскал классного парня?

— Для Ромы он оказался даже слишком классным.

— Пожалуй, — Гарик на некоторое время задумался. — Суровый мужчина, говоришь… Я с удовольствием выбью ему передние зубы. Чтобы он не был таким суровым.

— Осталось лишь найти его.

— Найду, — пообещал Гарик. — Вот это я тебе обещаю. Найду и выбью передние зубы.

— Разожми кулаки, — посоветовал я. — Мне кажется, что пройдет достаточно времени, прежде чем ты доберешься до него и его зубов. Он не такой дурак, ты ведь согласен? — Гарик молча кивнул. — Сам знаешь, лучше относиться к врагу слишком серьезно, чем недооценивать его. Между прочим, он забрал деньги у Ромы?

— Наверное, забрал. Во всяком случае, в кармане у него была только мелочь, рублей двести. Этот гад на букву "Ф" сделал все свои дела — пришел, взял деньги и поехал домой, — Гарик покачал головой и добавил:

— Сука.

В слове из четырех букв содержалась не только ненависть к неизвестному убийце, но и вынужденное к нему уважение. Я всегда удивлялся, с какими вариациями можно произносить одни и те же ругательства, выражая зачастую противоположные чувства. В одном из своих фильмов Брюс Уиллис говорит женщине: «Ах ты, лживая сука», и это звучит как признание в любви. Когда Гарик негромко и отчетливо произнес «сука» в адрес киллера, это подразумевало: «Тебе повезло, ублюдок, но это ненадолго, я обязательно тебя найду и обязательно убью, каким бы везучим и опытным гадом ты ни был».

— Хм, — Гарик на некоторое время перестал мечтать о расплате и неуверенно усмехнулся, — Если он взял деньги… Он может ведь и не заниматься больше твоей скромной персоной, Костя. Он может свалить на все четыре стороны с деньгами в кармане. Рома мертв, никто не потребует отчета о проделанной работе… Может, тебе повезло?

Я хотел бы поверить в то, что говорит Гарик. Я хотел бы радостно закивать головой. Но мой опыт подсказывал мне другую реакцию. Гариков вариант был слишком хорош, чтобы быть правдой.

— Если бы Ф был дилетантом, нанятым на один раз, он бы с радостью соскочил с работы, после того как получил деньги и лишился заказчика. Но…

Ф слишком сурово вырвался из склада, чтобы быть дилетантом. Я не знаю, как он себя поведет. Но появляться дома я пока не рискну.

— Да? А может, прогулялся бы? Как приманка. Мы бы основательно тебя прикрыли… Таким способом можно было бы выманить гада.

— Спасибо, не хочу, — решительно ответил я. — После того, что я видел на складе, мне не хочется работать приманкой. Извини.

— Я пошутил, — признался Гарик. Это уже было прогрессом. Когда он вошел в номер десять минут назад — нервный, напряженный, с дрожащими пальцами — я никогда бы не заподозрил в этом человеке способность к шуткам. — Сиди в своем подполье. Там в твою квартиру ломится нескончаемый поток посетителей, как в Мавзолей.

— Да ну? Зачитайте весь список.

— Один — это Генрих. Я кратко обрисовал ему ситуацию, он кратко обматерил тебя и поехал на работу. Два — это твоя соседка. Лена, кажется? Я ей ничего не объяснял. Да если бы что-то и объяснил, толку бы не было.

Короче говоря, она каждые пять минут звонит в твою квартиру. Ребята там уже издергались. Может, напишешь ей записку? Я передам.

— Может, и напишу, — сказал я. — А может, и нет. Мне казалось, что у нас все решено, и ей незачем звонить в дверь каждые пять минут.

— Значит, тебе не правильно казалось. Хотя кто их поймет, этих женщин! — вздохнул Гарик. — И далее по списку идет… — Он запустил руку в карман брюк и вытащил какую-то бумажку. — Дальше по списку идет некая Орлова Ольга Петровна, — прочитал Гарик. — Оставила телефон, просила позвонить… Я сам ее не видел, но ребята говорят, что ей около сорока. Кажется, раньше ты не увлекался женщинами старше себя. Или вкусы меняются?

— Орлова? В первый раз слышу.

— Ну-ну, — снисходительно проговорил Гарик. — Я же не Лена, со мной можешь быть откровенным.

— Откровенным с милиционером? Это что-то новенькое.

— Не стесняйся, я пойму, — настаивал Гарик. — Откуда же у нее твой адрес?

— Это, должно быть, Генрих направил ее ко мне… Хотя… Нет, Генрих не мог никого ко мне послать, раз ты ему все объяснил. — Я непонимающе уставился на Гарика, и тот поторопился истребить мои тягостные раздумья.

— Ну вот, сам смотри. — Гарик стал снова рыться в брючных карманах, но ничего там не нашел, взял свою куртку и стал исследовать ее содержимое.

Через пару минут он издал довольный возглас и повернулся ко мне. — Вот оно, смотри… Что, что-то не так?

— Все в порядке, — проговорил я, ворочая языком с проворством престарелой черепахи. — Все в порядке. Абсолютно, — выдавливал я из себя все новые и новые лживые слова, не в силах остановиться, как испорченный автомат. Хотя ни одно слово не было в те минуты так далеко по значению от моего действительного состояния, как слово — «порядок».

Но я повторял «все в порядке», завороженно глядя на прямоугольный кусочек картона, который мне протягивал Гарик. Эта визитная карточка стала еще более потрепанной. И еще одна маленькая деталь — ее владелец умер.

Аккуратно отцепил люстру от крюка, накрепко завязал длинный кожаный ремень, не менее аккуратно соорудил на другом конце ремня петлю и просунул в нее свою коротко стриженную голову.

Отверстие от кнопки также было заметно — памятка, оставленная Леоновым-старшим, еще одним человеком, который держал эту визитку в руках, а потом умер. Я вдруг понял, что моя визитная карточка действует не хуже «черной метки» из «Острова сокровищ» — каждый, кто берет ее в руки, умирает.

И еще — в промежутках между смертями карточка возвращается ко мне. Я перевернул ее обратной стороной и увидел написанный аккуратным женским почерком номер телефона: шесть цифр, приглашавших сделать шаг в неизвестность.

Я не знал, кто такая Ольга Петровна Орлова и имеет ли она хоть малейшее представление о судьбе визитной карточки, но я захотел это узнать. Я не желал, чтобы смерти продолжались — с меня было достаточно Павла и Юрия Леоновых. Я вообще устал смотреть на мертвых мужчин и женщин.